Винсент (1/1)
В конце описания сократил, потому что хотел спать. Мартовский Заяц. Понедельник.8 октября 2002 года.
22:10.
Крепкие бетонные стены, покрытые в углах изумрудными полями мха. Раскачивающаяся из стороны в сторону лампочка, организовавшая вокруг себя нехилое собрание мошкары. Деревянный стол, давным-давно используется работниками как стул, за неимением сего. Лабиринт железных шкафов и металлические вставки на стенах, когда-то служившие креплениями для факелов. Больше напоминает суровую камеру пыток, хотя является банальным архивом полицейского участка. В этой комнате содержится компромат на весь город, а не только район. Здесь досье на каждого жителя. Все это давно вбито в компьютерную полицейскую базу, но электронное содержание было изрядно подправлено, а бумажное таило в себе множество людских секретов: образование, служба, судимости, тонкости воспитания и численность семьи, болезни, как физиологические, так и психические. Кладезь секретов! Только одного дела, пожалуй, не находилось в запертых железных ящиках. Винсент был крайне раздосадован, но этого и следовало ожидать от Клоуна – через чур уж он мрачная фигура, чтобы так просто разбрасываться своей биографией. Но ему посчастливилось найти в углу несколько скомканных листков. На них-то и была указана самая главная цифра – 116. Шкурка темной лошадки стала заметно светлее. С таким заявлением альбиноса можно будет пожизненно упрятать за решетку! Да и свалить на него последнюю серию жестоких убийств. Доказательство найдутся, обязательно найдутся! Ты проиграл, Шляпник.Движение фигур в этих слепых шахматах нельзя заранее предугадать. Кажется, что победа близко, а оказывается, что смотришь в бинокль... Последний ход королевой завершил партию.
Коснувшись холодной рукой его плеча, Шерон резко развернула Крысу к себе лицом. Из-под ярко-алого капюшона выглядывала пара блестящих стеклянных глаз. На лицо девушку было не узнать. Да он и ничего понять-то не успел. Рейнсворт врезала ему кулаком с металлическими костяшками по виску. «Ты еще не так поплатишься за свои злодеяния» - проскользнула мысль в ее голове.Она глянула на тело возле своих ног, отобрала у недвижной руки помятые листки и чиркнула рядом с ними зажигалкой... Вторник.9 октября 2002 года.
0:12.
- Ммм... Золотой с красным смотрится так эффектно,- Винсент, даже не открывая глаз, опознал личность говорящего. – Хотя, в твоем случае это не золотой, а, скорее, блевотно-желтый.Этот жуткий наигранный сарказм в голосе, отражающемся от высоких голых стен, эхом пролетел от одного края зала к другому. Его обладатель спрыгнул со сцены и гордо зашагал по красной потрепанной дорожке к своему единственному зрителю, примотанному веревками к креслу. Его жесткая поступь сопровождалась еще одним звуком – ритмичным постукиванием его трости о деревянный пол, ее железная начинка так и рвалась наружу, но время еще не пришло.- Винсент Найтрей, ты обвиняешься в намеренном причинении ущерба мисс Рейнсворт младшей и приговариваешься к заключению в стенах моего театра, к пожизненному заключению! Снять с подсудимого маску.Вернулся свет, тусклый, безжизненный свет, свет от белых софитов, направленных на сцену. Стоящий позади Найтрея Лиам отступил на шаг, а после повернулся и вовсе удалился из зала через одну из потаенных дверей, спрятанных за многочисленными багровыми шторами в хвосте комнаты.- Но перед тем, как привести приговор в исполнение, я бы хотел представить тебе мой прощальный спектакль. - Ты наконец-то сдохнешь?- послышался приглушенный и немного хрипловатый голос Винсента. - Нет,- смеясь, ответил кукольник.- Сдохнешь - ты. В страшнейших муках! Как физических, так и моральных... Если я просто порежу тебя на кусочки и приготовлю твое сердце и печень себе на ужин под соусом «сальса» - это,- альбинос приподнял тростью лицо врага и заглянул в его полуприкрытые глаза, его голос становился тише, превращаясь в шепот,- будет не столь интересно, нежели перед тем, как разделаться с твоим телом, я разорву, перемелю и превращу в прах твою душонку.В его алом глазу плескалось столько ненависти и... спокойствия, что Ганнибал Лектор, наверное, позавидовал бы такому стремлению хладнокровно уничтожать всех и вся. - И что же ты мне приготовил? – кто угодно уже наложил бы в штаны, но только не человек с сердцем, закрытым на сотни ключей. Но, как известно, есть замочек – есть и ключик, главное не прогадать с его выбором.Брейк презрительно фыркнул и выпрямился: - Думаю, мне удастся тебя удивить. Вот мой последний спектакль, который тебе дано посмотреть,- с расстановкой проговорил Зарксис, разводя руками по обе стороны от себя.Свет сначала полностью погас, затем сцена утонула в софитах. Щелчок, и занавес синхронно разъехался в стороны, открывая страшные декорации и главного героя постановки. Щелчок, и тяжелый замок упал, разбиваясь вдребезги. Зал заполнился истошным криком: - Ги-и-ил! - Он самый,- засмеялся красноглазый медленно и вальяжно выплывая на сцену, к наклоненному «к зрителям» столу со взрослым мужчиной раздетым по пояс.
