Часть 1. Пролог (1/2)

1 Часть.

«Всё началось в китайском городе «Кэйкэй», одном из тех мест, которые, казалось, не отличались от других — с традиционной архитектурой, полными улицами и жизнерадостными жителями. Однажды, в тишине одной из больниц, мир увидел на свет ярко мерцающего младенца. Его кожа сверкала, словно отражая свет тысячи звезд, а глаза, полные удивления, искрились, как будто сами были маленькими солнцами. Этот момент стал поворотным, и с него началась новая эра для человечества.

После рождения этого ребёнка по всей Земле стали появляться люди, наделённые всевозможными сверхсилами, известными как причуды. Какие-то из них были простыми и милыми, как умение заставлять цветы распускаться одним лишь взглядом, а другие были устрашающими, например, возможность управлять огнем или вызывать сильные бури. Причины этого феномена оставались загадкой. Никто не мог объяснить, почему произошло такое стремительное изменение в человеческой природе. Спустя годы статистика показала, что сегодня восемьдесят процентов населения Земли обладают теми или иными суперспособностями, что сделало их жизнь весьма необычной»

Тем временем в небольшом городке жил зелено-волосый мальчик по имени Изуку. На протяжении всех учебных лет он неоднократно перечитывал статью о чудесах, произошедших после появления младенца из Кэйкэй. Каждый раз его охватывало чувство глубокой зависти и неопределенности. Он сидел, погруженный в мысли, не раздумывая о вопросах, мучивших его с раннего детства: «Почему? Почему меня обделили?»

———

В одно из таких моментов, тревожные чувства Изуку привели его и его мать в медицинский кабинет, располагавшийся на втором этаже местной поликлиники. Обычный день превратился в кошмар для них обоих. Пожилой мужчина с довольно пышными усами, очевидно, врач, излучал уверенность, когда произнес свой вердикт.

— Увы, но мальчик безнадёжен.

Эти слова, произнесенные в своём привычном тоне, напоминали приговор. Мать Изуку, с беспокойством глядя на него, не могла принять эту информацию.

— О нет! Может, всё-таки ещё раз посмотрите? — её голос дрожал от волнения и страха. — У других деток в садике уже начали проявляться причуды, а у него…

Она огляделась по сторонам, терзаемая сомнениями. Обычный медицинский кабинет не внушал доверия: кушетки были покрыты белыми простынями, стулья с такими же белыми обивками почти сливались со стенами. Семья не раз задавалась вопросом, были ли врачи хоть сколько-нибудь счастливы, если все их рабочие дни наполняла подобная рутина.

Рядом с доктором находился стол, заваленный справками, детскими книжками и другими бумагами. Это создавало наглядный образ того, как тяжело было работать врачу, который только и делал, что ставил диагнозы и склонял головы родителей перед суровой реальностью.

— Извините за бестактность, но вы же мамочка из четвертого поколения? У вас самой-то суперспособности есть? — спросил врач, подняв брови и разглядывая её с интересом.

Мать, не дождавшись его четкого взгляда, чуть смущённо, но с гордостью произнесла:

— Да, у меня есть причуда, конечно, — и улыбнулась. — Я притягиваю небольшие предметы! Вот как-то так.

В тот момент она повела белоснежной рукой, и фигурка «Всемогущего», которую выронил от шока её беспричудный сын, словно по волшебству, покорно направилась к её рукам. Эта простая демонстрация силы, с которой она обмахнула руку, наполнила комнату ощущением тепла и заботы, но Изуку было не по себе. Он продолжал чувствовать, что лишился всего: своего права на причуду, своего шанса быть особенным. Печальные мысли, заполнившие его разум, не оставляли места для надежды.

— А муж умеет огонь выдыхать, — добавила женщина с гордостью, внутренне надеясь, что это поможет изменить печальную атмосферу в кабинете. Она смотрела на врача с надеждой, что он сможет объяснить, почему её сын отличается от других детей и может быть не таким «обычным».

— Обычно у ребенка до четырехлетнего возраста проявляется какая-то из родительских способностей, ну или их комбинация, — начал объяснять мужчина, указывая на снимок ступни мальчика, висящей на стене. Его голос звучал уверенно, но в нём присутствовали нотки сожаления. Он указывал на мизинец ступни на снимке, будто выкладывал все свои знания по осколкам.

— Давным-давно, когда только были зафиксированы первые случаи рождения детей с причудами, как утверждается, наличие причуды можно определить по количеству суставов в мизинце ноги, — продолжал врач, погружаясь в мир старых теорий, которые когда-то волновали учёных. — Слыхали о таком?

