23. О бизнесе, о книгах, о любви (1/2)

— С днем рождения! Как хорошо что ты есть! — Напевая мотив, известный наверное в каждом уголке планеты, ворвалась в палату Хазан. Девушка выглядела просто и в то же время мило в обтягивающих джинсах и приталенной блузке кремового цвета.

Сестры тепло обнялись.

Глядя из-за спины Эдже, Хазан обратила внимание на разноцветные гелиевые шарики в углу палаты. Они крепились к яркой корзинке, в которой ко всему сидел плюшевый медведь, широко расставлявший лапы для объятий.

— Что это? От кого? — Улыбаясь милоте спросила Хазан.

— Я даже не знаю… я уже думала это ошибка, если бы не мое имя и не пожелание на день рождения. — Пожала плечами Эдже.

Хазан подбежала к корзинке, в ней оказались конфеты и печенье в красивой упаковке. А еще карточка. Хазан открыла:

«Улыбайся и радуйся жизни!

С днем рождения, Эдже!

П.С. Прости, что напугал тебя.

Волкан Чекерек».

— Волкан? — Сначала удивлённо протянула Хазан, а потом расплылась в широкой улыбке.

— Я не знаю никакого Волкана. — Замотала головой Эдже, удивляясь реакции сестры на карточку.

— Когда ты потеряла сознание, Волкан был рядом, он тебя привез. Вернее мы все вместе, но… — Хазан как ни в чем не бывало уже думала сказать, что парень нес ее на руках, но вовремя спохватилась.

Однако Эдже ее уже не слушала, ее глаза широко раскрылись. Она поняла кому принадлежит имя. Она даже не помнила его лица, все как в тумане. Но помнила прикосновение, помнила как опустив голову, увидела его присевшим у своих ног. И это последнее, что она видела тогда. Ей сделалось дурно.

— Он прикасался! — Поджимая ноги и обнимая себя руками воскликнула младшенькая.

— Эдже, он хотел помочь… Ты когда увидишься с госпожой Гюльзар?

— Сегодня, перед выпиской…

— Расскажи ей об этом. Волкан очень хороший парень. Он действительно хотел помочь и в самом деле помог в тот день.

Он друг Ягыза Эгемена, брата Синана, живет в Америке и сюда приехал ненадолго.

При упоминании Ягыза, лицо Хазан осветила безмятежная улыбка. Тихая радость трепетала в ее сердце от такой возможности — просто вслух произнести его имя.

Эдже залюбовалась старшей сестрой. В ней были явные перемены, любовь Хазан была к лицу, думала Эдже. И внешне она похорошела и стала лучше одеваться.

— Так необычно и приятно видеть тебя такой.

— Какой? — улыбаясь спросила Хазан.

— Женственной. Не смотря на то, что это всего лишь джинсы и блузка. Ты очень женственная, сестра. На самом-то деле. Я это всегда знала.

— Моя красавица. Спасибо!

Настроение Хазан было хорошее. Она действительно чувствовала обновление, но главное — это выписка и день рождения любимой младшенькой. У старшей сестры, привыкшей заботиться об Эдже, порой проскальзывали практически материнские чувства. Они никогда не спорили из-за чего-то, что не могли поделить, как многие сестры. Если надо было уступить, уступала всегда Хазан. Но Эдже, окружённая заботой как матери так и сестры, росла отзывчивой натурой и сама спешила отказаться от чего-либо, если знала, что это нужно старшей сестре. А так как Хазан для самой себя всегда хотела только малого, то вместо споров «мое!» — «нет, мое!», между сестрами можно было услышать «твое!» — «нет, твое!».

В тот день, перед выпиской на приёме психолога Эдже рассказала об эпизоде с Волканом, о своих чувствах и страхах. Психотерапевт призвала ее уважать свои чувства и реакции, не стесняться и не считать их неправильными, но в то же время объяснила механизм переноса. Тем самым давая ей понять, почему это так происходит и что в этом нет вины ни ее ни, в данном случае, Волкана.