Его руки, ноги, шея были намертво прикручены к столу колючей проволокой, так что не шелохнуться, не вздохнуть. Его запястья были изодраны в кровь и висели бесформенными кусками мяса. Глаза его были закрыты, грудь слегка покачивалась. Казалось, брюнет спал, а это значит – был жив. - Я приглашаю на сцену мою ассистентку, Шерон! - Шерон? – прохрипел блондин, пытаясь сделать хоть один вдох.Девушка в пышном лиловом платье, переливающимся миллионами разноцветных огоньков, до колена изящно подскочила к столу с противоположной от Брейка стороны. В руках шатенка держала баночку из темного стекла и ватку. Ее лицо было наичистейшим, без язв, без швов и мертвецкой серости. Обыкновенное девичье лицо с живыми блестящими глазами и широкой улыбкой-оскалом. Промочив ватку в жидкости она поднесла ее к лицу спящего Гилберта. Тот в ответ немного дернулся, застонал и открыл глаза: - Шерон?Девушка улыбнулась еще шире и ненадолго удалилась со сцены. Вернулась она с двумя инструментами (медицинскими, конечно). - Я предлагаю начать наше действие сверху, с долины Снов. Эпизод первый: «Трепанация черепа».Шерон кивнула дворецкому и протянула ему один из инструментов (данный инструмент представляет собой двойную цилиндрическую ручку и железный штырь длинной от 20 до 40 см.).- Стойте! – вновь заорал единственный зритель. – Остановитесь, я сделаю все, что вы хотите!Альбинос бросил печальный взгляд на ассистентку: - Ты уже не сможешь вернуть ее жизнь,- только и проговорил кукловод, поднося наконечник штыря к одному из тусклых янтарных глаз брюнета. - Нет!Хрип Гилберта смешивался с чавканьем входящего в его глаз прибора. Одно неверное движение – и веселенькая игра угрожала закончится, так и не успев начаться. Крик Крысы сбивал Шляпника, и, быстро понявшая это Шерон, жестами показала кому-то, стоящему за кулисами, что надо сделать. Крик притих, но Лиам теперь не спешил уходить из зала, а словно часовой встал сбоку от пленника.Тем временем действие на сцене стремительно развивалось. Шерон, все так же широко улыбаясь, вооружилась парой скальпелей и хладнокровно начала рисовать на ребрах мученика сеточку, выковыривая отдельные квадратики кожи по типу шахматной доски. Альбинос, подмигнув своей госпоже, скрылся за столом. Рейнсворт, признаться, и не догадывалась, что собирался делать кукольник, потому-то просто продолжила заниматься своим делом. Яркий спектакль превратился в скучные дружеские посиделки. Конечно, для кого как.
