Глава 3 (1/1)

— Мне нужно ещё одно кольцо. Двадцатое. Это точно последнее.Келебримбор выразительно поднял одну бровь. Он часто так делал, отчего выражение лица его становилось ещё более развратным и похабным. Он вообще был весь каким-то откровенно пошлым для эльфа. Никаких объяснений того, почему эльфы попросили его убраться восвояси, он не давал — лишь намекал, что виной всему было то, что он был слишком искусен в кузнечном деле, а эльфы не любят тех, кто выделяется.Если они, конечно, не короли. В своей кузнице он по обыкновению ходил полуголым, объясняя это тем, что ему жарко. На самом деле, скорее всего, ему просто нравилось любоваться собственным мощным мускулистым торсом.Бросив ещё один взгляд из-под поднятой брови, Келебримбор потянулся за флягой с водой и щедро окатил из неё свои длинные тёмные волосы, после чего пригладил их тыльной стороны ладони.— Жарко, как у Барлога в заднице, — прокомментировал он. Выражения, которые он по обыкновению употреблял, были крайне далеки от того, как выражаются эльфы, и Майрон в очередной раз удивился. — Ты бы тоже разделся, что ли.— Благодарю, нет.— Как хочешь, — Келебримбор небрежно пожал плечами. — Так, говоришь, двадцатое кольцо? — его правая бровь снова поползла вверх. — Ну не знаю. Уговор был на девятнадцать. Признаюсь, я тут слегка подустал от твоих запросов. Кольца в гномьем стиле я, как ты помнишь, несколько раз переделывал. Каждое. Всё твои капризы. Ну уж прости, — он развёл руками, — мы, эльфы, понятия не имеем о стиле гномов, они слишком далеки от нас. Скажи спасибо, что я вообще взялся.— Если ты закончишь работу, ты получишь такую славу, какой у тебя не было ещё никогда.— Слава? — отложив молот, Келебримбор опустился на импровизированный стул и сложил руки в замок. — Слава — это, бесспорно, хорошо.Майрон хмыкнул:— Я слышал, что эльфы к ней не стремятся.Келебримбор вернул усмешку:— А ты больше слушай то, что слышишь. Тебе наговорят. Эльфы — особенно. Тебе ведь доводилось с ними пересекаться?— Доводилось.Келебримбор отхлебнул из другой фляги — более изящной, чем первая, обитой бархатистой тканью, которая была украшена вышивкой и камнями.— Знаю, ты пытался о чём-то там договориться с Орофером, — сказал он.— Откуда знаешь?Келебримбор тихо рассмеялся. — Кребайн на хвосте принесли. Ну что ты как дитя. Эльфы, — он поднял вверх указательный палец, — все всё друг про друга знают. Откуда, правда, — непонятно. Но это факт. Что до Орофера — я не удивлён, что ничего не вышло. Он не самый умный король, но в плане напыщенности ему равных нет. А что его сын? Может, тебе следовало попытаться воздействовать на Орофера через него? Он выглядит более приятным, — Келебримбор в очередной раз отхлебнул из инкрустированной фляги. — Ты знаком с ним?Майрон покачал головой.— Нет, почти нет, — быстро проговорил он. — Это было очень... очень шапочное знакомство.— М-м-м, — Келебримбор снова присосался к фляге. — Отличное вино. Может, хочешь?— Нет.— Зря, — он прищёлкнул языком. — А идея с Орофером была изначально провальной. Эльфы не станут якшаться со ставленником Мелькора, хоть наизнанку ты вывернись.— Ты же якшаешься.— Мне это выгодно. И потом — я не типичный эльф. Хотя с сынком Орофера, как по мне, сладить было бы проще. Он помешан на магии — вполне может статься, что вы могли бы найти какой-никакой общий язык... на этой почве.Майрон хотел было напомнить Келебримбору, что вообще-то они говорили о кольцах, а не об эльфах, но слова эти пробудили в нём такие воспоминания, что пришлось отчаянно силиться, чтобы ничем не выдать себя.