Они договорились, что Эдже будет приходить на сеансы психотерапии дважды в неделю.

Встреча с психологом благотворно повлияла, помогая Эдже понять происходящее. Уже в тот же вечер Волкан получил запрос на подписку и сообщение в своём Инстаграме. В нем прилагалась фотография шариков с медведем и приписка с благодарностью за подарок и за внимание.

Ягыз вышел из кухни с двумя кружками кофе и застал друга с глупой, мечтательной улыбкой на лице. Он уже придумал кучу дел и онлайн встреч, которыми загрузит его в пятницу, когда сам будет занят на ужине. Выводы, которые он сделал наблюдая за сестрой были неутешительны, от того он не планировал приглашать друга. Но госпожа Гюзиде поинтересовалась у Ягыза будет ли Волкан. Ягызу возможная связь Волкана с Селин казалась сомнительной. В целом он не имел ничего против, зная Волкана с лучшей стороны. Только Волкан на данном этапе своей жизни не казался тем, кто готов обязать себя длительными серьёзными отношениями, которые закончатся браком. А с Селин можно было только так и не иначе. Тем более, что ей еще предстояло окончить университет.

Едва приехав, парень уже пытался выведать у Ягыза о ночной жизни и клубах, где можно было бы весело провести время в обществе девушек. На что Ягыз усмехаясь объяснил ему, что если он хочет кратковременно на одну ночь, то легче снять девушку, нежели подыскивать непродолжительную связь. Или же заранее нацеливаться на туристок, а то и вовсе ехать в курортные зоны, где множество туристок охочих до горячих турков и их желания вполне совпадут.

«Вай бе… хочешь сказать будучи в Турции Ягыз Эгемен платит за секс?» — спросил тогда озадаченный Волкан.

«Однозначно, только так» — ответил Ягыз. Тратить драгоценное время и душевные силы на непродолжительные, ни к чему не ведущие отношения у Эгемена не было никакого желания.

«Вай бе… Сложно» (çok tuhaf)- заключил разочарованный Волкан.

«Издержки менталитета» — подтрунивая, пожал плечами Ягыз.

«Я наслышан о том, какой размах приобрела проституция в этой стране, но кажется только теперь понимаю ее корни».

Ягыз только кивнул, давая понять, что выводы друга правильны.

«Выходит даже ты участвуешь в ее распространении, внося свою лепту» — пожурил Волкан, намекая другу на социальную ответственность. Он искренне считал, что проституция как феномен дело исключительно взаимной социальной ответственности как женщин, так и мужчин.

«Поживи тут две недельки. А потом я тебя послушаю на предмет социальной ответственности, после того как ты внесешь уже свою лепту».

Вспоминая их разговор, Ягыз допускал их отношения с Селин, но это скорее с Волканом лет на пять старше, чем в данный промежуток времени. Тем не менее, он решил не строить из себя вершителя судеб, предоставляя другу решать самому.

— Тетя Гюзиде устраивает ужин в честь молодых пар в эту пятницу. — Слово пары он выделил смысловым ударением. — Она спрашивала присоединишься ли ты? — Ставя кружку на стол перед Волканом, задал свой вопрос Ягыз.

Волкан, прерванный в своих мечтаниях, вопросительно посмотрел на Ягыза, пытаясь считать с лица что ему ожидать от этой беседы.

— Каковы твои планы? — произнес Ягыз усаживаясь на диван.

Говоря о планах вроде подразумевался вечер пятницы. Но Волкан позвоночником чувствовал, что вопрос Ягыза имеет более обширную пространственно-временную подоплёку.

— Мои планы? — делая паузу на пару секунд, чтобы обдумать свой ответ, начал Волкан. — Мои планы — работа, — Указал он подбородком на ноут со стопкой бумаг рядом. — А попозже ночью выйду в какой-нибудь клуб. — Он улыбнулся. — Проверять на прочность свою социальную ответственность. Давая две недели, ты меня явно переоценил. — Хохотнул Волкан собственной самоиронии.