Его глаза уверенно сверкали за толстыми круглыми очками, когда он приступил к объяснению.

— Понимаете, ведь нам не нужны части тела, которыми мы не пользуемся. К примеру, лишние суставы. И люди с этой особенностью… как бы так сказать… это новый тип человека! В его голосе слышалось восхищение, но одновременно и осознание трагедии настоящего момента.

Он посмотрел на мальчика, который сидел в кресле, и невольно начал испытывать к нему жалость. Было заметно, как Изуку тревожится, его маленькие плечики немного сжались, и он закусил губу. Мать же обратила внимание на реакцию сына. На её белоснежном личике начали выступать слёзы, и, казалось, в один момент её сердце разрывалось от горя. Она не могла сдержать беспокойства о будущем своего ребенка, о том, как его жизнь будет разворачиваться без особых способностей, как у других.

— А у Изуку этих суставов два! — заявил усатик, поднимая голос, чтобы сделать акцент на своих словах. — Для своего поколения мальчик, конечно, уникален, но… ПРИЧУДЫ У ТАКИХ, КАК ОН, НЕТ И НЕ БУДЕТ!

Это последняя фраза словно громом расколола тишину в кабинете. Мать застыла, осознавая, что её надежды на то, что сын как-то проявит свою индивидуальность, рассеялись, как утренний туман. Изуку, сражённый в самую сердцевину, чувствовал, как его мир рушится. Он понимал, что предстоящее будущее, полное возможностей и мечтаний, теперь навсегда изменилось.

Он начал представлять, как будет выглядеть его жизнь: жизнь без причуд, без удивительных способностей, которые были частью его родителей. Мальчик попытался представить себя среди сверстников, которые могли блеснуть своим уникальным даром. В голове перерабатывались мысли и страхи: «Как же я смогу стать тем, кем хочу быть, если не обладаю ничем особенным?»

Мать Изуку, скомкав салфетку в руках, прижала сына к себе, пытаясь успокоить его и самой найти утешение в этой непростой ситуации.

———

— Вы слышали? У Изуку нету причуды! — прошипел мальчишка лет четырех-пяти, округлив свои глаза в удивлении.

— Да прям какой-то неудачник, — все взгляды сразу сосредоточились на блондинчике, который с готовностью принял на себя внимание. — У меня вот есть причуда — то, что надо для геройской жизни!

С этими словами блондин с уверенностью поднял свою правую руку к небу. Ладонь его заискрилась, и мгновенно из нее вырвались небольшие взрывающиеся шары, оставляющие за собой легкий дымок. Каждый новый взрыв напоминал фейерверк, на мгновение ослепляя окружающих и заставляя их восторгаться могуществом его способности. После нескольких эффектных всплесков светловолосый малец опустил руку, позволяя ей немного отдохнуть и остыть, но его уверенность не угасла.

— Каччан, а у твоей причуды есть название? — поинтересовался другой мальчишка, полный любопытства — или ты сам придумаешь ей название?

Каччан задумался, на миг переведя взгляд на группу восторженно переговаривающихся мальчишек, обожающих его силу. Его губы искривились в самодовольной улыбке.

— А, ну щас и придумаю название для «лучшей» причуды, — произнес он, щурясь и прикидывая варианты в голове. — Вот, моя причуда будет называться… «Взрыв»! Просто никакие идеи в голову не приходили. Но с этой причудой я стану сильнее всех и смогу победить даже «Всемогущего»!

Ребята вокруг заплескались смехом и одобрительно закричали, поддерживая его. Красноглазый блондин с гордостью продолжал хвастаться.

— Конечно, Каччан, ты там всех порвешь! — произнес зелено-волосый мальчик с восхищением в голосе.

Каччан только усмехнулся и направил на него ироничный взгляд.

— Ну а как иначе? — ехидно произнес он, выпятив грудь, словно героический воин. — Тебе до меня, как от Земли и до Луны!

Его слова вызвали волны смеха, и мальчишки обменивались взглядами, полными восхищения и некоторой зависти. Каччан чувствовал себя на вершине мира, словно ничто и никто не мог помешать ему осуществить свои мечты стать настоящим героем. Время пролетало незаметно, и в воздухе витал дух соперничества и дружбы, готовящий всех к великим свершениям.

———

— Эй, а Изуку можно прочитать как «Деку», — смеясь, произнес Каччан, подмигнув остальным ребятам. Его голос напоминал звуки фейерверков, а смех сыпался, будто огоньки искр. — Имя прям для всяких неудачников вроде тебя! Хаха!

