Глава 8 ?Осознание? (1/1)

XXXTENTACION?— the remedy for a broken heart (why I am so in love)Жизнь с треском ломает все иллюзии о хорошем и светлом будущем, оставляя лишь воспоминания о тех когда-то приносящих радость и счастье грезах. Наверное, это и есть то самое страшное осознание того, что всему рано или поздно приходит конец. Всем отношениям и всем мыслям. В такие моменты начинаешь чувствовать себя еще более жалко и одиноко. Осознание приходит неожиданно, как снег в Соноре*, который никогда там и не выпадал за всю историю человечества. Осознание убивает, оставляя за собой лишь осколки, они могли бы с легкостью рассыпаться и безжалостно превратиться в пыль, как треснувшая, а потом растоптанная ногой, фарфоровая фигурка пастушки, стоявшая когда-то на полке. Интересно, а может ли осознание довести до той крайности человеческого рассудка, заставив наложить на себя руки? Просто покончить со всем этим безумием, которое будет продолжаться, а надежды на изменение быть не может. Осознание не вызывает смех. И это была не та точка, за которой рассудок может сохраниться.Месяц.Прошел месяц с тех пор, как Абигейл Джонсон покинула дом Романа Годфри. Выпал первый снег. Белый и пушистый, он покрыл дороги Хемлок Гроув, затем растаял, превратившись в слякоть, а потом?— в гололед. И так по кругу. Также по кругу Роман прокручивал в голове тот вечер.Абигейл ушла со скандалом, громко хлопнув дверью, не оставив Роману и надежды на то, что можно все исправить.Она победила в очередной перепалке, в которой Годфри чувствовал себя сначала победителем этой странной и тупой карточной игры, но что-то определенно пошло не так, как он планировал.Роман хотел видеть в глазах Абигейл раскаяние и осознание того, что она сделала. Он понимал, что никто никому ничем не обязан.Никто никому ничем не обязан.Долгими днями после ухода Абигейл, Роман сидел в доме, каждый вечер напиваясь вусмерть, надеясь забыть. Выходило отвратительно. Каждый раз, когда голова начинала кружиться, Годфри со злостью хватался за мобильный телефон, холодными и дрожащими пальцами лихорадочно писал давно наизусть выученный номер Абигейл. Хотел позвонить. Выговорить ей все, что он думал и как хотел бы ее увидеть. Но каждый раз что-то останавливало его.Роман узнавал у Йохана не появлялась ли Абигейл у него на приемах. Но в ответ слышал лишь возмущенные комментарии о том, что Прайс видел ее очень давно и на звонки она не отвечала. И так раз за разом.Йохан думал, что Абигейл целенаправленно решила не посещать его осмотры. Но когда узнал правду о том, что она уже месяц не появлялась в доме, куда ее изначально отправили, доктор впал в ступор. Такого не ожидал даже он. Хотя Прайс знал, что вероятность такого исхода была очень высокой. За нутриентом Абигейл также не приходила.Полумрак кухни дома Годфри расслаблял, а алкоголь помогал забыться.Чистый бурбон изгонял из души страх. Оставалась лишь злость. Это был следующий пласт знания и осознания того, что случилось. Но ?злость??— не совсем верное слово. Роман был разгневан. Он был вне себя от ярости, бушующей в нем самом. Какая-то внутренняя часть говорила ему, что в таком состоянии звонить Абигейл опасно… опасно для того ублюдка, что увел ее.Было бы хорошо отомстить за ту боль, было бы хорошо разбить Адаму Эндрюсу лицо, превратив его в кровавую массу, которой можно было бы в последствии питаться.Роман нарыл на него информации столько, что можно смело сдавать его федералам. Адам Эндрюс тот ещё подонок.Грабежи, разбойные нападения, травка……и убийства до кучи.Роман покачал головой, сжимая стакан с бурбоном.