Глава 42. ?Я позволю тебе вволю поразвлечься со мной, хорошо?? (1/1)

В Цемо хватало скользких личностей.Сюда стекались люди со всех уголков мира [1], потому одних только постоялых дворов было предостаточно. Иногда между ними вспыхивали конфликты на почве борьбы за клиентов. Проводникам это приглянулось, потому они часто под всевозможными предлогами приводили гостей в определенный постоялый двор, а затем получали вознаграждение от хозяина. В подворьях вроде ?Тяньфу? [2] переплеталось черное и белое, лишиться там парочки вещей было обычным делом. Если человек сумел спокойно прийти и уйти, это уже считалось везением. Многие торговцы останавливались здесь, чтобы сэкономить, и не лезли не в свои дела. Даже если они вдруг теряли что-то ценное, то не докладывали властям. А если и докладывали, то не получали поддержки. Глава уезда Гао И не вторгался во владения Дуань Цигу и старался не совать нос, куда не просят.Цуй Буцюй и его спутники не были частью большого каравана, но выглядели как люди, которые, по меньшей мере, не испытывают недостатка в деньгах. Другими словами, они были все равно что жирные овцы, идущие на убой.Вероятно, они держались слишком незаметно, из-за чего проводник поначалу недооценил их. Теперь же он понял, что эти люди не были легкой добычей.Проводника затащили в темный безлюдный переулок. Услышав слова Цуй Буцюя и увидев скрытое мраком лицо Цяо Сянь, на котором не было ни единой эмоции, словно она в любой момент могла убрать свидетеля, проводник невольно испугался.— Господин, пощадите! Этот простолюдин не оказал вам должного уважения [3], лишь потому что кормить семью — нелегкое дело. Они мне угрожали! Этот простолюдин не мог с ними бороться! Прошу, господин, дайте мне второй шанс. Теперь этот простолюдин приведет вас в приличный постоялый двор, абсолютно приличный!— Если хочешь продолжать работать, то помогай, — холодно ответила Цяо Сянь. — Но, если мы узнаем, что ты опять нас обманул…Что-то блеснуло в ее рукаве, практически ослепив провожатого. Он узнал в этом блеске короткий кинжал и едва не заплакал от страха.— Честно говоря, сейчас начало весны, дороги оттаяли, в город хлынуло больше бродячих торговцев, чем в былые дни, большинство постоялых дворов уже заполнено до отказа, свободные комнаты остались только в… — с плаксивым выражением лица сказал провожатый.Цяо Сянь чуть нахмурила брови и посмотрела на Цуй Буцюя.Наглые местные хулиганы, не обладающие реальной силой, не могли открыть постоялый двор. Бюро Цзоюэ создало свой тайный опорный пункт в центре города, чтобы передавать новости, однако это был не постоялый двор, потому, разумеется, остановиться там было нельзя.В этот момент на их провожатого словно снизошло озарение:— Я знаю один постоялый двор, где еще могли остаться места, только…— Не запинайся посреди предложения! — нетерпеливо упрекнула его Цяо Сянь.Проводник снова состроил плаксивое выражение:— Только это место проклято!Фэн Сяо напряг горло и очаровательным голосом сказал:— Этот постоялый двор ?Тяньфу? такой шумный. Люди снуют туда-сюда, с первого взгляда понятно, что внутри все провоняло потом. Ваша жена не привыкла так жить! Мой господин, вы поверили бы во что угодно, но не в призраков ведь? Почему бы нам не пойти посмотреть?Цуй Буцюй бросил на него косой взгляд, в котором читалось: ?Иди и смотри, если хочешь, но не втягивай меня?.Фэн Сяо улыбнулся в ответ.По правде говоря, эта улыбка была не пугающей, а даже слегка кокетливой, если приглядеться, — но только для тех, кто никогда раньше не встречал настоящего Фэн Сяо.Вот почему Цуй Буцюй, Цяо Сянь и Цзинь Лянь, едва увидев ее, дружно отвернулись.Это движение выглядело удивительно согласованно и едино.