Его слова разнеслись по группе, и мальчишки, смеясь, начали подхватывать, несмотря на то, что не все понимали, о чем идет речь. Для них «Деку» стало уничижительным прозвищем, тенью, нависшей над Изуку. На японском это слово звучит похоже на термины, обозначающие «тупица», «неудачник» и «никчемный», и Каччан отлично знал, что наносит Изуку удар по психике.

— Хаха, Каччан, ты, наверное, сложные иероглифы уже знаешь! — с восторгом сказал один задорный мальчишка с короткой стрижкой и веснушками на носу, подскакивая от смеха.

— Да, а ты что, нет? — с вызовом ответил Каччан, его глаза сверкали от самодовольства.

Сейчас, когда веселье вокруг него нарастало, Изуку просто уныло шагал вперед, его шаги были медленными и тяжелыми, как будто он тянул за собой невидимый груз. Остальные ребята весело переговаривались, забывая о его присутствии, и как будто по умолчанию прикрепили ему уничижительное кликуху — Деку. На самом деле, в классе именем Изуку пользовалась только небольшая группа одноклассников, а Каччан вместе с парой своих последователей продолжали насмехаться и подкалывать его, как будто это озаряло их скучные дни.

Несмотря на насмешки и унижения, Изуку не собирался сдаваться. Он продолжал жить своей обычной жизнью, мечтая о том дне, когда сможет стать героем, подобно «Всемогущему», чьи подвиги он так восхищенно наблюдал. Эти наивные мечты не покидали его. Они были его путеводной звездой в мрачные времена, тонкими лучами света, пробивающимися сквозь тьму. В его воображении он становился сильнее, умнее и смелее, он представлял себя той самой надеждой для других, безмолвным защитником, ради которого стоит верить в лучшее.

Однако в этот момент, окруженный мерцающим смехом и, казалось бы, тяжелой реальностью, Изуку чувствовал себя одиноким. Подростковая жестокость и нежелание принять его таким, какой он есть, нависли над ним, как темные тучи. На фоне всех этих унижений его мечты о героизме и славе становились еще более яркими, но и более недосягаемыми.

———

Среди привычного утреннего гула учеников средней школы «Олдэра», четырнадцатилетний Изуку Мидория сидел за одноместной партой, сосредоточенно записывая что-то в свою «особую» тетрадь. Эта тетрадь стала для него настоящим местом, где он мог запечатлеть свои мечты о будущем, героизме и, конечно же, о поступлении в академию U.A. Изуку старательно скрывал свои записи, стараясь не привлекать внимание к себе. Вокруг него ученики, окружённые чередующимися шепотами и смехом, занимались обычными делами: кто-то играл на телефоне, другой обсуждал последние сплетни, а третий, положив ноги на парту, беззаботно хохотал.

Под одной партой почти уже высохла приклеенная жевательная резинка, её края потемнели, а на другой парте чьи-то руки сотворили нечто вроде рисунка — простая, но явно выраженная надпись в духе ”тут был «введите имя»” среди множества царапин. Такие вещи кажутся вполне обычными, но именно они создавали атмосферу юности, веселья и беззаботности, в то время как Изуку чувствовал себя чужим среди этого хаоса.

Школа имела строгий дресс-код: тёмные пиджаки с золотистыми пуговицами, классические брюки и туфли — стиль, который должен был подчеркивать принадлежность к сообществу надежных будущих героев. Изуку был одет в соответствии с правилами, однако тёмная ткань и узкий воротник лишь подчеркивали его неловкость. Он сидел примерно в середине класса, и каждый раз, когда кто-то шутил о его привычке бормотать под нос, это вызывало внутреннюю боль. У него не было замечательных причуд, как у большинства его одноклассников, и это заставляло его чувствовать себя изолированным. Злобные прозвища вроде ”псих” или ”дёрганый” уже прочно укоренились в его существовании.

— Ребята! — окликнул учитель своих учеников, нарушив тишину. Все головы в классе одновременно повернулись к нему. Изуку поднял глаза, но, чтобы избежать ненужного внимания, сразу вернулся к своим записям. — Мне нужно раздать вам анкеты, в которых вы укажете, куда хотите пойти после школы, но… — он сделал паузу, собрав свои мысли. — Вы же все хотите поступить в U.A., да?

Учитель выдавил из себя улыбку, но была явно заметна его неуверенность; бумаги в его руках слегка задрожали. И как только он это сказал, из класса вновь раздались радостные крики и поднятые руки. В этот момент он, немного вздрогнул, уронив несколько анкет.

