34. Цветок моих глаз (1/2)
Цветок моих глаз</p>
Как-то раз я пришел, ты же взглянула на меня...</p>
Если случится так, что язык мой молчит и руки не могут прикоснуться</p>
Знай, что я все же есть...</p>
Мое сердце тревожится за тебя, глаза мои наблюдают за тобой</p>
</p>
Если даже я буду молчать</p>
Цветы, в которые ты одета, чисты</p>
И в самых черных днях твоих</p>
Знай, что я рядом</p>
</p>
Целую надменные глаза твои</p>
Обнимаю тебя, цветок глаз моих</p>
Умоляю, береги себя</p>
Тоскуя, передаю привет тебе</p>
</p>
Тоска в тысячи дорогах</p>
Тоска в моих и твоих глазах</p>
Друг от друга далеки сейчас</p>
Не могу знать, как ты сейчас</p>
</p>
Дорогая, я знаю как тяжело</p>
Не позволяй своему сердцу увянуть</p>
Как мне объяснить тебе, как я беспокоюсь за тебя</p>
Знала бы ты, как я влюблен в тебя</p>
</p>
Твои волосы рассыпаются</p>
Карий цвет в твоих глазах</p>
Стану жертвой за слезы твои</p>
Не бросай меня на горящие угли</p>
</p>
Тяжело тянется вечер за вечером</p>
Не знаю, чем закончится эта тоска</p>
Я жду твоего пути</p>
Моя жизнь посвящена ожиданию тебя</p>
</p>
Возможно, ты очень далеко...</p>
Возможно, ты настолько близко...</p>
То есть, в моем сердце, глубоко во мне...</p>
Осень тревожится об оставшихся цветах</p>
Штормовой взгляд Ягыза темнеет, заключая неспокойную бирюзу в обрамление сумеречных зрачков. Он внимательно смотрит на девушку, запуская руки ей под юбку. Хазан чувствует его ласковые прикосновения под коленкой. Это так странно, кто бы мог подумать, что выписывание узора на подколенной ямке может так будоражить восприятие. Хазан погружается в ощущения, как вдруг чувствует, что его ладони, подхватывая обе коленки изнутри, разводят их широко в стороны.
”О, нет!” - Паникует Хазан, пытаясь сжать колени, но поздно, Ягыз едва повернувшись боком, протискивается в возникшее пространство и быстро разворачивается к ней, еще больше рвздвигая ей ноги. Юбка задирается выше, мужчина скользит взглядом вниз, разглядывая и лаская крупными ладонями ее красивые, подкачанные бедра.
Хазан начинает тяжело дышать. Скрыть недостаток воздуха уже невозможно, невозможно притворяться. Из-за частых рваных вдохов грудь ее быстро приподнимается и опускается, холмиками подрагивая над плотными чашечками лифчика.
Ягыз уже гладит бедра с внутренней стороны, подбираясь все выше. Хазан чувствует, как он пальцем скользит по сгибу между бедром и промежностью, задевая край трусиков. Хазан хватает руками его руки. Она слышит как он дышит - шумно, ноздри напряжены и расширены, губы сжаты.
Ягыз берет ее останавливающие руки в свои, сжимает и не отрывая широких кистей, скользит по всей длине рук к плечам. Обхватив сильными настойчивыми ладонями ее плечи, он гладит их лёгкими массирующими движениями. Сразу четырьмя пальцами, проведя ими в стороны от самой шеи, он сгребает и стягивает лямки бюстгальтера. Хазан опускает глаза, но не мешает ему. Грудь ее незначительно опускается, округляясь над чашечками. Руки Ягыза вновь гладят и тискают ее холмики. Внезапно он заносит руки ей за спину, встречным движением освобождает застёжку. Грудь опускается еще ниже. Удерживая за один конец, он тянет бюстгальтер вниз, тот легко соскакивает, освобождая грудь, которая упруго пружинит, целиком открываясь его взору.
- Ты безумно красива... Хазан, моя девочка... - тихо шепчет он, медленно обхватывая ее груди. Так же, как и до этого, он теребит большими пальцами ее соски, сминает и сжимает мягкую грудь между пальцев. Тянется к ней, прильнул губами. Что происходит девушка и сама не понимает, все в тумане.
