Глава 10. Двадцатое июля. Промежуток от одиннадцати вечера до полуночи. (1/1)
Ли Сонмин.Автобус со второго раза завелся, и большая часть пассажиров успокоилась. Группа туристов наконец-то смогла расслабиться. Кто-то уже попытался заснуть, а неровная дорога, состоящая исключительно из ухабов и кочек, способствовала этому. Сонмин, приметив, что Хекджэ и Донхэ за то время, что они ехали, никак не общались, решил, что его помощь Хеку пока не нужна.Неизвестно, зачем вообще Мин в очередной раз согласился на эту «помощь». Ведь Донхэ совершенно не был заинтересован в соблазнении Ынхека, вел себя исключительно по-дружески, по-мужски. Никаких случайных прикосновений, взглядов, ужимок... Все чисто в стиле его младшего брата: поулыбался, похлопал по плечу, сказал пару фраз, ушел. Вот и все общение. Разве тут можно на что-то реагировать, как реагирует Хекджэ? Каждый раз краснеет, заикается... Мин чуть со смеху не упал с кресла, когда впервые увидел этих двоих вместе. Тогда Донхэ в порыве каких-то своих, ему одному известных чувств, подошел сзади к отчаянно прибавляющему скорость Ынхеку, так как они выехали на длинную трассу, и нежно положил руки на плечи, начиная чуть мять их. Ну, массаж, короче, решил сделать.
Автобус тогда чуть не перевернулся, а Хек еще неделю лечился корвалолом, чтобы его руки не дрожали. Это и убедило Сонмина в том, что Хекки нужен был сопровождающий, который оберегал бы его от излишнего внимания его младшего друга.
Сейчас же Мин думал не об этих двоих. Его мысли были заняты одним парнем в автобусе. Вообще, Сонмин был по жизни активистом, еще с детства лез в каждую дырку. Про таких говорят, в каждой бочке – затычка. А Минни было в кайф так жить. Он не уставал участвовать в школьных и университетских мероприятиях, фестивалях. Занимался спортом, бегал на свидания с девушками. Он вообще был популярен среди слабой половины человечества, да и сейчас не обделен вниманием. Просто как-то не нашел еще ту, с которой хотел бы связать свою жизнь. Ему и так неплохо было, а обременять себя семьей, обязанностями, ответственностью за других... Наверное, для него семья – единственное, в чем он не проявлял активность.
Поэтому Сонмина раздражал каждый человек, который по жизни был пассивен. Что касается работы, общества, политики и так далее. Если он безразличен к окружающей его жизни, то для Минни он – убитый человек. Ходячий мертвец, если так можно сказать. Именно поэтому его сильно раздражал единственный беспричинно оставшийся в автобусе парень. Если с Донхэ (который и то потом вышел) и девушкой, которую ее муж не выпустил из автобуса, все понятно, то его мотивацию (а точнее, ее отсутствие) и безразличие Минни не понимал. Был у Сонмина и принцип, согласно которому он мстил каждому такому «пассиву». Иногда месть занимала месяц, иногда – пару дней, а иногда не хватало и года. Так с восемнадцати лет Минни вел своеобразную войну за «антипассивность» в жизни некоторых представителей рода человеческого.Сейчас же план мести пришел ему в голову молниеносно, буквально врезался в голову, когда мозг только-только начал работать в этом направлении. А тем более, это будет выгодно и самому Мину, который, глядя на своих младших «братьев», давно хотел это проверить... А пока ему надо проработать некоторые детали, изучить характер объекта. Благо, еще три дня впереди... Он успеет.***Нари.Ее трясло.Нервы со всего тела сгрудились в комок и бились где-то у горла.Тошнота. Боль в животе.Это называется волнением? Это не совсем волнение. Это уже почти истерика. По телу девушки то и дело прокатывались волны судорог, заставляя ее тихо постанывать от боли, закусывая ворот футболки, чтобы не издавать громких звуков. Это случалось каждый раз, когда она была на грани раскрытия. За все годы, что Нари работала карманником, ее ни разу не поймали, но несколько раз за ней было что-то вроде погони. Два толстеньких полицейских, не зная дворовой местности Сеула, пытались догнать ловкую проворную девчушку. Стоит ли говорить, кто побеждал в этой изначально завершенной схватке?Сейчас же возможности сбежать у Ри не было. Ее вот-вот раскроют, и как она раньше не подумала, что среди пассажиров может оказаться полиция?..
Он ее заметил сразу. Даже подмигнул ей по-доброму. Он знал ее, чем она занимается. Знал о ней почти все. Он выслеживал Нари уже последние два года, но ни разу так и не смог поймать, потому что посылал не тех людей на засаду. Ри знала, что дела по ней закрывать не собираются ни в одном отделе полиции ни одного города, в котором она работала. Но вот он... Именно он оказался ближе всего к ее поимке. И сейчас даже не в том дело, что он сидел с ней в одном автобусе. Просто никто так близко к Ри не подбирался.
А ведь он находил еще и силы улыбаться ей, несмотря на то, сколько она хлопот ему доставила.Он сейчас сидел сзади. А Нари – на третьем ряду слева, за женатой парочкой. Пока ее спасало это расстояние. А еще Ри удивило, что он в гражданской форме. И, судя по тому, что он ее сразу не задержал, цель – не она. И вообще он не при исполнении...От этой мысли дрожь унялась, а судороги прошли. Значит, она еще сможет улизнуть... Но вот как и где? Вот это – вопрос.