Образ Адама, вдохновляющий Романа на гнев, никак не хотел исчезать из его головы. Это было также грубо, как слова Абигейл о том, что он снова пытался ею воспользоваться. Роман представлял, как они трахаются, возможно даже в эту самую минуту. Он видел это четко, как будто надел очки, чтобы прочитать ежедневную газету ?Таймс?. Видел, как Абигейл стонала и извивалась от наслаждения, прекрасная, как никогда. Глаза ее темнели и приобретали то голодное выражение, какое всегда появлялось, когда она был с ним. Роман знал все ее звуки, жесты, изгибы худого тела. Он думал,?— думал раньше,?— что их знает только он один.Потом он представил, как Эндрюс входит в нее. Роман вздрогнул, и это только усилило его злость.Конечно, он подозревал. Но подозрение?— не есть знание. Будучи в школе Роман мог бы написать сочинение о различиях между этими двумя понятиями. Это случилось в тот момент, когда Годфри уже начал думать, что его подозрения беспочвенны. А если нет, то лучше ничего и не знать. Не так ли? Если человек проходит через темную комнату с открытым люком посередине, он даже не знает, как близко к опасности находится. И не боится.Что ж, в этот люк Роман прыгнул сам.Гнев и боль до сих пор не остыли, сознание никак не могло примириться с фактом.В голове снова начали проплывать образы?— смятые простыни, горячие переплетенные тела. На ум приходили самые грубые, самые непристойные словечки, они сбегались, как толпа зевак на место аварии.*** Шериф Том Сворн вместе со своим новым приемником Майклом Шассо ехали в полицейской машине, сохраняя тактичную тишину. Обоим не хотелось говорить, потому что оба понимали серьезность их дела. За один только месяц в Хемлок Гроув было убито около десяти (или даже больше) бродяг. И по сути всем должно было быть все равно, но убийство есть убийство.Машина Тома остановилась около местного кафе, за которым и было найдено последнее тело.Он и Майкл обошли здание и почувствовали ужасный приторно-сладкий запах, который слишком сильно чувствовался в морозном воздухе. Том прошел вперед, подходя к телу чернокожего бродяги. Он нагнулся и потрогал лужицу крови, образовавшуюся у убитого под головой. Застыла, но ещё не высохла. Шериф встал, еще не испуганный, потому что привык к таким случаям. Около года назад он видел подобное.Глаза безымянного бродяги бессмысленно пялились в ночное небо. Горло было разорвано так, что виднелись позвонки. Такое Том видел около года назад. Неужели чудовище, которое убило его дочерей вернулось? Неужели Шелли Годфри вернулась за новой кровью?Шериф повернулся к Майклу Шассо и сказал ему:?— Вызывай подкрепление, а я пока вызову ?скорую?, чтобы зафиксировать факт убийства.Потом он повернулся к телу и тихо прошептал: ?Она вернулась?.***Тишину дома, а с ней и приватность, нарушил дверной звонок. Час был поздний, а Роман?— изрядно выпивший, поэтому поднять голову для него оказалось сложнее, чем он думал. С трудом поднявшись на ватные непослушные ноги, еле передвигая ими, он поплелся к двери. Роман провел ладонью по лицу, сгоняя опьянение. Он посмотрел вправо, прямо на маленький белый монитор, который служил ?видеоглазком?.На мониторе он увидел чернокожего мужчину в полицейской форме. Роман открыл дверь, а офицер сразу показал ему свой значок:?— Здравствуйте, мистер Годфри,?— поздоровался офицер. —?Меня зовут Майкл Шассо, я помощник шерифа Сворна.Роман сглотнул вязкий ком в горле. Опьянение сняло, словно по волшебству. От фамилии ?Шассо? внутри все задрожало. Роман прекрасно помнил Клементину Шассо, которая, судя по всему, была сестрой Майкла. И помнил, что Клементина была не просто из организации по отлову диких зверей. Если рассуждать логически, то и братишка Шассо вряд ли просто офицер. Скорее, это просто прикрытие.?— Чем могу помочь? —?ледяным тоном выдал Роман, стараясь унять нарастающий страх где-то внутри.?— Я пройду??— Конечно,?— вздохнул Роман, сделав шаг назад, пропуская Майкла в свой дом.