ГЛАВА 7 (1/1)

1СейчасАуры исчезли из мира, который потускнел и стал серым, как только они пересекли границу третьего круга. Небо было одним сплошным облаком, через которое пробивался тусклый нечеткий свет, словно отраженный от чего-то. Деревья татумы сменились росшими в пригороде Дита древами ситтим (2), что-то среднее между акацией и оливковым деревом, которые вовсю плодоносили. Их стволы были серые, суковатые, искривлённые и дуплистые, чем напоминали обожженную кожу в рубцах; молодые деревья, напротив, стояли гладкие, точно отшлифованные и заполированные лаком, однако корневая система некоторых разрослась так сильно, что дорога казалась устеленной ровным деревянным ковром. Поникшие под грузом плодов ветви свисали над тропой, как тяжелые серьги с драгоценными камнями.—?Ненавижу оливки,?— пробурчал Данте, отпихивая в сторону ветку, которая едва не шибанула его по лбу, заставив Аханию улыбнуться.—?Ты им тоже не очень нравишься,?— она попыталась пошутить, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но ничего не вышло. Обыкновенно жизнерадостный Данте выглядел напряженным, на Вергилии и вовсе не было лица. От этой атмосферы у Ахании кишки скручивались в тугой узел.Оба?время от времени поглядывали на неё, и им не нравилось то, что они видели. Ахания знала, что выглядит откровенно плохо: бледная, запыхавшаяся, прихрамывающая на правую ногу, тащившаяся позади, как старуха, мышцы которой одрябли, а кости превратились в стекло.Она подозрительно посмотрела на Вергилия, затем на Данте. Они вели себя подчеркнуто отстраненно и внимательно следили за ней, как за больной. Другая причина, по которой её сверлили две пары глаз, и, пожалуй, основная, вызывающая беспокойство?— теперь они знали, что она не демон.От каждого такого взгляда у Ахании бежали по коже мурашки. Ее словно пытались просканировать аппаратом для считки штрих-кодов, да вот только в базе, во всяком случае этого магазина, её не было.Ахания крепко сжала в руках флягу. Она прикладываясь к ней каждые десять шагов, а то и чаще. Идти было тяжело, думать ещё тяжелее, желудок требовательно напомнил о том, что в нем уже вторые сутки не было никакой пищи, но самым страшным была тишина.Молчание угнетало Аханию, но это было вынужденной мерой. Она и без того наговорила лишнего, до сих пор не понимая, что на неё нашло. Чувство, что её загоняют в тупик, усилилось. На мгновение женщину даже охватил праведный гнев?— никто не смеет обвинять меня в том, что я умолчала о своей природе; это нормально?— иметь секреты—?но тут же неожиданный прилив сил обернулся подкатившей к ногам слабостью, будто в одно мгновение она осознала всю бессмысленность происходящего.Ахания подняла к вискам руки и как следует надавила. Голова трещала, как допотопный холодильник. Всё, что хотелось ей в данный момент?— это как можно скорее добраться до Дита и, если представится возможность, пропустить стаканчик-другой сонмы (1), а в перспективе где-нибудь хорошо набить желудок и поспать.К счастью, до города оставалось всего ничего. И если перспектива хорошего отдыха была крайне туманной, то Ахания надеялась хотя бы пополнить запасы, которые были на исходе.Дит располагался в низине, а потому дорога к нему шла спиралью, словно они спускались в жерло вулкана. В какой-то степени так и было. Жара в столице стояла такая же, как в пустыне, а ров, наполненный раскаленной магмой вокруг стены, напоминал обручальное кольцо на каменном пальце.Ахания подтянулась, встав на цыпочки, и, сорвав несколько штук оливок, запихнула их в рот. Прожевала. Проглотила мякиш. Выплюнула косточки. Вкус плодов древа ситтим был на порядок слаще, больше напоминая финики, но про себя она уже решила, что будет звать их оливками, и возражения не принимались.—?Как ты жрешь такую гадость? —?спросил Данте, покривившись от одного вида оливок.—?А ты попробуй, потом нос вороти.Ахания пожала плечами. Она вспомнила, как продержалась на этих плодах в аду полгода и, сорвав ещё несколько штук по дороге, убрала в сумку. Чем черт не шутит. Не факт, что ей удастся пополнить запасы позднее.—?Смерти моей хочешь? Я лучше травы пожую.Ахания пристально посмотрела на Данте.—?Захочешь есть?— и не такое проглотишь. Выживание вообще дело неприятное.За всю жизнь Ахании не раз приходилось питаться пищей демонов, не считая того, что один раз она сожрала сырого адского скорпиона, не имея ничего другого под рукой. Ситтимовые финики были не самой плохой альтернативой человеческой пище.?Тебе придется забыть о комфорте, если хочешь выжить?,?— прозвучал в голове жесткий, металлический голос Вергилия?— не этого, а того, которого она знала очень давно?— давая очередное наставление. Он был неумолим и непреклонен, впрочем, учитель из Вергилия вышел хороший. Его уроки не раз спасали жизнь женщине.Ахания отогнала от себя это воспоминание.?