Но если он пришел за ней, то ей не улизнуть. Теперь уже – нет...***Чо Кюхен.Кюхен раз за разом вырисовывал образ уродливого длинноного китайца у себя в голове. Ответить, почему именно он, Кю не мог. Да и не задумывался. Просто эти болезненно тонкие запястья, шея с сильно выступающим кадыком, легкая небритость на подбородке создавали ужасную общую картину этого человека. Ужасно притягательную. Этого слабого человека так и хотелось связать, кинуть в какое-то мерзко-противное подполье с крысами и паутинами и издеваться над ним. Так, чтобы он стонал от боли, извивался от страха и непонимания, почему все это происходит именно с ним... Так, чтобы он, этот чертов скрытый мазохист, получал удовольствие от своих до крови стянутых руки, от ссадин наголой спине от хлыста...
А еще Кюхен хотел отыметь его. С Хичолем все было по-другому. Кю хоть и был всегда сверху, всю инициативу проявлял сам Хи, холодно и почти презрительно отдавая короткие указания к действиям. А тут... Тут прямо буря эмоций возникла, как только Кюхен представил себе совершенно нагого рыжеголового китайца, которого он, Чо Кюхен, держит рукой за волосы и, оттягивая их назад, заставляет сильно прогибаться в спине... И входит в него сразу, без растяжки...
Когда возникло это желание, Чо даже не заметил. А когда понял, ЧЕГО именно он хочет, еще раз утвердился в своей ориентации. Он хочет парня. Клиника? Лечиться надо? Наверное...
И это чертово желание все никак не отступало. Оно не давало уснуть, спокойно усидеть на месте. Кюхен постоянно оглядывался назад, проверяя, на месте ли этот уродливый китаец. Не сбежал ли... Хичоль рядом с ним нервно посапывал, а вот Кибом, который выспался вечером, сейчас бодрствовал и, включив лампочку над собой, читал какую-то книгу.Все пассажиры ближе к полуночи уснули. Водитель еще не успел смениться. В салоне не спали, как отметил для себя Кю, только три человека: он, Кибом и, собственно, белоголовый водитель. Кюхен развернулся к старшему и махнул перед его не двигающимися зрачками ладонью.
- Ты дырку сверлишь или читаешь? – прошептал он, чтобы не будить окружающих.- Думаю... – медленно ответил Ки, не отрывая взгляда от книги.- Что там у тебя такое-то? – Кюхен приподнял за корочку книгу и глянул на обложку.- «Техника связывания»?! Что это за нафиг такой?! Х-хен... Зачем тебе это? – испуганно произнес Кю, отмечая про себя, что он страшно хочет почитать именно эту книгу.- Ни за чем. Вдруг пригодится, - вдруг Кибом поднял глаза на Кюхена и одарил его сверкающей улыбкой.
- Ты чего лыбишься?
- Да так, в предвкушении.- Чего?Кибом снова приоткрыл белоснежные зубы в улыбке:- Поездки, чего еще? – он издал смешок и снова опустил глаза в книгу. Кю не знал, смеяться или нет, а следующую фразу Ки произнес намного тише, чем все предыдущие, но Кю смог ее услышать:- В салоне – коп. Надо быть осторожными, - едва шевеля губами, сказал он. Кюхен заметно напрягся и как-то испуганно закусил губу. Страх – не в его стиле по жизни. Но не в такой ситуации, когда ты преступаешь грань закона. Эту черту, через которую перейдя однажды, нет шансов вернуться обратно. Здесь либо пан, либо пропал. Поезд в один конец. Он увезет будущего преступника и никогда, уже никогда не вернет обратно. Он растворяется на конечной станции...
Дорога упирается в тупик, а когда захочешь развернуться, тупик будет и по пути к возвращению...- И что мы теперь будем делать? – также тихо спросил Кю.
- Ты – ждать. Хичоль – спать. А я – думать. Надо убрать один пункт из плана. Вместо открытого захвата нам придется...
Автобус вдруг заметно тряхнуло, отчего Кибом ткнулся лбом в переднее сиденье, а Кюхен отлетел назад. Спереди и сбоку проснулись два парня. Продолжать разговор было нельзя, но Кюхен не смог не задать еще один вопрос.- Кто он?Кибом поднял с пола упавшую книгу, потер лоб и отряхнул с обложки пыль. Посмотреть на младшего он даже не собирался. Просто сказал, будто себе:- Иногда незнание распаляет в нас недюжинную любознательность. Любознательность – это хорошо. Всегда лучше, если доходишь до всего своим умом.Кю удивленно моргнул пару раз и вернулся в обычное положение, обдумывая то, что сказал Кибом. Стало быть, выяснить, кто коп, предстоит ему самому? А хен-то вообще знает, кто это?.. Странный. Ким Кибом очень странный и какой-то пугающий. В голове Кюхена промелькнула мысль, что это уже не первое преступление, которое он совершает. И, наверное, не последнее... Что-то вынуждает его идти на этот крайний шаг, потому что люди идут на путь незаконности не от хорошей жизни. Это уж точно.А где-то сбоку, чуть выше в небе среди редких звезд краснела огромная рыжеватая луна. Кюхен взглянул на нее и сразу вспомнил красноголового китайца.- От этого наваждения надо избавляться... – сказал он себе шепотом и стукнул костяшками пальцев по лбу.