Ягыз улыбнулся, кивая и стукая ладонью по обивке дивана, давая понять, что отныне этот вопрос для них закрыт.

— Кстати, если ужин закончится пораньше, присоединишься ко мне? — невзначай спросил Волкан.

— В другой раз. — Не вдаваясь в объяснения коротко отказал Эгемен.

— Зря, тебе бы это помогло развеяться.

«Не помогло тогда, не поможет теперь» — подумал Ягыз, но ничего не ответил.

— У тебя новые обязательства?

-?

— Хочу сказать новые отношения? Раз вечер для пар, то смею предположить у тебя намечается некая пара?

— Тетя позвала Джерен.

— Тетя позвала?

— Тетя позвала.

— Вчера на встрече мне показалось, что девушка сильно тобой увлечена. Ты подвозил ее домой. Между вами что-то есть? — Волкан осторожно задавал вопросы, беспокоясь за друга. Невозможная любовь к невесте брата могла толкнуть его на необдуманные отношения.

— Между нами ничего нет. И с моей стороны тоже все чисто. Я с ней не флиртую и никаких обещаний не даю.

— Но ты же видишь, вас явно сводят между собой.

— Вижу.

— И-и-и?

— Это отвлекает, немного. Меньше чем я ожидал. Может как раз от того, что то, на что ты мне сейчас намекаешь я и сам прекрасно понимаю. Еще раз говорю, с моей стороны все чисто, я даже встреч с ней не ищу.

— А если она в тебя влюбится?

— Тем хуже для нее. Я же не могу перестать существовать или вечно бегать от нее, чтобы с ней не случилась неосторожная влюблённость. Да и встречи наши все по работе — Ягыз пожал плечами уставившись в окно.

— Ладно, господин Холодильник. И не спрашивай откуда я обзавёлся этим словечком. Сами домашние о тебе так говорят.- Волкан рассмеялся. — Короче. Я понял что тебя развлекает.

-?

— Ты балансируешь на канате или может играешь партию шахмат. Задача — выйти сухим из воды.

— Ты ошибочно истолковываешь мои действия. — без улыбки, с какой-то безысходностью в голосе произнес Ягыз. Моя задача — утопая самому, на потащить на дно Хазан, Синана или Джерен.

В пятницу утром, Волкан, после звука нового сообщения в предвкушении снял телефон с блокировки. Но это оказалась Селин.

«Привет. Как дела? Ты придешь сегодня?».

Волкан сетуя, стал задумываться, что пора приобрести обратный билет.

«Привет. Нет, не смогу. Дела».

Уже минут через 10 его телефон зазвонил. Ответив, Волкан обнаружил, что это госпожа Гюзиде. Она добилась обещания молодого человека прийти хотя бы ненадолго. Он и так, съехав от них, очень всех расстроил и просто обязан быть сегодня на ужине.

После того, как разговор окончился, Селин бросилась тётке на шею:

— Ты лучшая! Спасибо!

Гюзиде не смогла отказать мольбам племянницы. Насчет Волкана она думала, что все и так скоро прояснится. Либо у них что-то получится, как того хочет Селин, либо он вскоре просто уедет, как и планируется.

Позже Волкану пришлось объяснять Ягызу изменения в планах.

Хазан, которая из-за выписки Эдже брала накануне выходной, в пятницу вышла на работу. Рабочий график у нее был свободный. По записи не более трёх тренировок в день. Уже в конце смены Хазан слонялась по залу, поправляя инвентарь и делая редкие замечания посетителям. На мониторах, которые были установлены над беговыми дорожками, крутили клипы. С одного из них звук шел в зал, девушка на экране в очень эмоциональной форме пела одну и ту же фразу. «Ты в нее влюблён! Ты в нее влюблён! Ты в нее влюблён». (Sen ona aşıksın)***

Sen ona aşıksın, sen ona aşıksın

Sen ona aşıksın, tek bir söz söyleme boş ver.

