3. "Брак по расчёту может быть счастливым, если расчёт сделан правильно " (1/2)

Хазан зашла в раздевалку и устало плюхнулась на скамью. Чуть отдышавшись, она поплелась в душ. Вода бодрила и придавала сил. Справившись с рутиной переодевания Хазан вышла в коридор. У самых дверей стоял Синан. Глаза его горели. Он давно бы ввалился в раздевалку, если бы знал, что эта шалость сойдёт ему с рук. Но он не был уверен. Впервые. Более того, он чувствовал что за такое Хазан его больше к себе не подпустит.

Волосы Хазан были влажные, а щеки разгоряченно алели после тёплых струй.

Глаза его скользнули вниз. Опытным взглядом Синан угадывал ее формы в свободных одеждах. Раздевающий взгляд чуть поднялся и остановился на груди. Он живо вспомнил затвердевшие соски, упрямо выпиравшие сквозь плотный топ и мокрую футболку в бассейне.

Хазан услышала как он шумно дышит. Интуитивно ей показалось, что это не к добру. Даже не спрашивая, что он потерял перед женской раздевалкой в это позднее время, Хазан обогнула его и пошла прочь.

— Хазан, ты мне нравишься! — на одном дыхании выпалил он ей в спину.

Девушка остановилась, развернулась и вопросительно уставилась на него.

— Ты мне нравишься. — уже тише повторил он. Хазан продолжала недоверчиво смотреть.

— Ты понравилась моей тете Гюзиде. — Синан будто призывал себе в помощь дух этой влиятельной женщины.

За это время Хазан оправилась.

— Синан бей, скажите это кому-нибудь еще. Хотя вряд ли в Стамбуле найдётся девушка, которая не наслышана о ваших похождениях и методах съёма.

Проницательность Хазан обескураживала.

Она не верила себе, потому что знала себя. Так она думала. Разве она может кому-то нравится? Тем более плейбою? Для него она всего лишь новый челлендж. А еще, она не верила ему, потому что знала его. Навидалась за все это время. Синан, не будучи знаком с ней прежде, и не думал заботиться о репутации. Да и после тоже не очень старался.

— Хотя бы просто помоги мне! — Синан попытался зайти с другой стороны.

— Ты мне нравишься, я не лгу. Но я так же не лгу, когда говорю о своей тете — госпоже Гюзиде. — он вытянул руки вперёд ладонями наружу, жестом пытаясь остановить ее, если она вдруг захочет уйти недослушав. — Она поставила мне условие, что я могу вернуться домой, только если приведу тебя с собой и представлю как свою невесту. — чуть сгущая краски, но все-таки правду сказал ей Синан. Разве что Гюзиде не ставила ему таких условий, а дала жизненный совет. Она-то сразу поняла, что девушка — алмаз и просто требует огранки.

— Чтоооо? — Хазан растерянно приоткрыла рот.

Синан уставился на чувственные пухлые губы. Да, черт возьми! Он готов жениться! Он женится, если это даст ему возможность целовать этот рот и любить это тело. Да и браки сейчас не на века. Женился развёлся всего то делов! А брачный договор надёжно охраняет имущество от охотниц за деньгами… стоп. Брачный договор!

— Да ты спятил! — крикнула она делая шаг назад.

— Тебе же нужны были деньги! — сделал последнюю попытку Синан.

— Деньги? Какие деньги? О чем ты?

— Я о брачном договоре.

Хазан не могла взять в толк и продолжала моргать с открытым ртом.

— Перед свадьбой мы составим брачный договор. Так после развода мы избежим ненужных склок. А ты получишь сумму, расчет или зарплату — называй как хочешь. Ты получишь сумму, какую пожелаешь за помощь мне.

— Брак по расчёту? — заулыбалась Хазан. От абсурдности происходящего ей делалось смешно.

— Браку по расчёту. — закивал Эгемен.

Хазан только покачала головой. Ей стоило усилий, чтобы не покрутить пальцем у виска.

— Подумай. Пожалуйста. — чуть громче почти взмолился Синан, глядя на удаляющуюся фигуру Хазан.

Всю дорогу домой Хазан прокручивала недавний диалог и все больше поражалась тому, какой Синан Эгемен авантюрист. Самые важные темы, такие как женитьба и создание семьи он мог превратить в фарс и тему для торга. Как можно быть таким легкомысленным. Хазан мотала головой.

Добравшись до дома она рухнула в постель и уснула.

Рано утром ее разбудили всхлипывания Эдже. Хазан вышла из комнаты и поняла, что звуки идут из ванной комнаты. Хазан не стала стучать, а прямо вошла. Эдже стояла согнувшись над унитазом и брезгливо утирала рот.

— Что с тобой? — подлетела Хазан.

— Ничего. Съела что-то видимо.

Позже, когда Фазилет со старшей дочерью завтракали, Эдже к ним не присоединилась.

— Твоя сестра живет как тень. Почти не ест, все время спит… — вздохнула мать.

— Как же не ест, если ее вот рвало сегодня утром от чего-то.

Женщины внезапно замерли и уставились друг на друга. По лицу Фазилет прошла тень ужаса. Она вскочила, схватила сумку и вылетела из дома.

Когда спустя пять минут она вернулась, то увидела Хазан вымеряющей комнату шагами. Мать не говоря ни слова проследовала в комнату к Эдже, в руках у нее был аптечный пакет.

Через минуту они закрылись в ванной. Хазан не знала ни слов ни действий подходящих для ситуации. Она продолжала ходить из угла в угол. Первой вышла Фазилет. За ней показалась страдальческая гримаса Эдже.

Хазан позвонила на работу и сославшись на самочувствие, попросила выходной.

Синан принимая это на свой счет задыхался от досады.

Сестры сидели в своей комнате. Хазан осторожно начала:

— Как давно у тебя задержка?

— Не знаю, может месяц.

— Чтооо? Что значит не знаю, Эдже! Как можно не обращать внимание на задержку после… после такого. происшествия?!

Хазан была зла на себя что не спрашивала. Вернее она боялась спросить. И раз Эдже не жаловалась, то была надежда что пронесло.

— Да откуда мне лан знать?! Что я знаю что ли? Ты мне сказала? Или мама предупредила?! Задержка и задержка. Что тут такого, и раньше бывало.

Хазан неистово растирала лицо. Невежество и ханжество — вот всему причина шипела она.

И ведь правда. Ни она, и как оказалась даже мать не поговорили с ней. Не объяснили. Не предупредили.

В гневе Хазан выскочила из комнаты. До Эдже доносились звуки яростной перепалки. Она сильно сжала уши ладонями и взвыла на стену.

К вечеру споры перешли на тему того быть аборту или нет.