Мой дракон и я (1/1)

Земля накрыта крышкой с проделанными иголкой прорезями-звёздами. Там, снаружи, светло, и в вырезанную круглую дыру-луну, кажется, вот-вот кто-то заглянет, чтобы посмотреть, что там творится в тёмной коробке. Большой глаз загородит белый свет, увидит башенку в горах с огонёчком-окном и снова исчезнет, посмеявшись над маленьким человечком, в ней запертом.???Из-за дырок в картонном небе тут сквозняк. Рудольф ёжится на холодном ветру, машинально гладя покрывшиеся мурашками руки. Тааффе говорит, что он так когда-нибудь простудится, и ругается, если Рудольф подолгу высовывается из окна. Но ему нужно это, ему нужно что-то кроме уютной духоты, в комнате позади него тепло, насвечено оранжевым пламенем свечей, и он изо всех сил пытается о ней не думать. Смотрит на звёзды. Теоретически, он умеет ориентироваться по ним, он читал об этом в книгах, стопками громоздящихся на всех горизонтальных поверхностях и забивающихся в переполненные стеллажи, он водил пальцем по картинкам и выучил созвездия и их положения. Полярная звезда указывает на север (вон она), по Ориону можно выяснить, где восток, а где запад (его сейчас ещё не видно). Но это ему не понадобится, конечно, никогда.???Рудольф слышит шаги на винтовой лестнице и спешно закрывает окно. Только теперь он замечает, что пара-тройка свечей погасли, и липкие тени оплели комнату, как паутина.???—?Что не спите, ваше высочество? —?Тааффе держит в руках подсвечник, уверенно выигрывающий в борьбе за право освещать его лицо. Оно выхватывается из полумрака, как маска.???—?А вы????Тааффе ступает быстро, как будто пропуская шаг, иногда он двигается резко, как все ящерицы, с не по-человечески быстрой реакцией. Хотя Рудольф успел привыкнуть к этому до того, что сам начал копировать эту манеру, подчас замечая за собой, как дёрганно поворачивает голову.???—?Я же должен бдить, ваше высочество. Охранять вас. Как тут холодно! Вы опять открывали окно? —?начинает суетиться он, ставит свечку на стол (вернее, на лежащую на нём книгу, потому что пустого места там нет), убирает стопку бумаг с кровати. Рудольф садится на широкий подоконник, обнимая колени, и прислоняется лбом к ледяному стеклу.???—?Можете проветривать, сколько вам угодно, но не стойте на холодном воздухе, прошу.???—?У меня скоро день рождения,?— говорит Рудольф в основном сам себе,?— Мне будет тридцать.???—?Это много или мало????—?Достаточно.???Тааффе продолжает шуршать бумагой, убирая кровать?— он что-то давненько к нему не заходил: то был в других частях башни, то сидел у её подножья?— в своём настоящем теле, конечно,?— сидел у её подножья в своём настоящем теле и ел какого-нибудь быка. Рудольф наблюдал из своего окна, как он вгрызался в плоть своими острыми клыками, и старался не представлять, что эти клыки могут сделать с человеком.???—?Как давно вы не спали????—?Я сплю,?— обтекаемо отзывается Рудольф.???Хуже клыков могут быть разве что его когти: они раздирали мясо с лёгкостью, от которой хотелось боязливо отвести взгляд. Но Рудольф смотрел. На блестящую чешую и хищную пасть. Неужели это не унизительно для такой могучей твари?— надевать на себя потом человеческую личину, улыбаться, менять свечи, убирать комнату, быть и охранником, и надзирателем, и слугой, прикованным к одной высокой башне в горах, позабыв о своей туманной родине????—?На вашей кровати прилечь негде.???—?В кресле сплю.???—?Тут не так мало места, чтобы…???—?Так разберите её! —?шипит Рудольф, но тут же стесняется того, что вспылил, и сдавленно добавляет:?— Разберите кровать.???—?Как скажете, ваше высочество. —?Снова шуршит бумагами, стучит толстыми каблучками, перенося книги на стол, фыркает от пыли, замечая, что Рудольф мог бы держать свой быт более организованным. Рудольф смотрит в окно. Перевёрнутая миска неба вымыта до скрипа. Горы защитно смыкают ряды, окружая башню. Он уже знает каждую вершину наизусть, даже когда так темно, он может точно представить линию горизонта. Его тошнит от каждого пика, каждого подъёма и спуска. Звёзды хотя бы меняются.???—?Так что вы говорили? День рождения? —?говорит Тааффе деловито,?— Уверен, что ваши родители пришлют вам замечательный подарок.???—?Если они ещё помнят, что я существую.???