Мне следует быть просто благодарной. Не более. Я расплатилась за всё сполна.?Реальный Вергилий молчал и пробирался через ветви, висящие гроздями, и его молчание угнетало женщину больше всего. Он делал вид, что не вслушивается в разговор, но на самом деле сосредоточенно ловил каждое слово.В груди заныло. Хотелось бы Ахании знать, что творится у него в голове. Ей не верилось, что Вергилий просто так спустит на тормозах то, что произошло. Упуаут, как богиня, не купилась на дешевый трюк с медальоном, она смотрела в суть вещей и знала о природе женщины. Версия же, которую Ахания выдала в своё оправдание, была корявая, отчасти правдивая, но подозрительная. Он отложил этот разговор, но надолго ли?Два раза Ахания останавливалась и промывала рану. Каждый раз за ней наблюдали две пары голубых глаз, но молча, ожидая, когда смогут двинуться дальше. Через час усиленной ходьбы женщине показалось, что вместо ноги у нее сплошной ноющий оголенный нерв. Воды Ахерона не помогали. Порез гноился. Поспевать за братьями стало непосильной задачей.Ахания небрежно села на торчащий из земли изгибом корень дерева.Вергилий обернулся, первым почуяв неладное. Казавшиеся в тусклом свете серо-зелеными, глаза смерили женщину с ног до головы.Ахания подняла бровь, стараясь отдышаться.—?Мне нужно буквально пять минут,?— оправдалась она и более жестко добавила,?— Разве это много?В этой её потрясающей надменности, граничащей с глупостью, как ни странно, было что-то удивительно привлекательное. Понимая всю опасность своего положения, она выглядела спокойной, даже величественной, где-то самонадеянной, напоминая Вергилию его самого, что означало одно?— вряд ли женщина признает тот факт, что нуждается в помощи.—?Ты точно в порядке? —?в глазах полудемона мелькнула усмешка.Ахании захотелось сказать Вергилию пару ласковых, но она прикусила язык. Было опасно провоцировать его. Но то, что она увидела в его глазах на краткое мгновение, когда выпрямилась, делая вид, что в силах справиться сама со своими бедами, была вовсе не издёвка?— это было искреннее беспокойство. От осознания этого у неё засосало под ложечкой.Он что, действительно переживает за меня??—?эта неожиданная мысль ударила молотом по голове. Слабая пульсирующая боль в висках вернулась. Ей показалось, что какая-то туго натянутая пружина резко лопнула внутри, возможно, это была та последняя извилина, которая советовала ей держаться подальше Вергилия и не поддаваться на его дьявольское обаяние.Её резко охватило невероятно ясное воспоминание: Вергилий сидит перед ней и наматывает рукотворный бинт, аккуратно придерживая свободной рукой раненую ногу, а она вместо того, чтобы сосредоточиться и придумать более-менее правдоподобную легенду, не может отвести глаз от ауры, неожиданно ставшей холодного, но насыщенного фиолетового цвета: по краям вспыхивали и гасли тревожные черно-синие всполохи, и в целом облако, окружающее Вергилия в тот момент, напоминало пылающий синим пламенем ежевичный куст.—?Я в порядке,?— Ахания произнесла это медленно, как говорят с ребенком, который чего-то не понимает, едва сдерживая раздражение.Положение казалось безвыходным. Сейчас Вергилий наверняка решит допытаться до правды.Ахании с трудом удалось выровнять дыхание и подбочениться, чтобы казаться менее жалкой. Выражение её лица стало наигранно приветливым и оживленным. Она не была уверена, что её спеси хватит надолго, но она собиралась держаться до последнего, хотя бы потому, что Данте смотрел на неё плотоядным взглядом, который без лишнего пафоса говорил: ?Как же, как же, детка. Посмотри. Ты едва стоишь на ногах?, а притворно безразличное лицо Вергилия кричало о том, что ему далеко не всё равно, и если случится так, что она не сможет идти, Ахания была почти уверена, что Данте уступит нести её брату, а тот не будет против. Этого допустить она никак не могла.От одной мысли о подобной близости Ахания едва не залилась румянцем.—?Почему не сказала раньше, что не демон? —?Вергилий не повышал голоса, говорил тихо, не показывал своего гнева, который, несомненно, у него вызывала сложившаяся ситуация. Какие бы благородные мотивы не заставили его прервать допрос тогда, сейчас он явно намеревался докопаться до сути не потому, что ему было важно, как Данте, убедиться в своей правоте, а потому что он надеялся, что новая информация позволит ему понять, кто стоит перед ним, и почему столь важного?— а в том, что Ахания являлась важной частью его жизни, Вергилий не сомневался?— человека, демона, да хоть ангела, он не мог вспомнить.—?Потому, что я демон в некотором роде,?— Ахания повторила слово в слово тоже самое, что сказала тогда на поляне, но добавила лишь одну незначительную, как ей казалось, деталь:?— Дело в нем,?— она коснулась медальона.Данте сделал шаг к женщине.—?Так и знал, что эта безделушка с сюрпризом,?