И Майкл вошёл, оглядывая владения мистера Годфри. Большой дом, в котором могло поместиться десять, двадцать, а может, и тридцать человек.Роман проводил офицера в гостиную, усадил нежданного гостя на диван, а сам сел напротив. Где-то Роман слышал, что плохие новости принято говорить вечером, мол, так они легче воспринимаются. Так ему сказал мальчик в начальной школе, когда у того нашли рак. Мальчишке сказали об этом вечером, но он спокойно отреагировал на эту новость и рассказал маленькому Роману о том, что плохие вещи говорят ночью. Сам же Роман понимал, что сообщать плохие вести на ночь?— вещь спорная, хотя бы потому, что плохие мысли плохо усваиваются, вызывая бессонницу.Майкл внимательно вгляделся в Романа, словно ожидая от него какого-то признания, а когда его не последовало, сказал:?— Мистер Годфри,?— начал он медленно, словно подготавливал,?— как давно вы видели свою сестру??— Я не видел Шелли почти год,?— честно ответил Роман, пожав плечами. —?А что такое??— В последнее время участились убийства. Шериф Сворн сталкивался с подобным почти год назад.?— И вы думаете, что это дело рук моей сестры? —?угрожающе зашипел Роман, чувствуя как внутри него начала бушевать ярость.?— Конкретно я?— нет,?— спокойным тоном проговорил офицер. —?Шериф так считает. Он говорил, что ваша сестра, мистер Годфри, убила двух его дочерей.?— Послушайте,?— Роман медленно поднялся на ноги. Теперь он смотрел на Майкла сверху вниз, пытаясь вызвать у того страх, как у любого животного. —?Моя сестра не причастна к тем убийствам. Ее обвиняют без явных на то доказательств. А Сворн просто видел то, что видел. И решил получить премию за раскрытое преступление. Шелли не могла так поступить. Я был там, я знал, кто убийца. И, поверьте, убийца дочек шерифа лежит сейчас закопанным на кладбище под фунтами земли. Я потратил столько времени, столько денег, чтобы найти свою сестру, а ты и этот самодовольный ублюдок Сворн смеете думать, что моя сестра, моя сестра?— убийца! Да она в жизни и мухи не смогла бы обидеть! И уж если бы она вернулась, поверьте мне, я бы знал об этом в первую очередь…?— Мистер Годфри… —?хотел перебить его Майкл.?— А теперь выметайся из моего дома! —?Роман указал на дверь.Майкл Шассо молча выслушай всю гневную триаду Романа. Он поднялся на ноги и, также храня молчание, двинулся к выходу.?— Мистер Годфри,?— спокойно сказал Майкл, перед уходом,?— напоминаю, что за дачу ложных показаний вам может грозить тюремный срок и, боюсь, никакие ваши связи деньги не смогут помочь.Когда Майкл Шассо ушел, несильно хлопнув дверью, Роман осел на диван, утыкаясь в ладони лицом. Затем он поднял голову и почувствовал, как глаза защипало от слез. Он почувствовал себя таким разбитым внутри. Сколько ему ещё нужно вынести, чтобы наконец он обрел покой?***Днем Абигейл стояла в квартире Адама, ссутулившись над плитой. Жажда сводила с ума, поэтому Абигейл готовила стейк, который была готова съесть и без должной прожарки. Но Адам был рядом, и он не должен знать, кто Абигейл на самом деле.Адам развалился в любимом кресле и потягивал ?Будвайзер?, курил сигарету, а потом вмял окурок в пепельницу, стоявшую на подлокотнике. На включённом телевизоре мелькали эпизоды ?Клиники?.Телефон Адама зазвонил, заставив Абигейл дернуться от неожиданности. Она посмотрела на него, вглядываясь и ожидая, когда он возьмёт трубку.Он поднялся резко, когда глянул на экран телефона и вышел в соседнюю комнату. И животное любопытство взяло над Абигейл вверх. Выключив плиту, она на цыпочках пошла за ним.Прислонившись ухом к двери, ведущей в спальню, Абигейл прислушалась.?— Мне плевать! —?кричал на кого-то Адам. —?Мне нужно, чтобы этот Руманчек был на сталелитейном заводе!