Sen ona aşıksın, sen ona aşıksın

Sen ona aşıksın, öyle güzel gülme yeter.

Sen ona aşıksın, sen ona aşıksın

Sen ona aşıksın, böyle bitecekmiş meğer.

Болезненные спазмы в области солнечного сплетения принялись крутить нутро Хазан. Словно острую резьбу ржавого шурупа вкручивали ей в сердце. Хазан задыхалась от мыслей о другой в жизни Ягыза. Не понимая что творит, она носилась по залу в поисках пульта, чтобы унять горькие вопли певицы.

Наконец рабочая смена закончилась и Хазан засобиралась в особняк, не наряжаясь в этот день намеренно. Кроме того, она еще не привыкла носить качественную и красивую одежду. Чем проще она одета, тем спокойнее ей прятаться в свою скорлупу и оставаться незамеченной. На Хазан было длинное льняное платье бледно-фисташкового цвета с рукавом в ¾ соответственно погоде и туфли на низком каблучке. Потеплевший воздух только по вечерам вынуждал особо зябких накидывть пиджаки или жакеты. Синан не делал попыток позвонить ей или предложить подвезти. Парень забил даже на видимость их отношений, а как и чем он жил эти дни она даже не знала. Поэтому покончив с работой, вызвала такси. Будучи в дороге послала ему сообщение что, скоро будет у них дома.

Синан практически перехватил ее у ворот и они вместе зашли в дом. Молодые люди были первые.

— Куда так спешила? И меня оторвала от дел — важно взыскивал Синан.

— Приехал бы позже. Мне после работы некуда было идти. Домой ехать далеко и бессмысленно.

Синан пожирал ее глазами. Видно было, что девушка только после душа. Концы волос влажные, явно сушила наспех. Передние пряди произвольно убраны назад. Щеки розовые, глаза еще раздражены от воды и шампуня.

— Могла сходить в салон, укладку сделать, макияж…

— Еще чего.

— Чтобы завтра в таком виде на вечеринку не появлялась. Сам прослежу.

Хазан закатила глаза, но спорить не стала.

Они зашли в дом, даже Селин еще не было.

Синан не церемонясь ушёл к себе. Правда он подшучивая предложил невесте посетить его комнату, заранее зная, что она откажется.

Хазан сидела одна и думала чем же себя занять… она было подумала о книгах и невольно вспомнила библиотеку. Врезавшийся в память интерьер этой комнаты, представший ее воображению, заставил девушку густо покраснеть. Вначале она решила, что ни за что не войдёт туда. Но томясь в одиночестве в гостиной, все же передумала. Она только возьмёт книжку и спустится вниз.

Хазан быстро поднялась на второй этаж и юркнула внутрь. Даже запах этой комнаты, специфический благодаря множеству старых и новых книг, ассоциировался исключительно с Ягызом. Ею тут же охватил дурман воспоминаний. В ноги пробила странная слабость и потеплело внизу живота. Она вспомнила глаза Эгемена, которые овладевали ею, погружая в нее свой взгляд. Неужели все это только в ее голове?

Хазан быстро схватила книгу, которую и не думала забирать в тот день, не смотря на предложение Селин и тут же, как ошпаренная, сбежала вниз в гостиную.

Еще почти час прошёл прежде чем приехали Селин с Ясемин. По причёскам и умелому умеренному макияжу было понятно, что обе из салона. Едва удостоив ее приветствия, они исчезли в своих комнатах, но спустились уже через пол часа в новых туалетах. Буквально через минуту послышался звук машин во дворе. Видимо девушки были извещены о том, что мужчины едут. Чем больше Хазан вслушивалась в звуки снаружи, тем упорнее она водила невидящим взором по одним и тем же строчкам.