— он протянул руку к украшению на шее женщины, но тут же раздался звонкий шлепок.—?Не тронь,?— холодно ответила Ахания, вцепившись двумя руками в медальон.—?Почему?—?По кочану.Казалось, Ахания рассердилась не на шутку, но на самом деле она испугалась. Кто знал, что может сделать око дьявола с полудемоном? Одно она знала?— человека, к которому попадает в руки этот камень, ждёт либо безумие, либо смерть.—?Я так и не понял, что это за дрянь?Данте выпрямился и примирительно сделал два шага назад.—?Тфилин или филактерий,?— в голосе Ахании всё ещё чувствовалась тревога, она продолжала теребить украшение, в центре которого то и дело вспыхивал яркими сизыми всполохами камень. —?Но я зову его ?Око Дьявола?.—?Где ты взяла ловец душ?Задай этот вопрос кто угодно, но не Вергилий, Ахания не придала бы этому значения и соврала то, что говорила всегда в таких ситуациях. Но, как ни странно, врать Вергилию было труднее, чем священнику на исповеди, хотя в последнее время в искусстве лжи женщина поднаторела, как никто другой.—?Это важно? —?она бросила взгляд по направлению города. —?Может поговорим об этом потом?Вергилий машинально поправил волосы, хотя ничто не нарушало его прически. На самом деле он просто начинал нервничать не меньше, чем сама женщина. Со всей тщательностью, на которую был только способен его затуманенный мозг, он обдумывал получаемую информацию, но пазл все никак не желал собраться в понятную картинку.Главный вопрос, который мучил полудемона, был сравним с тем, которым задается врач, решая выписать пациенту рецепт на сильнодействующее лекарство: насколько польза этого камня превышает вред, который тот, несомненно, причинял женщине.—?Нет,?— ответил Вергилий и сократил разделяющее их расстояние, чтобы усилить впечатление. И ему это удалось. Ахания сжалась, ощетинилась, точно кошка, приготовившаяся к прыжку.—?Если ты не демон…Ахания повернулась и сердито посмотрела на Данте. Ей показалось, что её протащили волоком через дебри терновых кустов?— кустов вопросов, на которые она сама только и делала, что искала ответы. Она почувствовала, как множество иголок пронзило её тело, словно наяву, и грубо перебила Данте, отпустив наконец-то зловещее украшение, сверкающее, словно внутри зажгли сотни мелких софитов.—?Демон.—?Если ты демон,?— исправился Данте, хотя подчеркнул тот факт, что сделал одолжение женщине, выделив интонацией слово ?демон?,?— но только благодаря этой штуке, то кто же ты без неё?― Гений, миллиардер, плейбой, филантроп… —?подчеркнуто-ядовито ответила Ахания.—?А ты не только унылых классиков цитируешь,?— усмехнулся охотник. —?И всё-таки, как это работает? Ты человек, и этот медальон даёт тебе демонические силы?Ахания закатила глаза, а затем улыбнулась. Улыбка вышла широкой, нечеткой, несвязной и неуместной, точно ей в голову пришла гениальная идея.Вергилий заметил её замешательство. ?Маленькая бестия,?— подумал он,?— Она определенно что-то задумала?.Теперь в глазах Ахании неуверенность сменилась другим выражением. Она поднялась со своего места.—?Тфилин существует только для того, чтобы поглощать души и удерживать их внутри. Это же касается силы. Ее можно использовать, только если уничтожить камень. Но тот, что на мне, отличается от большинства, которые вам, возможно, доводилось видеть. Он живой. И он призван ограничивать меня для того, чтобы следопыты миссис Кей не могли меня выследить.—?Кто его создал?—?Я не знаю. Мне он достался через третьи руки,?— честно призналась Ахания, разглядывая под ногами несколько опавших серебристых листочков.—?Похоже, эта штука крайне бесполезна. Волчица явно знала, кто ты.—?Она оказалась слишком близко ко мне, видела мою ауру,?— ответила женщина. В груди зародилось чувство досады, что несколько лет жизни, убитых на то, чтобы её сущность оставалась скрытой, провалились таким глупым образом.—?Почему Упуаут назвала тебя выродком?Вергилий продолжил задавать вопросы. Он был предельно сосредоточен. Так выглядят опытные детективы на допросе: сдержаный, холодный, говорит исключительно по делу, гладкий, как шелковые простыни?— не уцепиться, не найти брешь в броне, просто берешь и катишься по заданной траектории, пока не выложишь всё, что они хотят.—?Потому что я выродок,?— ответила Ахания. —?Не человек и не демон.Вот они и вернулись к тому с чего начали.—?Так кто же ты?Ахании нечего было ответить на этот вопрос. ?Даже если бы я до конца была уверена в том, что предполагаю, я бы все равно не подобрала слова лучше, чем выродок?.Ей не осталось ничего, кроме как промолчать, надеясь, что Вергилий окажется достаточно сообразительным и прочитает её мысли.—?Какая разница. Я был прав. Она не демон.—?Не понимаю, у тебя что, отлегло, Данте? —?Вергилий усмехнулся.—?Баба демон?— горе в семье. Триш наглядное доказательство,?— пожал плечами полудемон. —?Мне вот что интересно. Почему волчица, имя которой я всё равно не выговорю?