Одним словом ”лес рук”: каждый желал показать свою причуду. Один из учеников с гордостью вытягивал свои глазные яблоки, демонстрируя, как они могут визуально изменяться, другой — с каменной прической моментально превращал свои руки в каменные кулаки. Разнообразие причуд восхищало: кто-то вытягивал свою голову, кто-то удлинял пальцы, а кто-то мог покрыть свои руки шипами. Для Изуку это был просто концерт способностей, на который он смотрел с печалью и завистью, поднимая руку с надеждой, что кто-то на него всё же обратит внимание. Его печальные глаза блестели среди весёлых лиц других.

— Учитель, как вы можете сравнивать меня с этими слабаками? — упрямо смеясь, произнёс блондин — единственный, кто не поднял руку, — я поступлю в академию U.A., отучусь и стану самым сильным, популярным и высокооплачиваемым героем в мире! — В одно мгновение он запрыгнул на парту, став центром всеобщего внимания, и его голос раздался с огромной самоуверенностью. — Я ДАЖЕ СМОГУ ПОБЕДИТЬ ВСЕМОГУЩЕГО! А вам, недоумки, этого не светит!

— БАКУГО, НЕ ВЫПЕНДРИВАЙСЯ, ПОКА ТЕБЕ РОТ НЕ ЗАКРЫЛИ! — с раздражением крикнул парень с каменной причёской, его голос дробью направился на парня.

— Кто бы говорил, СЛАБАК! — следом за этим, с самодовольной улыбкой, отозвался Бакуго, оставаясь на своей парте, словно повелитель ситуации.

— Тише, Катсуки, сядь на свое место! — строго произнёс учитель, уставший от бесконечных драк и споров. — Мидория, ты же тоже в U.A. хотел идти? — вопрос прозвучал немного тише обычного, но раздался в тишине класса как громкий колокол. В этот миг глаза Бакуго округлились, а его брови резко опустились; в раз призрак ненависти осел на его лицо.

Изуку в панике закрыл своё лицо руками, его сердце билось чаще, как будто само существование этого вопроса указывало на его неудачи. Весь класс мгновенно повернулся к нему, и некоторое время воцарилась тишина, которая вскоре раздалась дружным смехом. Задорный озорной смех стал невыносимым, как насмешка судьбы над его сокровенной мечтой.

— Кто, Мидория? — раздался вопрос из смеха одноклассников, словно это было бессмертное правило — смеяться над врагом. — Извини, но даже с хорошими оценками в U.A. тебе не попасть.

— ЭЙ, ДЕКУ, ТЫ ЧЕ, АХУЕЛ!!! — внезапно заорал Бакуго, и произошло столкновение — он бросился в сторону Изуку, его воробьиный голос напоминал настоящий ураган. — В КАКУЮ U.A. ТЫ СОБРАЛСЯ ПОСТУПАТЬ?! — его взрывной кулак ударил по парте, с такой силой, что Изуку тут же отлетел назад, рухнув на пол. — У ТЕБЯ, ГНИДА, ДАЖЕ ПРИЧУДЫ НЕТУ!

— БАКУГО, СЯДЬ НА МЕСТО! — снова скомандовал учитель с яростным напором. — Ещё немного, и я доложу твоим родителям о твоем поведением на уроках!

Бакуго стиснул зубы, выпрямился, но не на шутку разгоревшееся недовольство и злоба не покинули его глаз. Он посмотрел на Изуку с искренним презрением, лицом, полным ненависти и желания кого-то унизить. Взгляд, полон агрессии, словно он хотел растоптать Изуку, оставил бесконечный холод в душе последнего.

Изуку запаниковал ещё больше от этого взгляда, его мир начал рушиться. Смешки и шепот одноклассников напоминали крики стаи воробьев, постоянно звучащих в его ушах. ”Какой же он дёрганый?”, ”Деку чуть не расплакался” — такие фразы разносились по классу, как кольца на воде.

Подобно тому как облака закрывают солнце, Изуку схватил стул, подвинул парту и снова сел, стараясь вновь сосредоточиться на своих записях. Он смотрел в тетрадь, но каждый раз, когда поднимал глаза, его взгляд скользил по Бакуго, который больше не обращал на него внимания, но тень, оставленная злом, всё ещё плыла по его душе.