Тааффе смеётся манерно, постукивает пальчиками по верхней книге во внушительной стопке. Идёт к Рудольфу. Рудольф вжимается в холодное стекло. Сейчас Тааффе заставит его лечь в кровать, заставит его уснуть, проследив за этим лично. Зачем соблюдать режим сна, если торопиться Рудольфу будет некуда до конца его дней, не очень ясно. Но, может быть, двенадцать лет назад король дал Тааффе такое указание, мол, следи, чтобы принц хорошо спал по ночам, и он теперь выполняет, не задумываясь.???—?Идите спать, ваше высочество,?— ведёт он рукой по его предплечью, несомненно, с перспективой его потом схватить и стянуть с подоконника,?— Я же вижу?— вы устали, не выспались, опять читали ночи напролёт. Ну? Хотите, я вам помогу? Может, хотите принять ванну, перед сном, м????Пока он это говорит, Рудольф сходит с ума от того, как ему противен каждый звук, который издаёт Тааффе, каждое слово, каждая интонация, как ему от этой комнаты тошно, от свечей тошно, от стекла тошно?— Рудольф готов сброситься с этой чёртовой башни только из-за какого-нибудь произнесённого Тааффе особо действующего на нервы союза, только из-за маленькой шероховатости на деревянном подоконнике.???Рудольф уже давно думает, что отсутствие решёток на окне?— большой недосмотр. Или они посчитали, что Тааффе настолько бдителен, что успеет поймать его в полёте????Вместо того, чтобы выбрасываться из окна, он упирается лбом в колени.???—?Что случилось? —?тут же начинает ворковать Тааффе, гладя его по спине.???—?Я не могу,?— шевелит губами Рудольф,?— Я не могу так, я не могу…???—?Ш, ваше высочество, тише,?— тянет он его за руку, поднимая, как тряпичную куклу,?— Вот выспитесь?— вам будет лучше…???—?Вы не понимаете,?— дрожит голос Рудольфа, безвольно встающего, не сопротивляясь схватившим его рукам,?— Неужели вы не понимаете…???—?Или вы всё-таки простудились,?— бормочет Тааффе, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу,?— Нет, температуры нет. Ну, ничего. Так вы хотите в ванну? Нет????Рудольф мотает головой, борясь с приступом истерики, сжимая челюсть, чтобы в ней не захлебнуться.???—?Ну, хорошо. Ну-ну. Не нужно плакать. Мне помочь вам раздеться, да? Идёмте... Тише-тише.???Он состарится здесь. Он состарится здесь и умрёт, среди этого стола, канделябров, балдахина, зачитанных книг, умрёт в обществе змея, притворяющегося человеком, умрёт, знакомый с каждой пылинкой в этой осточертевшей комнате, Рудольф видит это будущее, он видит каждый день, который его к нему приведёт, вот он читает, вот он пишет, вот он снова читает, вот он смотрит в окно, вот он читает, вот он смотрит в окно, вот он слушает рассказы Тааффе о древних каменных замках, вот он пишет, вот Тааффе критикует то, что он написал, вот он смотрит в окно, вот он слушает рассказы Тааффе о загадочных огоньках на болотах, вот он читает, и так день за днём, день за днём, Рудольф злится, злится очень сильно, прежде всего на тех, кто его на это обрёк, злится до дрожи и стоящей перед глазами плёнки слёз.???Тааффе бережно его раздевает, что-то приговаривая себе под нос. На него вот сложно злиться, потому что это легче всего. Рудольф уже прошёл стадию, когда цеплялся за чёрную ткань его рукавов и умолял его выпустить, помочь ему сбежать, "пожалуйста,"?— говорил он,?— "умоляю,"?— повторял шёпотом, не зная, чем его подкупить, потому что у Рудольфа ничего не было, а Тааффе улыбался и отвечал, что его высочеству лучше отужинать сейчас, потому что курица стынет.???Тааффе ходит по комнате, осторожно гасит все свечи и задёргивает шторы. Со стороны он забавный такой, квадратненький с толстой шеей. Это и в его настоящем теле видно, на самом деле: каким бы он ни был страшным для человека, по сравнению с драконами, о которых Рудольф читал в книгах, он так, дракончик. Даже огнём не дышит.???—?Вы ляжете со мной????—?Если пожелаете, ваше высочество.???Рудольф не то чтобы желает, но он говорит, что да, ложитесь рядом, потому что ему нужно хоть какое-то человеческое тепло, пусть и фальшивое, генерируемое магическим перстнем. Иногда, когда Тааффе начинал дремать, так и не дождавшись, когда уснёт Рудольф, он терял над ним контроль. Перстень переливался в темноте серебристым, как будто отражённым от чего-то светом, и Рудольф чувствовал, как его ноги обвивал холодный чешуйчатый хвост, как когти стискивали его плечо, и всё пытался понять, что из себя представлял в тот момент Тааффе, от которого в темноте были видны то вполне человеческие волосы, то лапа, то нога, то чувствовалось тепло кожи, то какая-то скользкая перепонка. В такие моменты он, наверное, был настоящим монстром, и Рудольф замирал под ним, слушая его человеческое сопение, перемешанное со скрипучим звериным храпом.???