— и почему у демонов в большинстве случаев такие долбанутые имена? —?считала, что, если откусит кусочек тебя?— это спасет её? Ей ведь даже этот чертов плод не помог, хотя она сожрала добрую дюжину вместе с иголками.—?Если я скажу, что эта старая калоша что-то попутала, вы мне не поверите?Оба брата кивнули.—?Мне бы не хотелось втягивать вас в мои проблемы. Разве вам не хватает своих?Вергилий уставился на нее, Ахания ответила ему равнозначным вызывающим взглядом. Его голова, всё еще покрытая отчасти густой, черной, вязкой кровью волчицы, которую ещё придется постараться отмыть, выделялась темным пятном на фоне серого неба и серебристых крон деревьев.—?Только в этом причина?Ахания прикрыла глаза, словно испугалась, что в них Вергилий прочтет ответ. И хотя в представлении женщины зеркало души было многослойным и его слои плотно прилегали друг к другу, ей хорошо было известно, что сквозь настоящее всегда просвечивает прошлое?— не забытое и не завершённое, оно продолжает жить и проступать наружу даже спустя годы.Она подумала, что хотя пережитое?— это перевернутая страница биографии, для неё оно осталось неразрешенной проблемой. Вся эта ситуация напоминала ей бегство по кругу. Ей вроде как удавалось успешно делать вид, что чувствам не догнать ее, но между тем всё зависело от того, с какой стороны посмотреть: может быть, это она гналась за прошлым, а оно убегало от нее? И чем быстрее она бежала, тем быстрее неумолимо приближалась к нему.Ей не хотелось признаваться, что между ней и Вергилием по-прежнему работает странное, навязчивое притяжение, ставшее первопричиной того, почему она пошла за ним. Снаружи она во многом проявляла тактичность, избегала неприятностей и неловких ситуаций, храня свой секрет, и хотя никто пока не догадывался, какой, рано или поздно он выплывет наружу.Отречение от прошлого не было выходом, но что тогда было? Броситься с места в карьер? Признаться в том, кто она такая?На секунду большая фигура заслонила свет. Это был Данте, который упер руки в бока, встав между ними.—?Вы таким образом вряд ли к чему-то придете. Давайте оставим ваши гляделки на потом и просто пойдем дальше?—?Не лезь, Данте. Мы никуда не пойдем, пока я…Данте театрально подавил зевок.—?Остынь, Верги. От тебя уже искрит, как от электросварки,?— и пока Вергилий не взорвался, как осколочная граната, Данте повернулся к Ахании и спросил:?— Как выглядит Дит? Честно говоря, я даже не думал, что у демонов могут быть города.Ахания испытала облегчение. Открыла глаза и посмотрела на Данте.—?Представь себе клоаку, грязную, кишащую опарышами, залитую нечистотами. Представил?Данте усмехнулся. Кивнул.—?Забудь. У демонов, как и у людей, есть своя культура. Мы вовсе не дикари, спустившиеся с пальмы два дня назад. Столица пестрит своей вычурностью. В прежние времена, когда миры представляли собой единое целое?— что мир людей, что мир демонов значительно повлияли друг на друга. Но если люди стремительно меняются на фоне своей непродолжительной жизни, то демоны, которым спешить некуда, не меняются либо совсем, либо меняются неохотно и медленно. Земля две тысячи лет назад кардинально отличается от того, что представляет из себя сейчас, но ад всё такой же. Время остановилось в Дите с того момента, как Спарда запечатал врата.—?Хочешь сказать, что демоны живут цивилизованно, как люди?—?Не то чтобы. До таких изобретений людей, как демократия и гуманизм, им плыть говном ещё много веков. Но поверь, они бы давно вымерли, если бы иногда не работали сообща.—?Значит, столица демонов это действительно город? Прямо настоящий?—?Дит не просто город демонов. Это город слоновой кости, камня и дискредитированных богов. Ты сам в этом убедишься, когда попадешь внутрь. Описать его словами очень трудно?— это нужно видеть.Ахания молча двинулась дальше. По плечам её рубахи, один рукав которой был закатан, а другой оборван, скользили полоски света, падавшего сквозь верхушки деревьев.Она почувствовала спиной, как полный недовольства взгляд Вергилия сверлит её. Она знала, что они еще вернутся к этому разговору. Если понадобится, он зажмет её в темном углу и выбьет информацию, которую желает получить.Ахания так и не сумела понять, нравится ей эта мысль или нет.?А что, если он всё вспомнил и играет со мной нарочно? Все эти нелепые стычки и прикосновения? Судьба или манипуляция??.Женщина приказала себе прекратить думать об этом. Не хватало только паранойи, и без которой дела обстояли не лучшим образом.2Высокая, с виду необъятная каменная стена была залита огнем и сверкала, как темное отполированное зеркало. С верхних каскадов укреплений стекала магма и лился свет, замирающий куполом над городом, разрезая бледное серое небо сверкающим ярким маревом цвета спелого апельсина. Можно было подумать, что город внутри горит, но это было не так.