Хазан пытается спрятать лицо, обнимает мужчину за шею. Пальчики касаются кончиков его волос, она ныряет ему в мягкую шевелюру.
Ягыз шумно выдыхает, из груди его вырывается странный гортанный звук. Он закидывает руки ей на задницу и одним рывком придвигает и прижимает девушку к себе. Ее грудь прижата к его груди. Какая несправедливость - он полностью одет, а она перед ним раздета. Девушка долго смотрит чернотой в его глаза. Не выдерживая ее дурманящего взгляда, Ягыз впивается в губы Хазан. Его губы мягкие, но тонкие и царапают ее пухлые губки щетиной. Моментами от этого становится щекотно, временами больно и след царапин горит, словно ожог. Его рот очень настойчив, кажется он специально придаёт поцелую ритм, чтобы ей было легче и она тут же благодарно подстраивается, принимая его жадные ласки. Язык его твёрдый и подвижный, буравит ей рот. У нее уже болят челюсти, но Хазан научилась понимать - если он начал поцелуй, он нескоро ее отпустит. Поцелуй его долгий, похожий на страстный танец.
Он отрывается чтобы вобрать в лёгкие кислород, и Хазан ловить момент, чтобы вздохнуть самой. Запыхавшийся, он жадно глотает воздух, а грудь ее твёрдыми вершинами трётся ему о рубашку. Хазан тянется к пуговицам, желая устранить их неравенство. Мужчина кажется слегка удивлён, но он одобрительно улыбается, видимо радуясь ее инициативе. Едва расстегнув несколько пуговиц, Хазан ныряет ладонью под рубашку, прохладными пальцами ощущая его тёплую мягкую кожу. Большим пальцем она проводит по ключице. Эгемен кладёт руку поверх ее, поглаживает костяшки. Вторая рука Хазан, оставшись в одиночестве, не очень удачно справляется с остальными пуговицами. Рука Ягыза приходит ей на помощь. Мужчина тащит рубашку из штанов, чтобы расстегнуть ее в самом низу. Хазан двумя руками тянется к мускулистым плечам, сбрасывая его одежду. Ягыз улыбается - пуговки на манжетах еще на месте. Он подносит к груди запястье, чтобы раскрыть манжет, Хазан спешит сделать это сама. Наконец, рубашка падает на пол, мужчина перед ней, с голым торсом, такой каким она как-то видела его в Плазе. Хазан обеими руками проводит поверх грудной мышцы, задевает соски, чувствует как мягкие волосы на груди щекочут ее ладошки. Девушка непроизвольно трётся об него ногами, наклоняется и легкими быстрыми поцелуями покрывает его широкую грудь. Хазан хватает губами его левый сосок, Ягыз неожиданно стонет, Хазан впивается в него зубками. Ягыз прикрывает глаза и чуть откидывает голову назад. Девушка посасывает второй сосок, обнаруживая, что его соски столь же чувствительны, как и ее собственные. Эта мысль пьянит девушку, она чувствует свою власть и еще более интенсивно втягивает их губами, скользит языком. Влажные, они блестят. Ее ускоряющийся темп вселяет в него уверенность, он хватает девушку и придвигает еще ближе к себе. Она, лишенная возможности ласкать соски, теперь целует его плечи. Но внезапно девушка чувствует как ей в пах упирается отвердевший в штанах орган. Паника охватывает ее сумбурными мыслями, она трётся коленями о его бедра, умудряясь отодвинуть промежность от соприкосновения с Эгеменом. Он слабо улыбаясь, позволяет ей отстраниться, жадно наблюдая как подрагивают груди от резких движений девушки. Пряди волос, которые он аккуратно убрал назад, падают вперед и покрывают левую грудь.
Невольно он тянется к ним, мнёт в руках, на сей раз сдавливая сильнее. Хазан стонет, произнося его имя на выдохе: ”Ягыз”, повторяет, растягивает. Внезапно он отпускает одну грудь и просовывает руку в освободившееся благодаря ее ерзаньям пространство, отодвигает ткань белых трусиков у самой вагины и ныряет в нее пальцем. Девушка теряет самообладание, мотает головой. Ягыз шепчет ей о том, как она красива, как сладко сочится ее влагалище в жажде принять его. Он не называет слова, но Хазан понимает о чем он. Глаза ее плотно сомкнуты. Ягыз ритмично жмёт в бугорок и покручивает на нем подушечкой пальца. Хазан сжимает и кусает губы. Но ей мало. Внутри словно судорога, ее скручивает болезненная волна, похожая на странную потугу.