Послышались знакомые голоса Волкана и Гекхана.

— Ягыз в этом смысле технократ до мозга костей. — видимо продолжая некую дискуссию, с оживлением говорил Волкан.

— Согласен. Но не все так можно поменять, щелчком пальцев. — Настаивал Гекхан.

Тут послышался женский заливистый смех и в дверях возникли Джерен, позади нее Ягыз а следом Волкан с Гекханом. Эгемены эффектно смотрелись в деловых костюмах.

Джерен с улыбкой всех поприветсвовала. Ясемин и Селин поднялись к ней навстречу. Джерен была достаточно высокой девушкой, со вкусом и дорого одета. Облегающее ее стройную фигуру синие платье с глубоким декольте, выгодно демонстрировало ложбинку ее небольшой груди. Девушку нельзя было назвать классической красоткой, но она обладала обаянием и выразительными чертами лица. У нее был чувственным полный рот и большие глаза, обрамленные длинными не натуральными ресницами. Она жеманно улыбалась, но в ее ореховых глазах был некий задорный блеск, сообщавший, что она ко всему еще и умна. Хотя цвет волос тоже не был натурален, амбре, выполненное рукой профессионала, очень было ей к лицу. Этакий знойный персик. Девушка явно знала себе цену.

Хотя Хазан слышала голоса из прихожей, она не спешила отрываться от книги. Словно этот ровный ряд букв был выступом в скале над пропастью и стоит ей отпустить, как она провалиться и разобьётся о бирюзовый лед у ее основания.

Когда Ягыз, пропуская Джерен вперед, появился в проходе, первое что предстало его глазам — болезненное дежа вю: Хазан в лёгком нежном платье склоненная над книгой, с распущенными волосами, только передние пряди убраны назад. Эта картина напомнила ему безмятежную лёгкость на сердце, которая, как оказалась, еще была у него в Америке. Ягыз явственно ощутил насколько поглощающа и истощающа его любовь (tükenen tüketilen) и как отравлено его сердце болезненной любовью, словно ядом.

Они прошли внутрь и Хазан уже была вынуждена отложить свое чтение. Мимолётным взглядом Ягыз увидел и понял, ЧТО она читает, а она смотрит, заметит ли он. Он тут же переводит на нее стремительный горячий взгляд и оба понимают, что каждый наизусть помнит то, что было в библиотеке.

Ягыз торопливо опустил голову, сразу же внутренне собрался, и так как Синана внизу еще не было, представил девушек друг другу.

Ни о чем не подозревающая Джерен добродушно протянула свою руку Хазан. Рукопожатие оказалось неожиданно крепким. По всему внешность каждой говорила о том, что лучше не делать ее своим врагом.

Позвонила госпожа Гюзиде, сообщила что они с Хазымом еще задерживаются и чтобы садились ужинать без них.

Наконец-то спустился Синан, лицо его было сонно и помято. Видимо он уснул наверху, компенсируя недостаток ночного сна.

Ягыз садясь с краю, усадил Синана подле себя, автоматически Хазан попадала по другую руку Синана. Джерен с некоторой досадой заметила, что Ягыз, сев с краю и сажая Синана подле, не оставил ей возле себя места. Девушка прошла и села прямо напротив него. Рядом с ней Ясемин и затем Гекхан. Селин уже летела к Волкану, но Ягыз велел ей сесть во главе стола между собой и Джерен.

Волкан подсел к Гекхану. Они всё продолжали дискутировать, возможно начав еще в офисе. Джерен и Ягыз периодически включались в разговор.

— По мне, так Ягыз через чур полагается на софтовые решения в бизнесе. — Не соглашался Гекхан.

Волкан продолжал настаивать.