Пока Тааффе забирается к нему на кровать, Рудольф с дёрганной весёлостью говорит:?— А вы мне что-нибудь подарите? На моё тридцатилетие.???Тааффе улыбается. Рудольф это плохо видит?— темно,?— но ему и не нужно видеть, он может представить его улыбку с точностью до морщинки. —?Я могу разве что приготовить вам что-нибудь особенное.???—?У меня есть другая идея.???Рудольф пытается воспользоваться тем, что Тааффе нужно перегруппировать своё лицо для насмешливой ухмылки, и застигнуть его врасплох, но он быстро?— не по-человечески резко?— останавливает его движение, положив руку Рудольфу на губы. —?Что вы делаете, ваше высочество????Рудольф нервно поглаживает чёрную ткань на его костюме. —?Что? Мы ведь уже…???—?Мы будем делать всё, что вы захотите, но не поцелуи.???—?Это из-за проклятья? Вы думаете, что это будет поцелуй настоящей любви, который меня убьёт? —?шепчет он (они почему-то шепчут, труся перед темнотой, вставшей в комнате),?— Вы много о себе думаете, Тааффе.???—?Ну откуда вы знаете… — начинает путаться он, — Он сказал, что сын королевы умрёт от поцелуя настоящей любви, но кто его знает, может быть, вы умрёте от любого поцелуя? Маги?— они показушники, думаете, зачем заявляться на свадьбу, чтобы объявить о проклятье…???—?Так может быть, вообще нет никакого проклятья, и меня заключили в башню на всю жизнь просто так????—?Ну,?— тянет Тааффе,?— ваше высочество…???—?Тогда поцелуйте,?— слово застревает в горле, окончание булькает, как будто Рудольф на грани слёз,?— Поцелуйте меня.???—?Нет-нет, у меня… ядовитая слюна…???Рудольф почему-то злится, причём так, по-настоящему, возвышается над ним, оказавшимся вжатым в подушку, неуверенно положившим руку ему на грудь, не решаясь оттолкнуть. —?Ваша слюна,?— говорит Рудольф,?— уже была у меня на члене, и я это как-то пережил.???—?Это друго…???Он обхватывает его широкие скулы, чтобы не увернулся, и вжимает свои губы в его. В этот момент свободного падения Рудольф очень, очень хочет его любить. Какая-то часть его даже отчаянно пытается найти в Тааффе что-то привлекательное, но ему не приходит ничего в голову, кроме тех моментов, когда Рудольф лежал с ним в кровати и надеялся, что тот превратится в дракона окончательно и случайно убьёт его во сне.???Рудольф отпускает его и тут же отстраняется. Ему становится сосуще-отвратительно, хоть выкидывайся в окно.???Тааффе молчит, и Рудольф не видит его глаз, скрытых густой темнотой, не видит, куда он смотрит, но готов поклясться, что не на него. Он не может придумать ничего лучше, чтобы разорвать эту шершавую пелену тишины, чем сдавленно сказать:?— Простите.???—?Вы поступили глупо,?— констатирует факт он и поворачивается, начиная выбираться из кровати.???Рудольфа вдруг охватывает нежелание оставаться один на один с этим, ему становится страшно, что он действительно выпрыгнет из окна, и рядом не будет услужливого монстра, чтобы его остановить. Падать в ретроспективе оказалось холодно, и страшно, и одиноко, и мерзко, и он не сможет удержаться, чтобы не сделать это ещё раз. Он малодушно желает, чтобы на окно поставили решётки.???Мысль о том, что Тааффе его не простит, в этот момент кажется ему такой ужасающей, что он неловко хватает его за рукав. —?Нет, прошу, останьтесь… Я повёл себя, как дурак, не уходите.???—?На что вы надеялись? —?стальными когтями смыкаются его слова,?— Вы хотели умереть????Рудольф мотает головой, как ребёнок, которого спрашивают, разбил ли он окно, играя в мяч.???Тааффе милостиво вздыхает. —?Ладно. Ваше счастье, что мы друг друга не любим. Ложитесь спать.???Рудольф не то чтобы его не любит, он его ненавидит (очень сильно), и послушно укладывается в его объятья, положив голову на плечо.???—?Я всё равно умру здесь,?— замечает Рудольф,?— Состарюсь и умру.???—?Не думайте об этом,?— гладят его по голове,?— Что мне приготовить вам на день рождения????—?Удивите меня,?— говорит Рудольф, зная, что Тааффе никогда не сумеет его удивить.???Тааффе довольно хмыкает и прижимает его к себе.