Огромные двухстворчатые ворота за каменным мостом, перекинутым через огненный ров, были наглухо закрыты и казались сплошным монолитом. Они были черными и на удивление холодными. Когда Ахания коснулась их, те и вовсе покрылись коркой льда.—?Странно,?— протянула женщина.Обыкновенно врата были открыты, а закрывали их крайне редко из-за снующих туда-сюда караванов, насколько ей было известно?— последний раз, когда в аду вспыхнуло восстание.Это произошло после того, как весть о поражении Мундуса от руки Данте на острове Маллет разлетелась по всем концам ада. Мундус выжил, а тем, кто попытались узурпировать власть, не поздоровилось. Его дражайшая супруга обрушила легионы анубисов на восставших, стерев тех с лица мироздания и отправив в Бездну (3).Ахании не приходилось встречаться с владычицей подземного мира лично, но она сталкивалась с одержимой её волей женщиной. И та единственная встреча едва не закончилась для неё смертью, впрочем, именно тогда в её жизни произошел целый ряд перемен, главной из которой стала неожиданная?— кому она врёт? неужели в двадцать два года ей не было известно, откуда берутся дети??—?беременность. А затем она посветила свою жизнь тому, как говорит Елена, чтобы поднасрать Касикандриэре, руша её четко слаженный план, вставляя спицы в колеса, что той совершенно не понравилось, если не сказать больше.—?И как мы попадем внутрь? —?поинтересовался Данте.—?Нужно подумать,?— Ахания достала флягу, отхлебнула воды и заметила, что рука дрожит, выдавая её нервозное состояние. —?Ничего сложного.Она вернула фляжку на пояс и уставилась на врата, который представляли собой полотно из сотни тысяч человеческих рук, точно замурованных в камне. Руки принадлежали женщинам, детям, мужчинам, старикам; на пальцах некоторых были кольца, на других язвы, а некоторые вовсе были обглоданные до костей.Ахания разглядывала эти руки с трепетом, ужасом и восхищением. Казалось, что все они были уникальны. (За пять минут ей не удалось найти ни одной идентичной пары). Несколько держали, сжав ладони, яблоки?— часть из них были гнилыми или червивыми, некоторые держали черепки; одни тянулись к незваным гостям, растопырив пальцы, точно разинув пасти, другие застыли, будто дожидаясь вежливого поцелуя?— жеста красивого, но канувшего в века?— но все без исключения выглядывали из каменных браслетов-дыр, сомкнувшихся на запястьях, как кандалы.В самом центре три руки держали зияющий ярким светом из пустых глазниц череп с пробитым темечком?— края неровной дыры говорили о том, что предмет, которому она была обязана своим появлением, был увесистый и тупой. Когда-то чашу-череп следовало наполнить до краев человеческой кровью?— во всяком случае, так поступали фанатики, имевшие в первобытные времена исключительное право посещать Дит, сейчас все было куда прозаичней.Ахания достала из мешка в очередной раз три самоцвета и положила в череп, затем, схватившись за массивное металлическое кольцо, которое сжимала одна из рук, очевидно, женская, с длинными красивыми пальцами,?— постучала.С виду это был обыкновенный молоток, никакой магии, но холод едва не отморозил женщине пальцы, стоило коснуться его.Она отдернула руку, стиснула зубы и тяжело задышала через нос. Какое-то время ничего не происходило, а затем Ахании показалось, что она слышит, как внутри врат кто-то захихикал. Это не был демонический, грохочущий, вселяющий ужас смех?— это было настоящее детское хихиканье, когда шалость удалась.Из черепа высунулась маленькая, уродливая лысая головка на тонкой шее. В пальцах рук существо держало самоцветы, затем, словно оценщик, поочерёдно попробовало на вкус каждый. Убедившись, что его не обманули, оно вылезло полностью. Нижняя часть человеческого тельца, не менее тощего, чем шея и руки, казалось, принадлежала сколопендре или трилобиту, из спины росли две пары стрекозьих крыльев, которые пришли в движение.По легенде, в полых стенах города обитали фурии. Они были хранителями города, поддерживали стены в должном виде, латали трещины и ни во что не вмешивались. Однако эти мелкие, проказливые, сварливые существа не гнушались поиздеваться над ничего неподозревающими путниками и к тому же требовали определенную таксу за проход, если врата были закрыты (именно в их обязанности входило открывать и закрывать врата).Ахания никогда не встречала их прежде, но уже ненавидела.—?Ну же, мегеры!?—?женщина выжидающе посмотрела на врата. Они выглядели сурово и негостеприимно.Фурия сорвалась с места, поднялась вверх на своих стрекозьих крыльях и исчезла в одном из отверстий, перебирая отвратительными лапками.—?Давайте, чертовы насекомые. Шевелитесь. Чего вы ещё хотите от меня??Я становлюсь истеричкой?,?— подумала она.Ахания взглянула на обожжённые льдом пальцы?— кожа уже слезала?— и сжала ладонь. Ощущения были не из приятных. Зудело так, что хотелось отсечь себе руку.?