Ноги Абигейл стали ватными и еле могли удержать её. А что, если Руманчек, о котором говорил Адам, это Питер Руманчек?Осознание того, что Адам занимался чем-то нелегальным просто отказывалось укладываться в голове. Абигейл прошла на кухню, открыла подвесной шкафчик и начала искать в нем кружку, чтобы налить воды, во рту чертовски пересохло. Она помнила, когда в последний раз ее охватывала такая злость, что желудок стягивался в тугой ноющий узел. Во время ссор с Романом, конечно же. Когда Адам вернулся и подошел сзади, легонько обняв ее, забираясь пальцами под майку и касаясь обнаженного живота, Абигейл отреагировала мгновенно и почти не раздумывая заехала Адаму в грудь. Ее гнев не остыл от того, что локоть ударился, словно о каменную стену.Абигейл повернулась и посмотрела на Адама. На его лицо, обрамлённое трехдневной щетиной.?— Все хорошо, Абигейл? —?спросил он, уткнувшись в ее шею лицом.?— Да, конечно,?— мастерски соврала она, чувствуя как к горлу подкатывает ком.Улыбка на ее лице погасла мгновенно. Теперь Абигейл могла разглядеть подлинного Адама Эндрюса, и он ей совсем не нравился. Ее бросало в дрожь от одной только мысли, что она спала с ним. Она лгала Роману, чтобы залезть в кровать с этим типом. Теперь это в прошлом. Но остался Адам?— непревзойденный лжец, убийца, а о других его деяниях она могла только догадываться.?— Точно? —?спросил он оторопело.?— Да, Адам,?— вымолвила Абигейл, закусив язык, почувствовав металлический вкус крови во рту.?— Не надо так со мной, Абигейл. Не надо мне врать,?— Адам больше не улыбался. —?Это чертовски опасно.Его рука потянулась к ее груди и больно сдавила ее. К гневу Абигейл прибавился легкий страх, но разве она не чувствовала нечто подобное, когда только началась эта интрижка? Абигейл развернулась и налила себе в стакан виски, который Адам прятал в шкафчике за коробками с хлопьями ?Лаки Чармс?. Адам подошел к ней, взял за плечи и повернул к себе. Стакан с виски вырвался из рук Абигейл и ударился о пол, разбившись вдребезги.?— Ну вот,?— сказала Абигейл. —?Этого только не хватало.Абигейл наконец вырвалась и пошла к раковине, чтобы взять тряпку. Руки дрожали, желудок выворачивало. Внезапно она подумала, что ее сейчас стошнит прямо на пол.Она встала на четвереньки и принялась вытерпеть виски с пола и той де тряпкой аккуратно собирать осколки стекла.Волосы выбились из хвоста и упали ей на лицо, и она была этому рада. Ей не хотелось, чтобы Адам видел ее слабость и бледность. Все происходящее казалось каким-то кошмарным сном.Абигейл вновь ощутила страх. Страх сродни тому, что тогда в машине Романа перед ее смертью.Она взглянула на него сквозь волосы. Лицо оставалось бледным, а глаза казались огромными.Абигейл продолжила вытирать лужицу виски с пола. Она нет хотела смотреть на Адама. Но больше всего ее расстроило осознание того, какой же дурой она была. Это убивало лучше пули, пущенной в висок.Ближе к ночи, когда Абигейл убедилась, что Адам спал, она вышла на лестничный проём, прихватив с собой телефон. Страх сковывал, но жить с знаем того, что такой человек, как Адам, до сих пор на свободе, он не могла. Она обернулась, ещё раз посмотрела на дверь. Судорожно выдохнув воздух сквозь зубы, Абигейл разблокировала свой смартфон и долго пялилась в его экран, словно не зная, что делать дальше.Как-то автоматически пальцы сами нажали цифры ?911?. Гулким грохотом, отдающие где-то в районе сердца, перемешавшись с пульсом, Абигейл слышала пустые телефонные гудки.?— 911, я вас слушаю,?— на том конце провода послышался металлически спокойный женский голос.?— Алло? Мне нужна ваша помощь! Пожалуйста, это очень срочно! —?шепотом просила Абигейл.?— Мэм, успокойтесь,?— призывала девушка на той стороне. —?Опишите ситуацию. Где вы находитесь??