Посторонние, ослепленные красотой этой улыбки, не почувствовали бы скрытого подтекста. Про себя они подумали бы, что господин семьи Е имел действительно значительный успех у женщин: истощенный недугом, он выглядел так, словно вытерпел бесчисленные мучения, но неожиданно смог взять в жены такую красавицу.Однако после случившегося проводник, разумеется, не осмелился смотреть в сторону чужой жены. Честно проведя их через несколько улиц, он остановился перед неприметным постоялым двором.Перед глазами гостей предстало три слова: ?Постоялый двор Ян?.Цемо — все-таки отдаленный район империи. Здесь вперемешку жили самые разные народы. Постоялый двор Ян располагался рядом с жилым районом. На другой стороне улицы было полно таверн и многочисленных лавочек. Кроме людей, одетых по манере ханьцев, здесь хватало странствующий купцов в одеждах других народов. Сейчас опустились сумерки, но в тавернах было по-прежнему оживленно, громкие крики раздавались один за другим. Дети жилого района резвились и шумели, женщины звали их на ужин, кто-то черпал воду, кто-то возвращался домой после рабочего дня, кто-то болтал и обменивался приветствиями, разнообразные ароматы смешивались в один — все это делало Цемо легендой посреди пустыни.Головорезы любили сбегать от преследования сюда, и это было несложно понять — Цемо не отличался пышностью и великолепием центральных равнин, но все, что нужно, в нем имелось. Каждый мог делать здесь, что хочет, и ничего не опасаться, да в придачу еще и обрести свободу, которую не купишь ни за какие деньги. Даже если бы кто-то совершил здесь убийство, вряд ли ему пришлось бы заплатить за это жизнью. Потому для людей, сердца которых не разделяли черное и белое, земли Цемо были предметом страстных желаний и стремлений.Однако сейчас странным было то, что постоялый двор Ян, располагаясь в столь оживленном районе города, выглядел несколько покинуто. В гостиной на первом этаже не было ни души.Служащий, увидев остановившихся во дверях гостей, немедленно вышел поприветствовать их и сердечно пригласил внутрь.Цяо Сянь, схватив провожатого за плечо, потащила его за собой.— Господа и девы, прошу, проходите сюда. У нас еще осталось несколько верхних комнат, сколько вам нужно? Уверен, вы устали от долгого пути, не прикажете ли принести еды и вина? — спросил служащий.Цяо Сянь кивнула и прошла вперед, чтобы заказать комнаты и пищу.Проводник сидел, как на иголках, и, едва заметив уход Цяо Сянь, развернулся, собравшись сбежать, но вдруг услышал, как что-то просвистело рядом с его ухом. Его штанина оказалась прочно прибита к земле палочками для еды! Если бы он сдвинулся влево еще на половину цуня, то на месте штанины была бы его нога.Он поднял голову и увидел женщину в китайском платье — неприметную Цзинь Лянь.— Куда собрался?Проводник: ?…?Он немедленно покрылся холодным потом от страха — кто знал, что даже женщина в этой компании окажется такой невообразимо сильной.Если они обладают подобными способностями, то почему не пошли в постоялый двор ?Тяньфу? и не разбогатели за счет других постояльцев, зачем им другое место?— Н-н-никуда! — лицо провожатого было непригляднее, чем лицо плачущего человека. — У этого простолюдина всего лишь затекли ноги, потому он решил размяться!— Ты сказал, что этот постоялый двор проклят. Почему? — спросил Цуй Буцюй.Проводник вытер пот со лба, подавил в себе желание сбежать и рассказал им все, что знал.Постоялый двор был проклят, потому что здесь обитали призраки.Многие посетители этого места искали ночлег на пару дней, а затем уходили — для них подворье было вполне подходящим. Действительно там водились призраки или нет, не играло большой роли.Однако нельзя было сказать, что сейчас постоялый двор пустовал. Почти половина кресел в главном зале были заняты, но все же постояльцев было меньше, чем в других местах. Даже постоялый двор ?