Удивительное наслаждение и испуг охватывают ею. Непрошенные мысли, сомнения роятся в голове. Разве такие вещи не должны происходить в браке? После свадьбы? Если бы он мог услышать ее мысли, что бы он о ней подумал? Что она тёмная, провинциальная, несовременная? А вдруг наоборот? Может он думает, что она слишком доступная, раз разрешает ему приблизиться до свадьбы или хотя бы до того, как сделал бы ей предложение и у них были бы намерения пожениться. Ведь он даже еще не признался в любви.
Голова идет кругом.
Не важно, что он думает, решает Хазан. ”Близость должна быть в браке” - твердит она материнские максимы.
Резкие движения Ягыза выдергивают девушку из раздумий, она понимает, что он приподнял ее и несёт, как есть, с разведёнными перед собой ногами. Девушка обхватывает ими его торс. Ягыз осторожно кладёт девушку на свою постель. Отвернувшись в сторону она видит серое покрывало, то самое, которое заставило ее краснеть, когда она впервые оказалась в этой комнате, а он, незнакомец, был на видеосвязи. О, Аллах, теперь это реальность, она с ним, на его постели. Голый по пояс, он сбрасывает обувь и наваливается над ней, волосы ее красиво разметались. Ягыз покрывает ее лицо лёгкими поцелуями. Челка широкой копной нависает у него над лбом.
Чуть ли не по-детски целуя ее в кончик носа, он тут же тянется языком и облизывает ей губы. Так, словно это некое лакомство и он наслаждается вкусом. Раз появился язык, Хазан знает, что будет в следующий момент, она жадно вдыхает воздух и ноздрями и ртом. Едва ее губы разомкнулись для вдоха, как Ягыз углубил поцелуй, ныряя ей в рот, скользя внутри и раскрывая ее губы еще сильнее.
Склонившись над ней он ненасытно и шумно терзает ее поцелуями, дразнит, жадно всасывает ее язык. Хазан обнимает его плечи, скользит по гладкой спине. Ее ноги, согнутые в коленях, неуверенно покоятся у него по бокам. Отрывая губы, Ягыз спускается к левой ключице. Видимо ему нравится ее родинка. Она вспомнила, как он позволил себе к ней прикоснуться во время танца на вечеринке в Кемербургазе. В то ночь все началось. Он внезапно стал иначе себя вести, не пряча больше своего интереса к ней. В ту ночь она приревновала, а он, догадавшись о ее чувствах, признался, что в его мыслях есть только она и впервые ее поцеловал. Под полной луной, при звуках ночного лесного оркестра. Хазан вспомнила свой шок от его поцелуев. Она чувствовала, что Эгемен старается быть осторожным и не спешит, но видимо многое, что ему кажется таким естественным, ее саму заставляет замирать, в ожидании его действий. Когда он это понимает, он замедляется, пытается дать ей время, но через минуту собственный напор и жажда темпа берут вверх и девушка чувствует себя щепкой в бурном потоке. Тут он открылся для нее с неожиданной стороны. Скрытный и немногословный, терпеливый и умеющий ждать, в моменты близости проявляет себя совсем иначе.
Как и сейчас в эту секунду, когда она понимает, что он стягивает с неё трусики. Хазан быстро и растерянно моргает, шепча ”нет... нет”, но вдруг осознает, что всего лишь стонет. В момент, когда он снимает трусики, ей наконец удаётся свести ноги вместе.
Ягыз отстраняется приподнявшись, расправив спину, стоит над ней на коленях и горящими глазами смотрит на тёмный треугольник. Челка больше не свисает, но произвольно лежит на лбу. Он привычным, быстрым движение укладывает ее назад. Но, так как он смотрит прямо вниз перед собой, она снова ложится на бровь.