— Мой парень… —?мысли смешались в кучу, и Абигейл не могла собрать их в предложение. —?Кажется… Кажется, он занимается чем-то незако…Кто-то схватил Абигейл за волосы, словно она была какой-то вещью. Она закричала, попыталась вырваться. Телефон упал на пол из её рук и покатился в сторону пролёта между лестницами. Абигейл видела, что он чуть не упал.?Идиотка,?— говорил внутренний голос. —?Ты забыла закрыть входную дверь!?Боковым зрением Абигейл увидела, что Адам волочит её обратно в квартиру. Закрыв дверь, он толкнул Абигейл на пол. Но та, не в силах поднять, так и осталась сидеть. Откуда-то издалека доносился свистящий звук. Абигейл знала, что это воздух входил ей в горло и выходит обратно чередой лихорадочных сбивчивых вздохов. Она не могла дышать. Ей всегда казалось, что в этой комнате всегда было много воздуха, но теперь его не было вообще.Тень Адама мелькала в полумраке его собственной квартиры. Из стороны сторону, туда-сюда. А когда он появился перед Абигейл, она перебирая ногами по полу, пытаясь втиснуться в стену, будто бы это могло ее спасти. На миг у нее в душе поселилась уверенность, что он ее убьет. Только вот в чем преимущество Абигейл: Адам не сможет её убить. ?Роман узнает об этом! —?кричал голос, и эта мысль, словно спасение, врезалась в сознание.??— Отпусти меня! —?крикнула она, когда Адам вновь схватил её за волосы и поволок к дивану.Он бросил Абигейл на диван. Адам сделал это так небрежно, что Абигейл, пока размахивала конечностями в разные стороны, левой ногой задела кофейный столик. С него посыпались пульт, пустая бутылка с пивом, пепельница, переполненная окурками.Она кричала, пыталась вырваться. Тогда Адам схватил ее за горло и сильно сдавил его.?— Мерзавец! —?хрипела она, впиваясь ногтями в его руки. —?Если ты попытаешься…Адам закрыл ей рот поцелуем, лишая способности говорить. В последней отчаянной попытке она постаралась ударить его коленом в пах и чуть не заплакала от бессилия, когда ей это не удалось. А уже через несколько мгновений она, совершенно беспомощная, лежала на спине, придавленная сверху его тяжелым телом. Адам стянул с нее пижамные штаны, которые Абигейл носила дома и залез рукой под ее белье, потом задрал белую майку. Абигейл свела колени вместе, но Адам быстро развел их и вошел в нее пальцами. Они ни на секунду не прекращали двигаться, проникали внутрь, заставляя Абигейл всхлипнуть от унижения. Почувствовав, как губы Адама сомкнулись вокруг ее соска, она предприняла последнюю отчаянную попытку протеста, но ничего не получилось. На какое-то мгновение тихий смех Адама почти полностью парализовал ее. Все силы куда-то исчезли, а дикий голод напоминал Абигейл о том, что она невероятно слаба, чтобы дать отпор этому ублюдку. Он мучил ее, заставлял плакать. Она вновь попыталась вырваться, тогда Адам сдавил ее горло сильнее и ударил головой об подлокотник дивана. Абигейл потеряла ориентацию в пространстве мгновенно. Голова закружилась, а в горле встал отвратительный рвотный позыв.Адам вошел в нее грубо, заставив всхлипнуть от боли. Абигейл выгнулась, чувствуя невероятную боль и дискомфорт внутри. Боль поглотила ее, как?— по Библии?— кит поглотил Иону, того пророка, уклонившегося от божественного поручения.Она не хотела этого. Но больше всего в жизни она не хотела признавать тот факт, что даже Роман Годфри никогда бы с ней так не поступил. От этой мысли ее затошнило еще больше.Адам двигался в рваном темпе, доставляя от этого ещё большую боль. Она вновь попыталась крикнуть, но из ее горла вышел лишь тихий хрип. Адам вышел из нее и кончил на живот Абигейл. И перед тем как потерять сознание, она видела, что он стоял на кухне и небрежно вытирал себя кухонным полотенцем, а потом застегивал ремень на джинсах.