22. Soğuk Nevale (1/2)

— Господин Ягыз прав. — Вмешался врач. — Вашей вины в этом нет.

Хазан вопросительно посмотрела на врача, продолжая удерживать руку Ягыза.

— Мы предполагали такой исход. Понимаете, причина неразвивающейся беременности чаще всего связана с внутриутробными или генетическими дефектами плода. В таких случаях организм сам запускает абортирующий механизм. Так что слабость организма, которому дали дополнительную нагрузку вовсе не обязательная и маловероятная причина. Как минимум она не может быть основной. Даже если и приблизила это печальное событие. Мы понимали, что с беременностью не все идет гладко. При самом благоприятном раскладе ей бы предстояло лежать на сохранении вплоть до рождения ребенка. Еще раз подчеркну, в том случае если причина была бы только в излишней нагрузке. Для окончательных выводов мы сделаем гистологию. Ни в коем случае не корите себя. Мы понимали риски, когда разрешали ей покинуть больницу.

— Что теперь будет? — Срывающимся голосом спросила Хазан.

— Думаю вашей матери объяснили ситуацию. Так как пациентка несовершеннолетняя, решение принимать будет ваша мама. Будет сделан аборт по медицинским показаниям. Процедура будет выбрана наиболее безопасная. Психолог будет постоянно рядом с ней.

— Я видела ее в палате. Она до сих пор без сознания?

— Что вы, нет! — Улыбнулся врач. Она спит и на данный момент находится в полной безопасности. В любом случае все анализы и процедуры начнутся завтра с утра.

— Я хочу остаться с ней доктор.

— В этом нет никакой необходимости. После уколов Эдже проспит до утра. А с утра ей нужна бодрая, сильная и весёлая старшая сестра. — Он улыбнулся. На самом деле это был переломный момент. Теперь физическое состояние Эдже резко пойдет на поправку. Мы вскоре сможем ее выписать. Но ей обязательно надо будет продолжить курс психотерапии. И на первых порах как минимум 2-3 раза в неделю. Ну, на данный момент это все, что я могу сказать.

Понимая, что прием окончен, Хазан спохватилась, что до сих пор держит Ягыза за руку. Испытывая неловкость и пряча глаза, девушка расцепила пальцы. Но тут она увидела кровь на своей ладони и быстро перевела взгляд на его кисть. Оказывается она так крепко ее сжимала, что свежие раны вновь закровили.

— Господи, что я наделала! Прости… прости… твою руку надо срочно обработать!

— Думаю госпожа Хазан права. — Согласился врач, протягивая Ягызу несколько салфеток. — Пусть вашу руку хорошенько перевяжут.

Они вместе шли по коридору. В какой-то момент Ягыз почувствовал, что Хазан замедляясь, отстаёт. Он повернулся к ней и девушка остановилась. Ягыз подошел, вопросительно взглянул, невольно начиная любоваться. Впервые он видит ее сегодня лицом к лицу и так близко.

Все-таки она бесподобно красива и так трогательна со слезами на глазах и чуть дрожащим подбородком. Не совсем соображая, что он делает, Ягыз поднял руку и внешней стороной ладони дотронулся до ее щеки, утирая мокрые дорожки, мизинцем смахнул слезинки. Но затем так же резко отнял руку. Девушка растерянно смотрела на него.

— Извини… — Начал он. — Просто твои слезы… — ее слезы рвали ему душу, но он решил не говорить о себе. — Просто твои слезы напрасны. Случилось то, что должно было случиться в таких обстоятельствах. Не переживай о сестре, с ней все будет хорошо. И в произошедшем нет никакой твоей вины. Это тоже запомни. — Ягыз кивнул, в ожидании ее согласного кивка. И она отзываясь, кивнула в ответ.

— Эдже была изнасилована. — Срывающимся голосом начала она.

— Я знаю…- Ягыз свел брови. — Врач сообщил мне сейчас, рассказывая историю ее болезни.

Хазан осеклась.

— Вот так взял и все рассказал?

— Я воспользовался нашим родством. — Ягыз печально улыбнулся.

Он не стал напоминать о том, что Эгемены оплачивают счета и в целом имеют в этой клинике особый статус. Иначе бы этого сомнительного родства было бы недостаточно для нарушения конфиденциальности.

Намёк на Синана причинил ей боль. Она в эту секунду готова была отдать все на свете, лишь бы не было между ними этих нелепых преград. Выбитая из колеи случившимся с Эдже, Хазан обратилась мысленно к своей несчастной судьбе, к своему «ничтожеству», которое не заслуживает и не получит счастья. Вот он, здесь, стоит рядом, но такой далёкий и невозможный для нее. И эта девушка сегодня… разумеется у него будет девушка, а на что она надеялась? Чего ожидала? Ревность битыми осколками ее раненой души вновь полоснула по сердцу. Хазан непроизвольно всхлипнула громко навзрыд и из груди ее прорвались рыдания. Ей было стыдно от собственных слез, но было слишком больно, чтобы сдерживать их.

Ягыз в замешательстве, проклиная все на свете, что могло заставить плакать любимую девушку, протянул было к ней руки.

Она заметалась в нерешительности, пряча ладонями лицо. Желая убежать, спрятаться, чтобы он не видел ее такой, не разгадал, не понял и не стал презирать еще больше.

Ягыз неуверенно убрал руки, обхватывая себя за рукава собственной одежды. Досадуя, что не может подобрать даже слов, чтобы ее утешить.