Хазан, на которой остались босоножки и юбка, топорщащаяся странным широким поясом вокруг талии, чувствует себя беззащитной перед ним. К щекам приливает жаркий румянец. Ей хочется, чтобы он ее обнял, скрыл ее наготу от самого себя. Неосознанно она тянет руки к нему, стоящему на коленях, кажется, что он так высоко над нею. Ягыз улавливает ее импульс, сперва наклоняется над Хазан, поспешно скользя взглядом по грудям девушки, которые немного развело в стороны из-за того, что она лежит на спине. Ягыз ложится сверху, она чувствует его тёплую кожу - плечами, грудью, животом. Грудь сдавлена, Хазан черпает ощущения по памяти, когда они были в библиотеке, его тяжёлый вес прямо на ней. Тяжело дышать, но так хорошо, от того, что он обнимает ее, нагота ее скрыта и они так близки.
Но между ними снова неравенство, она обнажена внизу, а он в брюках. Ей становится страшно от собственных мыслей. Ягыз слабо улыбается. Кажется он смущен. Он вдавливается в нее задом. И снова ей в пах упирается его возбужденный орган, нетерпеливо ожидающий своей очереди. Тут Ягыз сам съезжает на правый бок, ложась на кровать.Одергивая брючину, он сгибает в колене оказавшуюся сверху левую ногу.
Прямо под рукой у него ее холмики. Мужчина теребит потемневшие, твёрдые и сморщившиеся соски. Гладит ее живот, с едва заметной улыбкой окунает палец ей в пупок и скользит дальше вниз, покрывает треугольник ладонью. Хазан снова шумно дышит. Средним пальцем он ныряет меж половых губ, растирая ее смазку вверх и вниз. Его глаза, в этот момент полностью изумрудно-янтарные, жадно смотрят ей в лицо, словно пытаясь что-то уловить. В какой-то момент он убирает руку, кладет ей на талию, приподнимается на локте.
Девушка закрывает глаза и слышит его голос над самым ухом: ”Хазан, мое сердце, мой разум, моя душа принадлежат тебе! Я без ума от тебя!”. Хазан ловит каждое слово. ”Посмотри на меня”. - вдруг требует он. Она раскрывает глаза. Лицо его совсем близко, взгляд сконцентрирован на ее лице. ”Хазан, я люблю тебя” - более полным тембром произносит Ягыз. Все ее существо ликует. Он любит! Он сказал, что любит! Он без ума от нее. Ягыз безумно любит ее. ”Я безумно в тебя влюблён” - вторя ее мыслям, молвит он.
Скользящий по ее лицу взгляд словно спрашивает: ” А ты?”.
”И я люблю тебя” - тихо признается она, вглядываясь в его глаза. Ягыз искренне широко улыбается, обнажая ряд красивых ровных зубов. Именно эта его улыбка появляется так редко, что Хазан глядит на него во все глаза, словно пытается сфотографировать ее для памяти. Внезапно он смыкает губы, разглядывая ее лицо из под полуопущенных век, но вокруг глаз продолжают плясать счастливые морщинки. Ягыз подкладывает ладонь под щеку. Челка аккуратно лежит сбоку, получая естественное направление от гравитации. ”Ты безумно красива” - снова улыбается он. Наконец губы Хазан тоже растягиваются в улыбке: ”Ты тоже недурен, даже хорош собой” - смешливо произносит она, рассеяно глядя ему в лицо. А про себя девушка думает: ”Ты красив, как сам дьявол”. Ее скромный комплимент вызывает в нем тихий грудной смех, не замечая как, но Хазан тоже начинает посмеиваться. Ей легко с ним в эту минуту, он совсем родной, а ее нагота перед ним так естественна.
”Я безумно люблю тебя”. - Повторяет он, впечатывая в нее эти слова. Ягыз склоняется к девушке и долго, ласково, мягко целует одними губами. Хазан охотно отдаётся поцелую. Его рука на ее талии оживает, спускается, нащупывает основание тазовой кости и гладит его, прямо как во время их танца на вечеринке. Затем он тянется пальцами к центру и гладит низ живота, как в тот вечер в Мардине, когда он поймал ее над пустотой. Теперь она чувствует тёплые подушечки прямо кожей. Мышцы живота подрагивают, внутри нарастает пульсация, он продолжает легонько гладить, растопыривая пальцы.
”А еще я безумно хочу тебя, Хазан”. - Произносит он ей в самые губы. ”Я теряю голову. Уже потерял” - он отрывает губы и с поволокой глядит ей в душу.