———

Конец учебного дня. Солнце уже начало склоняться к горизонту, окрашивая небо в теплые оттенки желтого и оранжевого. Практически все ученики разошлись по домам, оставив только остатки редких смеющихся ребят в коридорах. Среди них был и Изуку, который, сидя за своим столом, торопливо складывал свои вещи в жёлтый рюкзак. Он аккуратно собрал пенал, полный различных карандашей, цветных и обычных ручек, ластика и точилки — целую коллекцию необходимых для учебы канцтоваров. Положив свои тетради и учебники, Изуку потянулся за своей «особой тетрадью», в которую он записывал свои мысли и планы на будущее, связанные с героями и их характеристиками.

Однако, не успел он прикоснуться к тетради, как её неожиданно схватил Бакуго. Из-за спины Бакуго подошли еще двое его друзей, и они тоже начали разглядывать тетрадь.

— Эй, Деку, чё это за тетрадь такая? — спросил Бакуго, его голос был полон насмешки. Он внимательно посмотрел на обложку, на которой было написано «Анализ героев на будущее». — ХА-ХА, Деку, тебе чё, делать нечего?

— Уже выпускник, но до сих пор в облаках витает, — добавил один из его друзей, хихикая.

Бакуго, недолго думая, использовал свою причуду, и тетрадь начала искриться. Через несколько мгновений она превратилась в черный обугленный кусок. Бакуго, смеясь, бросил тетрадь через голову в окно.

— Каччан, за что? — нервно воскликнул Изуку, его голос трясся от беспомощности.

Бакуго, уже отошедший немного в сторону, обернулся к Изуку, положив ему руку на плечо. Его плечо начало выделять клубы дыма, и Изуку с ужасом наблюдал, как его рука тлеет и выпускает дым наружу.

— Но тебе никак нельзя попасть в академию U.A., — произнес Бакуго, его глаза сверкали решимостью, — я хочу быть единственным, кто сможет попасть в U.A. из этой нищебродской школы. Просто я перфекционист! Так что иди куда угодно, но только не в U.A.

С этими словами он убрал руку и дым рассеялся, оставив после себя лишь легкий налет запаха серы. Бакуго и его друзья, смеясь и подшучивая друг над другом, направились к выходу, оставив Изуку стоять на месте, словно парализованного от страха.

— Но могу дать тебе один совет, Деку, — произнес Бакуго, обернувшись на мгновение. — Помолись, чтобы в следующей жизни тебе досталась хоть какая-нибудь причуда, и прыгай в окно!

Эти слова отразились в сознании Изуку, как удар молнии. Он моментально развернулся, его глаза были полны ужаса и недоумения, а зубы сжаты от ярости.

— Что, проблемы? — злорадно спросил Бакуго, его ладонь заискрилась, создавая вокруг себя устойчивый дождь искр.

Но Изуку не мог сдвинуться с места. Страх сковывал его, и слова застряли в горле, не желая вырываться наружу.

———

Когда Изуку, всё еще потрясённый, вышел из школы и направился домой, он заметил в небольшом фонтане группы рыбок. Их яркие, игривые движения контрастировали с его подавленным состоянием. Рыбки, словно подсказчики судьбы, окружили его поверженную тетрадь, которую он забыл в забытьи горечи.

— Рыбки, это не еда, — произнес он тихо, его голос звучал тускло и пусто, когда он осторожно достал мокрую, обугленную тетрадку.

Покачивая головой, Изуку думал о Бакуго с досадой и чуть не расплакался. «Вот же идиот», — мелькнуло в его голове, когда он открывал тетрадь, надеясь, что хоть что-то осталось целым среди сгоревших страниц. Ему стало грустно от мысли, что всё это было насмешкой и чьей-то жестокой шуткой. С этими мыслями он вновь направился домой, его сердце тяжело стучало в груди, а в голове родилась новая решимость — он не сдастся.

2 Часть.

1 год назад

— Эй, Сёма, ты пойдешь ужинать! — прокричала черноволосая женщина, находясь на кухне. Звук её голоса разливался по дому, как будто она старалась перекрыть тишину, охватившую пространство.

— Да, сейчас, мам! — послышалось в ответ, когда Семён, всё ещё уставший после школы, быстро зашёл на кухню. Он зашёл и увидел знакомую обстановку: стол, накрытый для ужина, аромат готовящейся пищи, который наполнял воздух.

— Сёма, как дела в школе? — спросила его мама, наклоняясь к плите. — Выпускной год как-никак, это важно!

— Да, нормально, — хмуро ответил парень, усаживаясь за стол. Он не спешил делиться своими мыслями, его угрюмый взгляд давал понять, что что-то беспокоит его. Он посмотрел на свою тарелку, но аппетит пропал.

———

В другой части города, воздух был насыщен напряжением и борьбой. Слышался крик, прерывающий привычный ритм дня.