Тяньфу?, куда гости приходили и уходили, словно плывущие облака, был заполнен до отказа.К тому же Цуй Буцюй огляделся по сторонам и заметил, что большинство присутствующих пришло сюда впервые, на лицах их читалось любопытство.Однако старые хитрецы, которые долгие годы занимались торговлей на этих дорогах, никогда не остановились бы в таком месте.По сути говоря, слухи о привидениях появились только год назад.Прошло так много времени, что проводник кое-что забыл и смог вспомнить только то, как началось дело: произошел странный случай с колодцем позади подворья.Один из постояльцев однажды вечером напился, а на следующее утро бесследно исчез. Его спутники обыскали все вокруг, но ничего не добились. Тогда императорский двор еще не назначил главу уезда, поэтому о случившимся властям никто не доложил. Все подумали, что он по пьяни оступился и упал в воду, и на том дело закрыли.После этого происшествия постояльцы начали слышать смутные крики и мольбы о помощь по ночам. Смельчаки, из любопытства проследив за звуком, отыскали источник и обнаружили, что крики раздавались из высохшего колодца позади подворья. Дело обрело широкую известность, и хозяину постоялого двора пришлось убрать камни из колодца и спустить вниз человека. На дне действительно обнаружили труп пропавшего пьяницы.После этого по городу разлетелись слухи о постоялом дворе с привидением. Некоторые утверждали, что спутники погибшего обокрали и убили его, а потом скинули тело в колодец, где он не смог упокоиться с миром и потому превратился в умоляющую о помощи душу. Однако это было только начало.Через полмесяца после того, как был найден труп, один из посетителей пошел искать удовольствий и веселиться, но вдруг сошел с ума и умер прямо в постели с певичкой.Третий человек остановился на подворье, чтобы перекусить рисом, сдобренным пряностями, а потом пошел искупаться в общественную баню и утонул заживо.Четвертый тоже не прожил долго. Он перепил и внезапно умер прямо за кружкой в таверне.В этот момент Цзинь Лянь не выдержала и вмешалась:— Первые две смерти — еще ладно, но вот третья и четвертая явно притянуты за уши!— Нисколько не притянуты за уши! — вкрадчиво ответил проводник. — Четвертый погиб только потому, что купил вино в этом месте!Цзинь Лянь не нашла, что ответить.— Хотя в городе каждый день случаются драки и совершается немало убийств, в этом подворье действительно водятся призраки! — продолжил проводник. — Говорят, каждый день в полночь [4] постояльцы слышат, как кто-то громогласно взывает к справедливости и рассказывает о своей крайне жестокой смерти. Еще говорят, что, даже если со здешними постояльцами не случится несчастье, они определенно потерпят убытки в торговле. В лучшем случае ущерб превысит половину их состояния, а в худшем они и вовсе останутся без гроша! Скажите, ну разве это дьявольское подворье не проклято?Заказав комнаты и еду, Цяо Сянь вернулась как раз вовремя, чтобы услышать вторую половину его слов, и сказала:— Откуда ты знаешь, что люди несут убытки? Видел своими глазами?— Как это может быть ложью, если все об этом говорят? — ответил проводник без тени сомнений.Цуй Буцюй и Фэн Сяо посмотрели друг на друга, подумав, что за этими слухами стоит нечто большее, чем просто вранье, нагроможденное на вранье.Но для торговцев разорение было самым страшным проклятьем. Более того, дальний путь из западных земель на центральные равнины и обратно обычно занимал у купеческих обозов от трех до пяти месяцев или даже больше. Они жалели потратить лишнюю монету и предпочли бы спать на конюшне или лишиться нескольких мелочей в подворье ?Тяньфу?, чем навлечь на себя беду и разориться.