— Ты неправильно ставишь руки, — стараясь выглядеть, как можно более бесстрастным, он вышел из-за деревьев, пересёк поляну, на которой эльф, судя по всему, пытался практиковаться в каком-то магическом ритуале, подошёл к нему почти вплотную и коснулся его запястий. — Позволь, я покажу, как нужно.— Ты шпионишь за мной? — голубые глаза Трандуила взглянули на его руки, и ему пришлось убрать их.— Что ты. И мысли не было.Это была ложь, полная и откровенная ложь, он действительно шпионил, он шёл за эльфом от самого дворца, ловя какое-то извращённое удовольствие от того, что тот об этом даже не догадывается. Трандуил явно удовлетворился тем, что он убрал руки, однако подальше отчего-то не отошёл.— Покажи, как правильно, — сказал он наконец.Эта просьба прозвучала в устах эльфа как приказ, и Майрон покачал головой:— Не приказывай мне.Трандуил усмехнулся:— Что ты. И мысли не было.Волосы эльфа были очень длинными — они едва не доставали до колен, и Майрон, не удержавшись, коснулся пальцем белой пряди. Она была мягкой и шелковистой. Трандуил тут же зыркнул на него, и Майрон миролюбиво поднял вверх обе руки.— Прости. Красивый цвет, не смог удержаться.— Ты всегда лезешь руками в волосы, которые кажутся тебе красивыми?— У меня впервые такое желание возникло.Эльф вновь бросил на него быстрый взгляд. ?Ври больше?, — будто говорил он. Майрон не стал возражать.— Ну так показывай, что не так с моими руками, — нарочито насмешливо произнёс Трандуил, и Майрон кивнул:— Хорошо.Он показал. А потом вместо того, чтобы разойтись по своим делам, они отчего-то отправились гулять по лесу. Они говорили.— Что сподвигло тебя искать поддержки нашего народа? — спросил Трандуил, когда они закончили говорить о магии.Майрон вскинул голову:— Поддержки? Я ищу не поддержки. А сотрудничества.— Извини. Для меня это странно.— Что именно?— Ты ведь был на стороне Мелькора. Он войны хотел.— Война невыгодна. Она выматывает. Поначалу какой-то раж даёт, но потом... — Майрон развёл руками. — Потом ты понимаешь, что не движешься никуда. Я двигаться хочу, — он немного помолчал, затем добавил: — Тебя во мне ничего не отталкивает?— А должно?— Хорошо.Трандуил покачал головой.— Я лишь одного не понимаю. Почему ты его поддерживал? Действительно не понимаю.— Это долгая история. Сказать по правде, я был рад, когда его убили. Знаю, у вас так не принято. Желать кому-либо смерти и радоваться чужой погибели. Тем более — желать смерти своим... своим покровителям, — последнее слово далось Майрону нелегко, и он замолчал.— Вас связывало нечто большее, чем идеология?Этого вопроса Майрон не ждал, но в глубине душе радовался, что эльф задал его.Он хотел ответить.— Мы были любовниками. Думаю, тебе стоит знать об этом.Трандуил явно удивился и как-то зажался. Он не сказал ничего вразумительного, лишь что-то промычал в ответ, и Майрон решил уточнить:— Тебя это не смущает?В глубине души он уже знал ответ. Слухи об их с Мелькором связи давно облетели всё Средиземье, и Майрон был совершено уверен, что Трандуил об этом уже слышал. А если и не слышал сам — наверняка этот напыщенный сноб Орофер объяснил своему сыну, кого они ожидают в гости. И, ежели невзирая на всё это, Трандуил отправился с ним на ночную прогулку и даже позволил прикасаться к себе, — значит, его ничего не смущало.— Нет, — ответил эльф наконец. Их глаза встретились.Что-то произошло между ними. Что-то, что сподвигло Майрона обвить руки вокруг талии эльфа. Трандуил не отпрянул. Он попытался спросить что-то наподобие ?чего ты...?, но вместо того лишь выдохнул что-то нечленораздельное.— Не смущает, говоришь?..