— Хазан. — Окликнул тихо он, пристально вглядываясь в ее закрытое лицо, с которого она тут же убрала руки.

В эту секунду, словно отбрасывая в некой решительности все в сторону, они одновременно шагнули друг к другу. Он раскрыл объятия. Она бросилась к нему, прижалась к широкой груди, кладя ладони ему на плечи и тут же почувствовала как его сильные руки сомкнулись у нее на спине, защищая и прижимая ее еще крепче.

Ягыз со всей страстностью обнял любимую женщину, прикрывая глаза и склоняя к ней голову. Он впервые улавливал аромат ее духов и кажется еще дорогой косметики.

Возможно из-за каблуков, но ее плечо оказалось ближе и Ягыз неожиданно для себя коснулся лицом ее оголенной кожи на плече и шее и тут же распахнул глаза. Медово-молочное нежное полотно ее тёплой кожи предстало его глазам. Чувственное притяжение было последним, что он хотел бы испытать в эту секунду, ощутив как предательская волна накатывает, парализуя и так раздавленную подле этой девушки волю. С усилием он резко поднял над ней голову, но не разомкнул утешающих объятий, чувствуя ее беззвучные содрагания.

Объятия не принесли Хазан искомого успокоения. Окружённая, в буквальном смысле, ласковой заботой утешающих рук, заключенная в крепкие объятия любимого мужчины, она испытала отчаянную необходимость выговориться, открыться, излив свои слезы до конца. Непреодолимо хотелось искренне рассказать о своих чувствах. Но она не могла. Счастье этого мгновения своей мимолетностью еще больше распаляло в ней тоску по Ягызу.

Глотая слезы, беззвучно всхлипывая, она заталкивала признания глубоко в себя и в конце концов затихла, чем создала видимость мнимого умиротворения.

Овладевая чувствами, Хазан стала смущаться происходящего между ними, стыдясь своего порыва и бесконтрольных слез. Она сделала попытку отстраниться. И Ягыз ее тут же отпустил, сам, видимо, испытывая ту же неловкость.

— Ты в порядке? — Заглядывая ей в лицо, поинтересовался он.

— Все нормально. Пойдем… мама наверное беспокоится уже. — Ей не хотелось упоминать «жениха».

Фазилет с любопытством смотрела на них, когда они вдвоем шли к ним по коридору.

Они смотрелись вместе великолепно. Оба красивы, статны, элегантны. Он в смокинге, она в роскошном вечернем платье. Словно голливудская пара с церемонии вручения премии «Оскар», трансляции которой Эдже никогда не пропускала. Не столько из-за кино, сколько из-за нарядов селебрити.

Любуясь на них, Фазилет гадала где же пропадала дочь, когда врач приходил и уже успел уйти. Она помнила, что Ягыз удалился один.

— Хазан, подойди. — Позвала мать, косясь на среднего Эгемена.

Он, бросив на Фазилет быстрый холодный взгляд, зажимая салфеткой руку, вновь зашёл в перевязочную.

Хазан, как только взглянула на мать, почувствовала в душе волну неприязни. Настроение Фазилет оказалось более чем приподнятое. И Хазан прекрасно понимала причину ее веселья. Беременность Эдже, до сих пор хранимая в тайне, перспектива незамужней несовершеннолетней дочери с ребенком на руках пугали женщину.

Фазилет начала было рассказывать свои новости Хазан, как заметила кровь на ее руке.

— Что это, ты поранилась? — Фазилет схватила дочь за руку. — Нет, рука цела…

Тут ее мысли заработали с невиданной скоростью, трижды за секунду меняя выражение ее лица.

— Что кровь этого стеклоглазого делает на твоих руках? — понизив голос, процедила женщина.

Хазан молчала. Она знала, что как бы и что не сказала сейчас, мать ее раскусит. Ничего путного в голову ей не приходило.

— Хазан, я тебя спрашиваю!

— Я не дождалась лечащего врача, пошла к главному. Он мне сказал то, что ты сейчас собираешься рассказать. Ягыз уже был там. Узнав, что Эдже потеряла ребёнка я очень расстроилась. Ягыз меня поддержал. — Что есть то есть, решила Хазан.

— Как так поддержал? За ручку подержал? Да еще кровоточащей рукой?! Умыл тебе руки собственной кровью! — Фазилет негодовала, склоняя слово «кровь» на все лады. — Дочь, у тебя здесь для этих целей жених есть! Хазан уже в который раз я замечаю… — женщина недоговорила.

Подошел Синан.

— Хазан, можно тебя на минуту. — попросил он указывая свободный угол.

Они отошли. В эту минуту она была рада любому спасению, даже в виде Синана.

— Уже половина девятого.

— И?

— Я не отменил вечеринку.

— Синан ты с ума сошёл?! Какая вечеринка! Эдже в таком состоянии!

— Врачи же сказали, ей ничего не угрожает.

— Все равно. Нет, Синан, отменяй.

Тут он взорвался.

— Я так и знал! Хазан, даже если будет светить самое безмятежное солнце, даже если планеты встанут в ряд, устроив парад планет, ты найдёшь повод поныть и отказаться от веселья!

Хазан смотрела широко раскрыв глаза. Ей показалось, что она говорит с ребёнком. Маленьким капризным мальчиком, который поняв, что не получит желаемого, начинает громко возмущаться и топать ногами.

Хазан не заметила, как Ягыз, на сей раз с перевязанной рукой вновь появился в коридоре больницы.