Проводник, увидев, что его слова никого не убедили, прекратил болтать. Все равно неудачи будут преследовать не его. Он наотрез отказался от здешней еды и питья и держался предельно настороженно, чувствуя себя абсолютно не в своей тарелке.Цяо Сянь кинула ему мешок с серебром, сказала, что на этом его работа закончена и позволила уйти.Провожатый не стал задерживаться, любезно поклонился, забрал деньги и поспешно ушел.За время разговора служащие уже принесли им вино и кушанья.Конечно, эти блюда не могли сравниться со столичными. Они уступали даже Люгуну. К счастью, они были хотя бы горячими. Цяо Сянь взяла маньтоу [5] и приготовилась есть, но тут ее взгляд упал на Фэн Сяо, который с отвращением смотрел на чашу рисового отвара.— Здесь нет более чистой посуды?Цяо Сянь не удержалась от язвительного комментария:— Неужели ты собрался выставлять на показ свои манеры даже во время путешествия?Фэн Сяо проигнорировал ее, потянул Цуй Буцюя за рукав и кокетливо сказал:— Господин, ваша жена хочет новую чашу, вы купите ее мне, правда?Цуй Буцюй с каменным лицом поднял чашу и сделал глоток.— Нет. Не хочешь — не пей.— Ваша жена знает, что вы уже давно хотите взять наложницу и по-прежнему сердитесь на меня, но разве я не беспокоюсь о вашем здоровье? — обиженно ответил Фэн Сяо. — Вы так слабы, что даже не можете удовлетворить меня, но все еще задумываетесь о наложнице. Как быть вашей жене, если вы покинете мир в самом расцвете сил?Он говорил не тихо, но и не громко — в самый раз, чтобы привлечь внимание соседних столов и обратить на себя бесчисленные взоры. В этой супружеской паре один выглядел изможденным болезнью, а другой — прекрасным, словно цветок персика. Зрителям внезапно многое стало ясно.Как говорится, женщины тридцати лет подобны волкам, а сорока лет — тиграм. Эта женщина выглядела на двадцать или чуть больше, но уже обладала необъятным аппетитом!

Цяо Сянь поджала губы и невольно закатала рукава, словно собралась побить Фэн Сяо, но, встретив взгляд Цуй Буцюя, молча опустила рукава обратно.Для младшего брата было неприемлемо избивать жену при всем честном народе. Они остановились на ночлег, будучи в Цемо проездом, и не планировали привлекать внимание, создавая проблемы.Именно поэтому Фэн Сяо почувствовал еще большее бесстрашие.Он прижался к Цуй Буцюю и провел рукой по его плечам, прошептав:— Господин, ваша жена знает ваши желания, но сейчас неподходящее время [6]. Потерпи еще пару дней, и я позволю тебе вволю поразвлечься со мной, хорошо?Раздался громкий стук!Цуй Буцюй с силой поставил чашу на стол и сказал Цяо Сянь:— Иди, купи ему [7] новую.Фэн Сяо быстро добавил:— Еще я хочу другие палочки и ложку. В путешествиях я веду себя скромно, поэтому пойдут из тополя или бамбука.Цяо Сянь: ?...?***Примечания:[1] Со всех уголков мира — 五湖四海 (wǔhúsìhǎi) — дословно ?с пяти озер и четырех морей?. Обычно к пяти озерам относят Дутинху, Поянху, Тайху, Чаоху и Хунцзэху, а к четырем морям — Бохайвань, Желтое море, Восточно-Китайское море и Южно-Китайское моря.[2] ?Тяньфу? — 天福 (tiānfú) — в переводе ?Благословение небес?.[3] Не оказать должного уважения — 有眼不识泰山 (yǒuyǎn bùshí tàishān) — иметь глаза и не разглядеть горы Тайшань; обр. не узнать (кого-то или что-то) знаменитое, не оказать должного уважения; не понять, с кем имеешь дело; ср. слона-то я и не приметил. [4] Технически здесь используется термин не ?полночь?, а 子时 (zǐshí) — первый большой час суток (от 11 часов вечера до 1 часа ночи).[5] Маньтоу (馒头) — паровой пирожок.[6] Он имеет в виду, что у него сейчас ?месячные?.[7] Напоминаем, что в китайском языке ?он? и ?она? произносятся одинаково и различаются только на письме. Потому окружающие обращаются к Фэн Сяо на ?она?, а Цуй Буцюй — на ?он?.