Может быть, именно так и пополняется коллекция на вратах?,?— пришло в голову женщине.Снова раздалось хихиканье, а затем врата пришли в движение. Каменные браслеты рук ожили и стали расползаться в стороны сверкающими восьмерками, как живые змеи, но без головы или видимого хвоста. Они исчезали в небольших выемках, как в гнёздах, и точно рассасывались.—?Наконец-то,?— Ахания проскользнула через главные врата раньше, чем они полностью открылись, но тут же столкнулась с высоким, бородатым, лохматым как йети, демоном в выгоревшей кожаной жилетке и штанах-балахонах. Со стороны он походил на типичного байкера или рокера, которые ошивались возле баров на трассах и вёл себя подчеркнуто напыщенно.Демон выставил руку вперёд, останавливая женщину. Ахания послушно замерла. Её переполнило ожидание чего-то дурного, смешанное со страхом. Казалось, будто фортуна отвернулась от неё в тот момент, когда они сели в лодку Харона, а может, и раньше.Тяжёлые каменные двери распахнулись полностью. Тишину вокруг?— не было слышно ни пения птиц, ни свиста ветра?— разрушил шум оживленного города, стоило только вратам открыться, а серость разрезал тяжелый, неспешный яркий желтый свет, который волной выкатился и накрыл с головой сначала женщину, затем обоих полудемонов.Изобилие красок, какофония звуков, ударяющие в голову самые различные приятные и не очень запахи, гул толпы?— всё это было неотъемлемой частью столицы демонов. Со стороны город напоминал мусоросжигательную печь, сверкающую от жара, где в безумном танце кружится пепел.—?Оживленненько,?— восторженно прошептал Данте, глядя, как за вратами мимо проносится повозка, запряженная герионом.—?Кого несет? —?у демона, стоящего перед Аханией, был низкий, осипший голос, словно он страдал ангиной. Ей было достаточно беглого взгляда, чтобы сделать выводы: этот демон так беспросветно туп, что можно использовать его в своих интересах.—?Кто там, Осо? —?из ниши в стене раздался заискивающий мерзкий голос. Второй демон не спешил показаться во всей красе и говорил из углубления, но Ахании хватило увидеть хвост со скорпионьим жалом на конце, который торчал на виду и определённо принадлежал говорившему.?Теперь можно начинать паниковать?,?— собственно, это ей с лихвой удавалось и без специального разрешения.—?Марбас,?— прошептала Ахания и замерла, точно перед ней выползла очковая змея.Тощий, не менее лохматый, рыжий демон вышел на свет, повернул голову и посмотрел на Аханию. Сухо хрустнули шейные позвонки.Какое-то время он пожирал ее взглядом, а затем самоуверенной походкой направился к ней навстречу.Ахания пожалела о том, что не может сбежать, бросить всё и просто скрыться, спрятаться где-нибудь в чаще от этой заносчивой мантикоры, которая повадками напоминала шакала или щеголеватого репортера, только и делающего, что вынюхивающего сенсации. Одна такая как раз стояла в паре метров позади.Марбас без труда признал старую знакомую. Ахания не разделяла его радости, и хотя он выглядел вполне по-человечески, прекрасно знала, что рассчитывать на человеческий прием не стоит, как и на то, что у манитикоры, даже спустя годы, появится чувство стиля.Демон был одет в синие штаны, желтую рубашку размахайку с яркой красной вышивкой на груди и рукавах, на львиные лапы были натянуты сандалии?— по всей видимости, причиной послужил раскаленный камень,?— перебинтованные какими-то тряпками. На груди демона висели костяные четки, обернутые вокруг шеи в три ряда, но все равно болтающиеся; они позвякивали каждый раз, когда Марбас делал шаг. Насколько Ахании было известно, по индуискому обряду их должно было быть сто восемь, но вряд ли для Марбаса они имели хоть какое-то значение, кроме эстетического. И где он только их взял? Ограбил какого-нибудь мелкого пьяного бога?Не успел демон приблизиться, Ахания отпрыгнула от него и ощетинилась, точно ей за шиворот сыпанули сухого льда.—?Не рада меня видеть? —?поинтересовался Марбас, одной рукой придерживающий планшет, другой перо, сильно похожее на воронье, но жестче и больше. Кивком он откинул со лба прямые рыжие волосы, чтобы лучше рассмотреть Аханию, и растянул губы в улыбке:?— Хотя ты всегда была недотрогой.—?Что ты тут делаешь?—?Работаю. Я отвечаю за то, кого впускать в Дит, кого выпускать, фиксирую и докладываю наверх, если нахожу гостей подозрительными.Голубые глаза Марбаса с продолговатыми зрачками уставились в сторону Данте и Вергилия. Он поднял перо, Ахания коснулась его руки, заставляя опустить немудрёную письменную принадлежность, как бы говоря: обойдемся без формальностей.—?Это со мной.—?Ты опять во что-то вляпалась?—?Что значит ?опять??—?Ты всегда во что-то вляпываешься. Если бы это было не так, твою камею не таскали бы охотники за головами.—?Сдашь? —?обеспокоенно спросила Ахания.Марбарс хитро прищурился.—?Тебя?— никогда.