Рядом было дерево, и Майрон, не раздумывая, прижал эльфа к нему.— Не смущает?..Трандуил снова ничего не произнёс в ответ. Зрачки его были огромными, и оттого глаза казались теперь почти чёрными; это было заметно даже в темноте.Майрон вдруг поймал себя на мысли, что ещё никогда и никого ему по-настоящему не хотелось целовать; более того — сам поцелуй виделся ему чем-то неприятным и отталкивающим. Сейчас этого не было. Эльф продолжал смотреть на него своими огромными возбуждёнными зрачками, и он, не выдержав, потянулся к нему. Он всё ещё ждал, что Трандуил оттолкнёт его, но эльф вместо того впился в его губы с такой жадностью, будто сам ждал этого не меньше.Ждал — да, ждал! Взгляды, которыми они обменивались на официальной церемонии, на которой треклятый Орофер обращался с ним так, словно перед ним был кусок орочьей блевотины... эти взгляды, наверное, и были тем, что удержало от того, чтобы плюнуть Ороферу в его красивую надменную рожу и навсегда убраться восвояси.— Это тоже не смущает, м-м-м?— Да заткнись ты уже.Эльф отвечал ему с той губительной страстью, которую было уже невозможно оставить на уровне одних поцелуев. — Прелесть моя, — выдохнул он, на мгновение оторвавшись от эльфа. Ему отчего-то очень нравилось слово ?прелесть?, ему казалось, что именно так следует звать то, что тебе больше всего любо и дорого — прелесть.— И ты... — Трандуил выглядел так, будто был не совсем в себе, его обычно бледные щёки раскраснелись. — И ты... что ты делаешь...— Целую тебя... и хочу... хочу целовать не только губы...Эльф снова шумно выдохнул. Майрон заглянул ему в лицо.— Ты позволишь поцеловать тебя там?— По... поцеловать?— Целовать, пока тебе не станет совсем хорошо.Трандуил со стоном прижался к нему, гладя его по плечам.— Жаль, что с сыном Орофера ты тоже не нашёл общего языка, — голос Келебримбора вернул его в реальность. — Впрочем, может, оно и к лучшему. Эльфы Эрин Галена злы и воинственны, — он снова отхлебнул из инкрустированной фляги. — А ещё — жадны и непомерно агрессивны. Правда, вино у них отменное.— Это оттуда вино, хочешь сказать?Келебримбор кивнул:— Так точно.— Где взял? Вроде эльфы не хотят иметь с тобой никаких дел, ты сам об этом говорил.— Ну не все, — Келебримбор нарочито медленно облизнул губы. — А через третьи-четвёртые руки вообще можно достать всё, что угодно. Ты точно не хочешь?Майрон хмыкнул:— Твою нарядную фляжку-то облизывать? Точно не хочу.Келебримбор тихо рассмеялся:— Обижаешь. Я предложил бы тебе кубок. Собственного изготовления, между прочим. Сказать по правде, я даже хотел подарить его тебе. Он украшен камнями цвета пламени... как раз под твои волосы и глаза. Но раз ты отказываешься — настаивать не смею.— Почему у тебя глаза такого цвета? — Трандуил смотрел на него снизу вверх. Майрон навис над ним, опираясь на локти, их пальцы были переплетены. — Как... как пламя. Я никогда не видел такого раньше.— Это пугает тебя?— Нет. Совсем нет.Майрон погладил его по волосам.— Я сделал тебе приятно, ты ответишь мне?Трандуил, казалось, стушевался, его губы дрогнули.— Да, — ответил он наконец. — Да. Только... только я не умею.Майрон улыбнулся в темноте.— Это не страшно, — сказал он. — В этом нет ничего сложного. Ну, если тебе, конечно, не противно это...Трандуилу, судя по всему, не было противно, и он был явно намерен доказать это.— Кубок — это дело десятое, — произнёс Майрон вслух. — Так что с кольцом? Возьмёшься?Келебримбор сложил руки на груди.— Смотря что предложишь, — ответил он.Майрон вскинулся:— А что хочешь? Сам говори, темнить не нужно.Какое-то время Келебримбор смотрел на него, не отрываясь, а затем тихо рассмеялся.