”И я хочу тебя, Ягыз”. - Внезапно для себя признается Хазан. В ожидании его реакции, девушка больше не улыбается. Рука его вновь скользит вниз к треугольнику, ныряет в пушок и тут же следом в тёплое лоно, обнаруживая как сильно там все набухло.
Внезапно мужчина запускает ей между ног ступню той ноги, что до сих пор была согнута в колене. Ягыз приподнимает зад, а ногой отталкивает ее дальнее, правое, колено в сторону. Неожиданно он целиком помещается у нее между ног.
За окнами белый свет. Нет даже темноты, в сумраке которой можно было бы укрыться. Девушка плотно обнимает его зад коленями. Ягыз кладёт ладони на вершины ее коленок и с мягкой настойчивостью, преодолевая ее сопротивление, разводит их в стороны. Хазан захлопывает глаза, ресницы и веки ее дрожат.
Покрасневшая блестящая вульва прорезает тёмный густой треугольник пополам и раскрывается перед ним. Мужчина шумно и горячо дышит, из груди вырывается животный рык, как раз тот который он испустил, когда ласкал ее на столе в своей комнате. Хазан сквозь сомкнутые веки догадывается куда он смотрит. Эгемен отнимает от нее одну руку, в следующую секунду она слышит бряцание метала. Хазан в испуге открывает глаза и видит, Как Ягыз стоит на коленях, склонив голову вниз перед собой, за чёлкой глаза плохо видны. Чувствуя ее взгляд, он приподнимает голову и медленно переводит темный взгляд ей на лицо. Их взгляды встречаются. Странный неожиданный страх холодком пробегает у нее по спине. Она не знает как это должно выглядеть, как и что она должна видеть и чувствовать? Что ожидает ее, когда он спустит штаны? Нет никакой подсказки. Девушка не готова к этому. Хазан протестующе вытягивает перед собой ладони. Она тянет колени на себя и смыкает их почти над самым своим животом. Ягыз продолжает глядеть на нее, потом в глаза. Он сжимает в тонкую линию, а затем приподнимает губы. На лице читается смирение. Слабая улыбка оттеняет его красивое лицо.
Вдруг они слышат стук в дверь, грозный голос госпожи Гюзиде требует, чтобы они немедленно открыли ей дверь. Хазан резко оборачивается в сторону звука и видит на кровати, рядом с собой, чемодан Ягыза. Как и когда он возник? Его не было или она просто не замечала? Точно, Ягыз Эгемен уезжает!
Стоп, он уже уехал. - Хазан вспоминает их прощание в аэропорту. Тогда что это?! Что это было? Хазан мечется и резко раскрывает глаза, пробуждаясь ото сна. Это всё был сон!
Эдже, сидя на кровати у противоположной стены, обнимая колени, пялилась на старшую сестру.
Глаза шокированной девушки были похожи на кофейные блюдца. Но едва она уловила пробудившийся взгляд старшей сестры, как сразу стала судорожно сглатывать, мобилизуя волю, пытаясь подавить состояние собственного шока.
Хазан растерянно смотрела на младшую. Едва осознав, что рука находится между ног, она как ошпаренная одернула ее.
- Что случилось Эдже? - глядя в широко раскрытые глаза сестры, обеспокоенно спросила Хазан.
Эдже наконец совладала с собой. Хитрый прищур появился на ее молоденьком личике.
- Кажется ты видела сон, сестрёнка... Видимо это был необычный сон. - Эдже дважды подряд, игриво вздёрнула бровями.
Хазан поднесла руку к щеке, чувствуя как кожа под ладонью начинает гореть.
- С чего ты взяла! - Необдуманно выпалила черноволосая.
- Ты металась, кусала губы и говорила во сне.
- Говорила? Что я говорила?
- Ягыз, хочу... Ягыз люблю... - передразнивая сестру, лукаво произнесла Эдже.
Хазан уже пожалела о своём вопросе.
- А еще ты стонала. - Эдже победоносно наблюдала как теряется и смущается ее старшая сестра. У блондинки разыгрался аппетит к дразнилкам.
- Хазан, скажи, чем вы занимались в твоём сне?
- Отвяжись, ради Аллаха. (Git işine, Allah aşkına). Приходя в себя, огрызнулась Хазан.
- Вы занимались любовью? - Эдже хихикнула.
Хазан включила экран телефона.