— Я как-то присутствовал на публичной лекции профессора Гарварда, Джорджа Коцметски*, он тогда высказал мысль, которая запомнилась мне и перевернула мое мировоззрение. Идея заключалась в том, что «в первой половине двадцатого века промышленность заменила сельское хозяйство, во второй половине двадцатого века «услуги» заменили «производство», и прямо сейчас индустрия знаний начинает заменять все остальное»**. Экономика Знаний. Понимаешь Гекхан! Ягыз ты помнишь его? Если я ходил на публичные лекции, то тебе он непосредственно преподавал? — Волкан говорил очень оживлённо.

— Да, я помню эти его слова. — Подтвердил Ягыз.

— А что такое знание в более узком смысле? — прозвучал наводящий вопрос от Волкана.

— Информация. — Хихикнула Джерен и взглянула на Ягыза.

Ягыз в ответ утвердительно кивнул.

Волкан тоже одобрительно наклонился к столу чтобы ее увидеть.

— Именно, Джерен. В точку. Так вот, то что внедряет у вас Ягыз это лишь инструмент для правильного управления информацией. Сегодня тот у руля, кто владеет точной информацией, а главное умеет вовремя ее получить.

— Words made of air, but words good to hear. — Слова сделаны из воздуха. — вновь рассмеялся девушка.

— Джерен явно очень остроумная девушка. — Притворно, ласково улыбаясь, сказала Ясемин, которой нечего было добавить по сути самой темы, но при этом не хотелось выпадать из беседы. — Ты согласен, Ягыз?

— Да, разумеется. — снова лаконично ответил он, улыбнувшись.

Хазан со своего места не могла видеть Ягыза. Но от каждого самого короткого слова о Джерен, от предполагаемого взгляда или улыбки в ее сторону, ее душа сгорала и корчилась в пламени ревности.

А еще ее сводило с ума чувство, будто ее отвергли. Ягыз видел книгу и по взгляду она поняла, что он ничего не забыл. Но он рассадил их с Синаном так, чтобы она не попадалась ему на глаза. Он не желает ее видеть, он ее презирает.

Синан, все еще сонный, но голодный, молча поглощал пищу и пытался вслушаться в разговор.

— Волкан, что ты сейчас ешь? — Решил подойти с другой стороны Гекхан.

— Устрицы. — с вопросительной интонацией ответил тот.

— Именно. Устрицы, а не информацию, сделанную как вы говорите из воздуха. И носишь ты реальную одежду. Так вот мы живём в мире реальных материй. И желательно концентрироваться на них.

— Ладно. — не унимался Волкан. — Как эти устрицы попали на ваш стол. Почему именно эти? И почему ты носишь именно эту одежду той или иной товарной марки? Тут не обойтись без упоминания SCM — Supply chain management — Волкан стал махать рукой, выпрашивая перевод. Хотя бытовой турецкий парня был хорош, его профессиональный язык лежал исключительно в плоскости англоязычной терминологии.

— Управление цепями поставок. — снова вовремя вставила Джерен и хихикнула.

Хазан становилось все более невыносимым присутствие на ужине. Слушая и не понимая их ни на турецком ни на английском она ощущала себя совершенно тёмной и невежественной, глупым инопланетным существом. Ягыз с Джерен говорят на одном языке, с полуслова понимают друг друга. Они все одного круга. Она такая красивая и образованная. Так со вкусом одевается и ко всему видно, что умница. У нее такой красивый, заливистый смех. Ягыз весь вечер смотрит на нее и улыбается ей.

Как она может сравнивать себя с ней?! Ему с ней даже говорить не о чем!

Sen ona aşıksın, sen ona aşıksın

Sen ona aşıksın, tek bir söz söyleme boş ver.

Sen ona aşıksın, sen ona aşıksın

Sen ona aşıksın, sen ona aşıksın

Предательски всплывает накатавший дорожку в воспаленном мозгу мотив.

Demek bugün yeni bir hikayeye

başlıyorsun

Значит, сегодня ты начинаешь новую сказку.

Dilerim bunun sonu bizimkinden mutlu olsun