Ахания прекрасно понимала, что Марбас лукавит. Если бы он был уверен в своей выгоде, то сдал бы охотникам за головами родную мать.—?Привратник, значит. Я рада, что ты нашел себе оплачиваемую работенку под стать своей гнилой душонке.—?Ты мне льстишь, дорогая Ахания.—?Сгинь с дороги. Мы спешим.—?А как же регистрация? Его светлость губернатор Амон приказал фиксировать всех входящих в город. Знаешь, в аду ведь сейчас неспокойно. Поговаривают, что вспыхнет очередное восстание. Возможно, Мундуса свергнут,?— последнее Марбас произнес шепотом. Всем было хорошо известно, что одно неосторожное слово в сторону Мундуса в Дите могло стоить головы, а мантикора явно не хотел рисковать.—?Не помню такого указа,?— Ахания пропустила мимо ушей тираду Марбаса.—?Так не балуешь нас своими визитами, вот и не в курсе. А я, между прочим, скучал,?— усмехнулся демон, снова поднеся перо к планшету, как бы намекая на свои обязанности. —?Может, пропустим по стаканчику сонмы за встречу?—?Я с тобой под страхом смерти пить больше не стану, Марбас. В прошлый раз ты едва не продал меня в гарем. Думаешь, я забыла?Ахании показалось, что лицо Марбаса стало пепельно-серого цвета, он поджал губы и процедил.—?Итак. Кто, откуда, куда и по какому вопросу?—?Нам нужно в порт.—?Зачем?—?Не твоего ума дело.—?Ошибаешься, в моей власти вас пропустить,?— проворковал он заговорщицки. Этот тон Ахания знала и ненавидела. —?Или развернуть.—?Рыбки свежей купить. В грехах покаяться. Глядишь, Касикандриэра рукой на меня махнет.Аханией давно было доказано, что набожным лицом и постным видом и черта можно обсахарить.Марбас растянулся в пошлой улыбке.—?Исповедь? Обожаю играть в исповедь.—?А я люблю, когда со мной делятся информацией.—?Я могу попытаться удовлетворить твоё любопытство.—?Чтобы меня удовлетворить, недостаточно сплетен. Я крайне избирательная дама.—?Обещаю быть особо старательным.Ахания скривилась, казалось, её сейчас вывернет наизнанку, но продолжала улыбаться. Марбас был известным сплетником, что делало его незаменимым информатором в аду. Это была первая причина, по которой она ещё не придушила мантикору, вторая была напрямую связана с его хвостом и ядом?— собственно, по этой причине Марбаса ещё не придушил никто другой.Мантикоры были древними демонами, которых осталось не так много. И хотя с виду они выглядели тщедушными, были крайне проворными, хитрыми и одаренными физически. На близком расстоянии в рукопашной маникюрам не было равных, а в былые времена их легион принес славу Мундусу.К сожалению, когда им заблагорассудилось свергнуть своего правителя в числе прочих, почти всех мантикор перестреляли как котят. В какой-то степени Марбаса можно было смело вносить в красную книгу, если бы такая была у демонов. Но навряд ли кто-то заботился в аду о сохранности видов?— геноцид и зачистки были делом привычным.—?Скажи, Марбас. В чем дело? Недавно, чтобы попасть в город, не требовался фейс-контроль.—?Мундус на взводе. Хотя некоторые вообще сомневаются в том, что он жив и кто-то другой не заправляет всем. Я же уже сказал, что не исключена угроза восстания. Какой-то проходимец сожрал плод Клипота, а значит, есть риск смены власти. Я так подозреваю, что не просто проходимец. Иначе бы такой паники не подняли, да и вряд ли кому-то левому удалось вырастить Древо Смерти. Некоторые даже считают, что это постарался кто-то из губернаторов, если ты, конечно, понимаешь, о чём я.—?Значит, его величество и вся верхушка зассали?Марбас надрывно рассмеялся, что даже захрюкал.—?Ещё как. Анубисов, каинов и охотников за головами так много, что в городе не протолкнуться стало.—?Спасибо, Марбас. Бывай.—?А где моя награда? —?внезапно демон оказался очень близко, его хвост со скорпионьим жалом угрожающе пришел в движение. —?Или иначе расплатишься? Я буду не против.Ахания уперла руки в грудь демона. Марбас оскалился и положил поросшую шерстью руку на гладкую щеку, но прежде чем женщина успела высказаться, что думает по этому поводу, между ней и Марбасом воздух разрезала убранная в ножны катана.Одного движения руки Вергилию хватило, чтобы разделить тандем и откинуть тычком мантикору в сторону, закрыв женщину широкой спиной.Марбас едва удержался на ногах и злобно уставился на полудемона.—?Это ещё что за хрен с горы? —?ему оказалось достаточно взгляда Вергилия, чтобы осечься и притухнуть. Он прекрасно понимал, что только чудом не лишился руки.Ахания сделала шаг в сторону и посмотрела на Вергилия так, будто никогда в жизни не видела.—?Почем я знаю? Они платят?— я веду,?— глубокомысленно изрекла женщина.Марбас снова повернулся к Ахании, пытаясь не обращать внимания на буравящий его взгляд. Его и без того плотно сжатые губы теперь, казалось, и вовсе исчезли.