— Ничего такого, что тебя так напугало, — ответил он. — Уж не знаю, по кому ты так сохнешь, что на каждый знак внимания реагируешь будто на попытку тебя убить, но это не моё дело. Не хочешь — не надо, — он взглянул Майрону в глаза. — Что до меня... я хочу одно из тех трёх колец в эльфийском стиле. Отдашь — сделаю десятое, какое тебе угодно. Нет — так сам выкуй. Правда, это у тебя плохо получается, сам знаешь, что ты в этом смысле совершенно необучаем.Майрон кивнул:— Хорошо.Келебримбор хмыкнул:— Быстро, надо сказать, ты уболтался. Ну ладно. Надеюсь, ты не собираешь обвести меня вокруг пальца.— Ни в коем случае.— Ну так и быть. Давай конкретнее, что за кольцо.Майрон поднялся на ноги. Глаза его вспыхнули.— Я хочу гладкое золотое кольцо, — сказал он. — Полностью гладкое. Без всяких камней.Келебримбор сложил руки на груди.— Кольцо без камней? — задумчиво проговорил он. — Но ведь это очень скучно. И пресно. И не особо красиво. Закажи что-нибудь другое.— Я уже сказал. Мне нужно гладкое золотое кольцо без камней. Другого не надо. И... — он на мгновение замялся, а затем продолжил: — и я хотел бы написать на нём... кое-что.Келебримбор кивнул:— Вот это уже интереснее. Что ты желаешь написать? Признание в любви? Это подарок? Ну же, расскажи мне.Майрон покачал головой:— Нет... нет. Это будет всего лишь... небольшое стихотворение.— Стихотворение? Какая-нибудь древняя бессмысленная пафосная поэма?— Нет, — Майрон не желал продолжать это обсуждение, но Келебримбор смотрел на него, ожидая продолжения, и Майрон вынужден был договорить: — Просто четверостишие моего сочинения. Так, баловство.— Ты пишешь стихи? — Келебримбор явно оживился. — Интересно, о чём? О неприятии монархии, о страданиях несчастных орков, о новом устройстве мира?— Да о ерунде всякой, — Майрон начал откровенно злиться. — Давай ближе к делу, ты согласен или нет?— Ладно, так уж и быть по рукам. Быть может... — подняв вверх указательный палец, Келебримбор прервался для того, чтобы сделать ещё один глоток из своей фляги, — быть может, это твоё кольцо со стихами меня прославит, как знать. И все эти высокомерные эльфийские твари падут передо мной ниц.Майрон улыбнулся одними уголками губ.— Вот это я тебе точно гарантирую, — сказал он.Всё эти воспоминания более чем тысячелетней давности были чёткими — настолько, словно всё это случилось вчера.?Бессмертные иначе ощущают время?. Так говорили люди.Правда это или нет — того Майрон не знал. Он понятия не имел, как ощущают время смертные.?Майар — это люди, всего лишь люди, получившие долгую жизнь и магический дар, всё прочее враньё, которое вам вливают в уши валар?.Так говорил Мелькор.Об этом Майрон тоже ничего не знал. Мелькор умер, а после его смерти никто больше ничего подобного не говорил.Но сейчас это не имело ровным счётом никакого значения.Он не хочет говорить с тобой, сказал он себе. Он не позволит тебе и близко подойти к границам Мирквуда. После того, как ты поговорил с ним тогда, в Барад-Дуре...Мысль наподобие ?так заставь его? пришла в его голову лишь на мгновение и так же быстро ушла.Эльфов невозможно было заставить. Именно по этой причине из них нельзя было сделать рабов.Между рабством и смертью эльфы всегда выбирали смерть.А этого эльфа заставить нельзя было тем паче. Попроси выслушать. Просто попроси выслушать.Эта мысль показалась Майрону более убедительной. Просить он не любил, и это всякий раз казалось ему унизительным, но это был явно не тот случай.Важнее всего прочего сейчас было то, чтобы проклятый Хэлкар чего-нибудь не заподозрил.А это было более чем вероятно.Более чем.