Внезапно пепельноволосая макушка выглянула из-за стола: - Знаете, госпожа, мне кажется, с криками вышло бы эффектней. Шерон осуждающе покачала головой. Она вытерла о передник скальпель и в шутку провела им по шее, наклоняя голову в бок, закатывая глаза и высовывая язык. - Вы правы, пора заканчивать.Он приблизился к уху брюнета и тихо прошептал: - Снова тебе приходится отвечать за грехи брата. Знаешь, перед тем, как ты превратишься в фарш, я хочу тебе сказать, что ты разгадал польскую загадку, - он холодно хихикнул в ответ на протяжный стон Найтрея старшего и вновь скрылся за столом. По залу прокатился угрожающий рокот его голоса. – А сейчас – самая интереснейшая часть нашего спектакля!Он сжал кулак и рванул вверх. Шерон беззвучно раскрыла рот, чувствуя, как глаза наливаются черными слезами. Подскочивший к ней Лиам прижал ее к себе, отворачивая от «смертельного финала». - Брейк, ты совсем тронулся?! – озвучил мысли немой девочки Луннетс.Красноглазый неопределенно передернул плечами, продолжая наматывать на руку склизкие кишки парня. Шахматная доска на его животе медленно оседала. Гилберт казался мертвым. Но казался или нет, никто проверить не решался.Откинув восемь метров мертвого эпителия в Закулисье, Шляпник махнул рукой, позволяя Лиаму увести девушку за сцену. Им на смену пришли брат с гвоздодером и сестра с топором. Оз, на первый взгляд, беспристрастно и холодно отковыривал друга от стола, разрывая недюжинной силой проволоку, но в то же время в его глазах проскальзывала печаль. Зато Ада без запинки, методично и быстро расчленила еще живое тело на куски. С каждым ударом топора, Оз чувствовал, да, именно чувствовал, как его ударяют под дых, а в спину врезаются иглы. Ада замахнулась над шеей мертвеца, и тут Безариус неожиданно согнулся пополам. Его черные слезы кругами расплывались в луже крови под его ногами. Этот человек и он стали семьей, когда семья его оставила. У него теперь лишь безмозглая сестра и больше никого. Самый важный для него человек теперь просто реквизит театра, обреченный целую вечность валяться за сценой и гнить... - Твоя очередь, крыса! – довольно злорадствуя, воскликнул альбинос, снимая с подсудимого повязку. - Действуй, сволочь, - поднимая перекошенное злостью и перепачканное кровью лицо ответил Винсент. Вторник.9 октября 2002 года.
2:29.
- Ну, что? Будешь резать, бить, колоть, вынимать кишечник, а может сваришь? На что хватит твоей фантазии, Клоун!? – после «спектакля» Найтрей не видел ничего страшного в предстоящей смерти. - Только не бросать тебя в терновый куст? – ехидно подметил Шляпник, обматывая руки блондина крепкой бечевкой. - Ты глуп, ты очень глуп, если думаешь, что сможешь чем-то поразить меня! Чертов садист! Тебе не жить! – он запрокинул голову и засмеялся, извиваясь, будучи подвешенным за руки. - О, как же ты меня достал,- как-то слишком устало проговорил Брейк, щелкая перочинным ножом.Он, пользуясь моментом, засунул руку в рот смеющемуся блондину, вытащил язык и одним легким движением отсек его. Найтрей поперхнулся кровью от неожиданности. В ужасе он наклонился вперед, выворачивая сухожилия на руках, пытаясь откашляться, но обрубок языка словно начал жить своей жизнью, перекрывая глотку. - Хоть меньше болтать будешь,- подытожил кукольник, ненадолго удаляясь из подземной комнаты.Не лишним будет уточнить, что данная комната была прямо таки создана для пыток, хотя одновременно являлась хирургическим центром театра.Вскоре красноглазый вернулся с мешком и клеткой, накрытой черным полотном. Он выудил из мешка вилку с четырьмя зубцами, по два на каждом из ее концов. - Знаешь что это? – обратился Шляпник к пленнику. – В средневековье ее называли «Вилка Еретика». Пользоваться ею очень просто – давай покажу.Он поднял голову Винсента двумя зубцами и воткнул два других зубца ему в грудь. - Потрясающая вещица, а главное – лучше любых веревок. Ведь, когда шьешь, важно сделать на ткани как можно меньше затяжек, - альбинос вернулся к мешку и что-то из него взял. Не трудно догадаться что.