- Почти 8 утра, Эдже, я опаздываю на работу, а ты в школу! - Воскликнула Хазан, вскакивая с постели. Он потянулась за стаканом воды. Девушка чувствовала, как пересохло у нее в горле.
Синан, который поначалу читал молча, сбивчиво бубнил текст письма, повторно сверля строчки широко раскрытыми, протрезвевшими глазами.
Ягыз молча, с жадностью следил за переменой в лице брата.
- Что это? - В недоумении спросил Синан. Похоже смысл материнского письма еще не укладывался в его голове.
- Это? Это правда. - ответил Ягыз
- Мы не братья? - Наконец давая определение новому статусу, произнёс Синан.
- Не братья. - Губы Ягыза несеммитрично дёрнулись в кривой улыбке. Верхняя губа приподняла уголки носогубной складки. В горле застрял ком. Впервые он говорил об этих вещах вслух. За столько лет - впервые. До сих пор Ягыз переживал свой шок и трагедию молча, в немой боли, со стиснутыми зубами и запертым сердцем.
- Бред какой-то! - Внезапно воскликнул Синан, вскакивая с места.
Парень принялся расхаживать по комнате, запуская руки в волосы. Он чуть ли не выдергивал их, больно вытягивая у корней.
Его метания получали все большее ускорение, в какой-то момент он пнул ногой стул, затем журнальный столик.
Ягыз, наизусть зная манеру младшего выражать свой протест и несогласие, флегматично наблюдал за его метаниями.
Синан выкрикивал, что это неправда. Затем он вопрошал к небесам как такое могло произойти? Как родители могли так поступить с Ягызом, с его биологическими родителями? Как могли папа с мамой столько лет жить и растить всех детей во лжи.
Слова Синана растревожили старые раны. Хотя в отличие от него, у Ягыза были вопросы и к родным родителям, которые навсегда останутся неотвеченными. Но чем больше Синан возмущался, тем более каменным становилось лицо Ягыза.
Странно. Мужчина всегда томился от того, что вынужден проживать эту боль один, молча. Смотреть отцу, братьям и Селин в глаза и лишать себя возможности сказать правду.
Ягыз долгое время гадал, что произойдёт когда все узнают правду? Какова будет их реакция? Поймут ли они его, а он их? Как изменятся отношения в семье? В глубине души он лелеял надежду, что сможет разделить с ними свои переживания. Он очень надеялся на Синана. Синан всегда был тем, с кем они были наиболее близки с детства. Вплоть до тех пор, пока младший брат не стал вести скандальный образ жизни, отчасти назло отцу, а на Ягыза, вернувшегося из Америки навалилось странное опекунство, которое вечно саботировал Синан, а отец навязывал с еще большей требовательностью.
Когда с угловой тумбы в стену влетел какой-то сувенир, Ягыз лишь нетерпеливо вздохнул.
Оказалось, что чувства, которые он так сильно ожидал разделить с другим, в этот самый момент были для него остывшими и опостылевшими переживаниями. Братья оказались слишком далеки друг от друга. Неожиданно для себя Ягыз осознал, что все содержание его беды им во многом уже пережито, тогда как Синан только погружается в первичный шок. Ягыз понял, что должен позаботиться о брате. Должен помочь ему понять свои чувства и реакции, помочь найти новой правде место в его жизни. В теме, в которой Ягыз расчитывал на поддержку, он оказался стороной, которая должна была поддержать другого.
Внезапно Синан схватил куртку и направился прочь. Ягыз подскочил к входной двери и запер ее.
- Дай мне выйти! - Не своим голосом завопил Синан.
Ягыз взял его за плечи, подталкивая вернуться в зал.
- Хочешь выпьем? Хочешь? Напьемся? Только условие - за пределы квартиры ни ногой. - Предложил Ягыз.
Синан слабо кивнул.
Ягыз прошёл к тумбе у окна и взял закупоренную бутылку односолодового виски ”Блю Лэйбл”. Затем принёс лёд и два стакана под стать напитку.
Ягыз, глядя как Синан опрокидывает стакан за стаканом, не успевая распробовать его любимое виски, слегка пожал плечами.
- Тебе нужен был ракы из стамбульской забегаловки.
- Что ты сказал?
- Ничего, говорю помедленней, сынок, это тебе не пиво и не ракы.