Тепло.... (1/1)

Спасибо маме и папе за то, что я попал на Премию и увидел все своими глазами. Спасибо Лене за то, что она не оставляла меня никогда. Спасибо группе Oasis за их песню Stop crying your heart out,под которую я и советую вам читать эту часть. Она маленькая, уж извините т_т

Наконец Билл выпрямился и, не щадя своей кожи, вытер слезы с лица. Глубоко вздохнув, он взглянул на Тома:-Знаешь, Том...— Билл выпрямился и медленно перевел взгляд на брата. — Знаешь, я, наверное, пойду...-Куда? Куда?! Ты собираешься бросить меня?! Я не переживу опять, не надо!

-Я не бросал тебя. Я никогда тебя не бросал, я знал, я верил, что ты жив.

-Именно поэтому ты не предпринял ни одной попытки найти меня, когда мне отшибло память и я жил жизнью другого человека! — закричал Том с ноткой зла в голосе.-Ровно как и ты.— холодно отрезал Билл, заставив брата замолчать с раскрытым в немой претензии ртом. Мимолетно взглянув вниз, словно оценивая свой внешний вид, он встав и , грациозно расправив плечи , до страха спокойно посмотрел ему в глаза. — Не провожай меня.— Он развернулся и широкими шагами направился к выходу, увильнув от Макса, сделав вид, что не услышал его вопросов. Билл вышел их дома, сорвавшись на бег. Пройдя два, а может, и больше кварталов, Билл снова дал волю слезам, совсем недавно высохшим на его лице. Он плакал от всего того, что разом накрыло его с головой это ночью, будто он громко закричал в снежных горах и на него разом обрушилась смертельная лавина, будто старый друг сыграл с ним злую шутку, и когда он входил в дом, его обдало до костей леденящей холодной водой. Боль, обида, смятение, непонимание, любовь (!), страх, желание, злость и облегчение— все смешалось в один огромный комок горячих слез, которые невозможно было скрыть, проглотить, обратить в шутку или же в минутную слабость. Это были слезы, которые медленно, но верно накапливались глубоко внутри, съедали весь негатив, всю отрицательность, и снова впитывались в кожу, но уже с холодным облегчением. Билл закрыл глаза, давая последним слезам выскользнуть из под век и боязливо стечь. Он вытянул ноги и выдохнул, расслабляясь и понемногу успокаиваясь. Он старался вытеснить все воспоминания о Томе, но его лицо так и всплывало перед ним. Его губы задрожали и разошлись в грустной улыбке. Каулитц улыбался все шире и шире, прокручивая в голове моменты встречи. Он вспоминал прикосновения брата и, едва касаясь, проводил своими пальцами по местам прикосновений. Он вспоминал его поцелуи и эти места начинали гореть и покалывать. В голове отдавался голос близнеца,и Билл, обнимая себя и снова заплакав, засмеялся во весь голос. Он хохотал от счастья, которое все равно разливалось по нему и радостно пульсировало в висках.Оно было сумасшедшим, безумным, но таким восхитительным, горячим, самым лучшим! Билл схватил сумку и, истерически смеясь, побежал домой.

Увидев радостно бегущего Билла, Эмили облегченно выдохнула и быстро потушила сигарету. Она не хотела разборок с ним, да и, грубо говоря, у нее не было таких полномочий, а то, что она за него смертельно боялась, былисугубо ее проблемы. Поэтому простояв около трех часов у окна, выплакав все слезыи, увидев наконец Билла, Эмили легла в кровать как раз в тот момент, когда Билл еле слышно закрыл дверь изнутри. Он мягко поднялся по лестнице и тихо закрыл дверь в свою комнату. Комната осталась нетронутой, как будто он только что ушел отсюда. Билл подошел к большому окну и посмотрел на усыпанное звездами небо. Он никогда не замечал его красоты. Но никогда эта красота так не резала глаза… Глаза стали закрываться сами собой. Билл, не раздеваясь и ни о чем не задумываясь, повалился на кровать._Время уже приближалось к полудню, а на улице только закончился дождь, отдав господство смешливому солнцу. Капли стекали по стеклу, а комната наполнялась сладким ароматом выпечки. Билл хорошо знал этот запах. С тех пор, как он жил в новом доме, это стало его любимым лакомством и коронным блюдом Эмили— песочный пирог с вишней. Запах пирога смешивался с ароматами чая из множества трав, щекоча нос. Билл открыл один глаз и тут же зажмурился. Солнце смеялось прямо в глаза. Начав тереть их, парень сел и, широко зевнув, открыл таки глаза и тут же раскрыл рот в удивлении: во— первых, он спал в одежде на неразобранной постели, во— вторых, перед ним был поднос с вишневым пирогом, который он так любил и который так редко делала Эмили, и в третьих, сама девушка стояла неподалеку от кровати, ставя в вазу мокрые цветы. Заметив движение, девушка повернулась и тепло улыбнулась парню.

-Доброе утро, мистер Каулитц.

-Не называй меня ?мистер? или ?хозяин?, ты же знаешь, что я не люблю это. – на автомате ответил Билл, постепенно вспоминая, что произошло минувшей ночью. – Сколько сейчас времени?-Двадцать пять минут первого, Билл.

Брюнет на секунду закрыл глаза и, открыв их, одарил девушку очередной порцией вопросов:-А почему ты сделала пирог? Ты же делаешь его по особым случаям. А эти цветы? Откуда они? Кто их принес?У нас какой— то праздник?-Нет, что вы… Ты… Просто я захотела сделать приятное тебе, ведь я давно не пекла этот пирог, а насколько я помню, тебе он нравится… А эти цветы я купила сама, с утра, но попала под дождь, поэтому они намокли. Когда ты только приехал домой, ты обронил, что аромат этих цветов тебя успокаивает. А мне запомнилось это.– пожала плечами Эмили.-Ну, конечно… Да… — Билл взял кусок пирога и откусил большую его часть. – А почему ты не спрашиваешь, почему я спал в одежде? Только не говори, что ты не заметила этого.

-Конечно заметила… Я решила, что не буду расспрашивать об этом— если вы захотите— сами мне расскажете об этом, так я подумала… — Эмили потупила взгляд и сжала руки в замок.-Да… Я хочу рассказать тебе, Эмили, где я был этой ночью… Я не могу держать это в себе… Только сначала… Сядь напротив меня, пожалуйста.

Девушка сглотнула комок слез и подошла к Биллу. Немного помешкав, она присела на кровать и подняла сияющий от капель взгляд. Сердце Билла тут же пронзило постыдной болью. Он не принимал, что это Эмили, его Эмили, вечно позитивная и такая теплая, может плакать! Билл убрал прядь волос с лица девушки и посмотрел ей в глаза. В ответ ему смотрели успокаивающие даже со слезами в себе чайные глаза. Даже сейчас она вселяла тепло в Билла, такое успокаивающее, уже ставшее родным.

-Эмили… Прости меня… , — сказал парень и, не даже не дав раскрыть рта своей гувернантке, коснулся ее губ, сливаясь с ней в теплом поцелуе.