Найтрею была видна лишь макушка мучителя. Если он хоть немного постарается наклонить голову – проткнет или гланды, или щитовидку, но быстро все равно не умрет – только больше помучается. А Брейк был только «за». Он подошел к мужчине и отогнул его нижнее веко, прокалывая его иглой, сшивая с кожей вокруг глаза. Винсент вновь начал давиться кровью. Выбор у него был не велик, и он просто сглатывал. Он терпел изо всех сил, чтобы не закричать. Намеренья Зарксиса ему были плохо ясны, Винс знал одно – пора попрощаться со зрением. Этот человек в силе придумать достаточно тошнотворное извращение, но следующий факт заставил его уже в третий раз за последние десять минут поперхнуться кровью. - Вообще, даже жалко немного – пытка-то не моя, а пытать – мне.Закончив «открывать» пленнику глаза, Брейк вновь вернулся к мешку и вытащил из него пару карасей и знакомый блондину перочинный нож. Разноглазый вновь не удостоил его своим почтительным взглядом, продолжая считать трещины на потолке, он лишь вслушивался в его короткие монологи, пытаясь найти суть предстоящей пытки. - Ее выдумала Шерон, небось, пересмотрев однажды ужастиков на ночь. Но она просто умоляла меня испытать ее на тебе. Жаль, что я не могу разобрать ее жесты. Ну, хоть тут этот гемофоб сгодился,- сам для себя рассуждал Зарксис, очищая рыбу.Тем временем, клетка начала кричать и ходить ходуном по полу, только заслышав запах рыбы. Что за дрянь он мог посадить туда? Хотя, идея-то была не его. Может, там голодные кошки? А что, кошки любят рыбу, а голодные кошки ее просто обожают – проверенно лично.Альбинос, наконец, завершил очищение рыбин и, насвистывая себе под нос какую-то мелодию, словно один из многих фантазийных мясников, расчленяющих свою жертву под холодный звенящий свист. Он размазал оставшуюся чешую по лицу подвешенного и отошел на пару шагов назад – полюбоваться своей работенкой. - Пожалуй, пора начинать. Эпизод пять: «Казнь». Финал! – торжественно провозгласил красноглазый, сдергивая ткань с клетки.Что находилось во власти толстых металлических прутьев, Винсенту только предстояло узнать. Шляпник постукал по деревянной крышке и животные вновь зашевелились. Он ухватил дверцу за железную петлю и потянул вверх. Теперь Найтрей узнал этих животных. С оглушительным карканьем пара ворон атаковала его лицо, глаза, шею, и среди вороньего крика, хлопанья крыльев и собственных воплей он распознал короткий ироничный смешок: - Не буду вам мешать, - и хлопок закрывающейся двери.Вороны не торопились приступать к «яблочному кушанью». Пытаясь удобно усесться, они впивались, словно специально наточенными, когтями в щеки, цеплялись за нос, закапывались в волосах. Одна из них не обошла своим вниманием вилку. Пару раз клюнув ее, птица разочаровалась в ее вкусовых свойствах и постаралась использовать ее в качестве жердочки. Тщетно пытаясь вцепиться когтями в металл, она загнала зубцы вилки в гланды пленника почти наполовину. Услышав оклик подруги, ворона бросила бесполезное занятие и расположилась на лице блондина.Последнее что смог увидеть мужчина, было то, как вороны, наклоняя головы то в одну сторону, то в другую, взглядом гонялись за его бегающими зрачками. Клевали они, временами промахиваясь, разрывая кожу острыми клювами. Лакомство пришлось птицам по вкусу. Что их в эти минуты уж точно не заботило, так это крики заживосжираемого лакомства. Они не забыли урвать для себя пару кусочков свежего мягкого кровавого мяса. Но как только животные приступили к десерту, их нагло прервали, ухватив за лапы и затолкав обратно в тесную клетку. - Неплохо они тебя попортили, - с толикой презрения произнес кукловод. – Но недостаточно. Кстати, птичьи испражнения к счастью, интересно было бы узнать, кого они осчастливили – точно не тебя. Потянуло меня, знаешь ли, на ректальные пытки.Он коротко усмехнулся. Если б Найтрей мог, он бы ответил. Он бы так ответил, что из этого Клоуна вся его клоунская натура бы вышла! Но он не мог даже приоткрыть рот, только стонал, яростно стонал. Выл, словно адский пес. Теперь, в кромешной темноте, он впервые ощутил, насколько он стал беззащитен без зрения. Но разве зрячим он был под защищенней? Осведомленней, может быть... - Данный инструмент, - альбинос покрутил в руках металлическую грушу на полочке, - зовется «Грушей». Он современник уже известной тебе вилки. Его вставляют в отверстия тела, естественно не в рот и не в уши, и растягивают их.Тут сердце Винсента предательски екнуло. - Но это еще не все сюрпризы.Блондин почувствовал, как на его руку одевают что-то вроде браслета, от которого отходят пять колец к каждому из пальцев. - Теперь, когда твоя рука дернется – ты лишишься одного из пальцев. А, в конце концов, - его голос отдалился, непрерывно следуя за шагами, - короче, ты потом узнаешь.Альбинос начал медленно подходить, растягивая во времени каждый шаг. - На самом деле, я волновался... что они слишком быстро доберутся до твоего мозга. Раньше меня.Найтрей почувствовал, как что-то холодное коснулось его подбородка и начало забираться под кожу. Острый крюк уже коснулся его неба, но он назло своему мучителю даже не пискнул. Боль достигла своего пика и стала такой тщедушной и легкой, что над ней можно было посмеяться. Услышав гортанный смех разноглазого, альбинос сжал зубы. Пора с ним заканчивать.Теперь даже боль в заднем проходе была как назойливая муха, а руку блондин сжимал лишь на радость Брейку. Но какая тут радость, когда ты мучаешь человека, а он в ответ лишь смеется. Пеньки, которые еще минуту назад были пальцами, брызгали маленькими фонтанчиками крови в такт пульсу. Мужчина последний раз сжал руку. Машина милостиво оставила ему мизинец на руке, но одним щелчком лишила нижней челюсти. Его кадык конвульсивно трясся, вилка повисла, перекрутив кожу на груди, обрубок языка посинел и повис без движения.
Зарксис как-то печально вздохнул, раскрывая нож и всаживая его в пах мужчины. - Сам сдохнешь, с тобой скучно в последнее время стало, Крыса, - бросил напоследок Шляпник, унося клетку с воронами... Вторник.9 октября 2002 года.
3:13.
- Ты закончил, братик? – угрюмо вопросила Шерон, просовывая между массивных прутьев кусочки свежего мяса. - Да, - Брейк плюхнулся на диван между девушкой и Лиамом.- Он мертв? - Еще нет, но уже на пути к этому. Кстати, Лиам, - внезапно оживился красноглазый. – Ты сегодня был потрясающе спокоен. - Я привык, - бросил парень, поправляя очки. - Его привычка имеет множество побочных действий, - Шерон протянула кукольнику баночку с таблеточками. - Ух ты ж, барбитураты... Не очень-то умно для талантливого химика пичкать себя наркотой. - Не твое дело, - Луннетс попытался перехватить склянку, но его движения были смазанными и пустыми, глаза бегали из стороны в сторону. - Пора тебе заканчивать уже с психотропными веществами, Лиам, - беспокойным голосом проговорила леди, подходя к парню и беря его лицо в свои холодные ладони. - Госпожа, по-моему, голос грубоват, - задумчиво протянул Брейк. - Но он теперь хотя бы есть, - улыбнулась девушка. – А что будем делать с птичьими потрохами? – было заметно, как ей неприятно говорить об этом. - Русские делают из них колбасу, - как ни в чем не бывало, ответил Шляпник. - Из кишков?! – изумился Заяц. - Извращенцы! - рассмеялся альбинос и пожал плечами, – просто другая культура. - А как там наш последний, теперь уже безголосый, сюрприз? – протянул русоволосый, позволяя Шерон снять с себя очки и помассировать ему виски. - Уже на подходе! – ухмыльнулся Зарксис, с каким-то блаженством разворачивая ядовито-розовую обертку карамельки. Вторник.9 октября 2002 года.
3:15.
Он медленно умирал, истекая кровью, надеясь, что теперь уж точно все закончится, знал бы он, как ошибается. С самого начала он не был в комнате один. Она с самого начала пользовалась его неосведомленностью, чтобы после, когда кукловод оставит его доживать последнее, нанести решающий удар. Теперь у нее ни глаз, ни голоса, ни кожи... И все из-за него! Положив руки на плечи блондина, Эко дыхнула на открытое мясо могильным холодом. Он узнал ее, точно узнал. Он начал дергаться, пытаясь что-то сказать ей. Пора. Пора закончить эту историю. Подняв с пола деревянный брусок, утыканный гвоздями, девочка замахнулась. Ходить на ощупь тяжело, но убивать – потрясающе просто. Гвозди рвали и протыкали последние «живые» места на теле разноглазого.
Он оказался убитым собственной служанкой – достаточно позорная смерть для Крысы.