Бородатый демон, который всё это время стоял в стороне, схватился за саблю. При другом раскладе Марбас давно бы был убит, так как хорошей реакцией его товарищ похвастаться не мог, но сейчас это не имело значения. Конфликт мог привлечь внимание анубисов или каинов, компании которых следовало избегать, если они хотели сохранить своё инкогнито в городе.Вергилий уже успел убрать Ямато и просто стоял возле Ахании, которая задыхалась от возмущения, но на самом деле была благодарна, что полудемон избавил ее от общества мантикоры.—?Марбас, у тебя проблемы? —?Осо переводил взгляд с Вергилия на Марбаса. Всё-таки он действительно был тупой и, похоже, играл на посту роль пушечного мяса и грубой силы, когда мозговым центром был мантикора.Ахания решила, что уже достаточно долго пресмыкается перед этим демоном бюрократии. В конце концов, ей было просто нужно в город, а не во дворец Мундоса в Пандемонии, хотя туда как раз-таки попасть было просто. Если Марбас поймет, кто перед ним, то точно свистнет охотников за головами.?И зачем он влез? Я бы справилась сама.?Вергилий и сам задавал себе этот вопрос. Но стоило патлатому демону прикоснуться к женщине, его обуздала злость, словно его попытались ограбить наглым образом на что-то крайне ценное. Это неприятное чувство точило изнутри, и, кажется, Вергилий знал, какое именно?— ревность.Полудемон взглянул на Аханию и надеялся, что эти чувства не зайдут дальше. Подобное сочетание черствости и сентиментальности одновременно удивляло его самого. Это было противоестественно. В любом случае, ему не следовало вмешиваться в разговор этих двух, он сделал это, не подумав, и, похоже, сделал только хуже.Вергилий подумал, что на короткое мгновение он повел себя в духе Данте. От одной этой мысли ему стало нехорошо.—?Держи,?— Ахания достала из сумки мешочек с драгоценными камнями и пихнула в приоткрывшийся рот Марбаса, очевидно собравшегося звать на помощь,?— Подавись.—?С удовольствием,?— пробурчал с набитым ртом демон, выплюнул мешочек на ладонь, развязал, высыпал часть камней, удовлетворительно хмыкнул. —?Зря ты отказываешь мне все время. Могла бы отделаться дешевле и получить удовольствие.—?Ты не в моем вкусе, Марбас.—?Вижу я, какие в твоём вкусе,?— усмехнулся мантикора. —?Послушай доброго совета…—?Знаю я твои советы, Марбас. Мышь посоветовала хозяину убить кота и купить сыру.Ахания фыркнула, махнула рукой братьям, обходя Марбаса, ставя тем самым точку в их разговоре.—?Эй, Ахи, мое предложение выпить сонмы остается действительным в любое время дня и ночи,?— крикнул демон ей вдогонку, не сводя глаз с Данте и Вергилия, особенно с Вергилия и катаны у него в руках. —?Конечно, если ты избавишься от своего конвоя.Ахания стиснула зубы и показала Марбасу через плечо фигу.3Они вошли в город и тут же оказались в толпе, которая, повинуясь какому-то стадному инстинкту, вынесла их в считанные секунды через многочисленные мосты на шумную площадь. Улицы города были узкими, завихрялись спиралью и соединялись многочисленными проулками, с высоты птичьего полета напоминая лабиринт, разделенный на множество секций упакованными в каналы реками, которые являлись неотъемлемой частью города.Ахания не обманула. Столица буквально пестрела огромным количеством контрфорсов, башен, куполов, шпилей и арок, всем своим видом напоминая помноженную версию Тадж-Махала.Собственно, вид Дита и его менталитет объяснялся тем, что в прежние времена город находился на междумирье?— между миром демонов и людей. Несмотря на угнетение первыми последних в древние времена, они всё-таки сотрудничали, а потому по заведенному обычаю большинство демонов и богов принимало человеческое или околочеловеческое, но в любом случае гуманоидное обличие.Среди всего этого мракобесия, плотности движения и пестроты одежд троица не выглядела бельмом на глазу, но редкие демоны всё-таки оборачивались и провожали их долгими оценивающими взглядами.Сами жители Дита напоминали разноцветных попугаев, обвешанных с головы до ног украшениями и замотанных в яркие, абсолютно несочетаемые вульгарные тряпки самых безумных расцветок. Гостей от них, как правило, отличали однотонные плащи с капюшонами и ошарашенный, потерянный вид.Вергилий обратил внимание, как серая тень в мгновение ока вскарабкалась по ноге и оказалась на плече Ахании, а затем в руке женщины оказался мешочек с камнями?— тот самый мешочек, который она отдала мантикоре.—?Это то, о чем я думаю?—?Я просто вернула своё.—?Когда он обнаружит пропажу, то сдаст нас.—?Ты ему льстишь. Марбас сдал бы нас по-любому. Возможно, позже, но в таком случае на что бы мы сняли лодку?—?Здесь это обычная практика, как я погляжу,?— развел руками Данте, наблюдая, как особо юркий демон срезает у зазевавшегося на площади продавца кошелек с пояса. —?Как можно жить в городе, где каждый норовит воткнуть тебе нож в спину?—?Окстись, Данте. Мы ведь в аду. Где, как не здесь, этому быть? Дит так устроен: если ты не воткнешь нож в спину кому-нибудь утром, он воткнет нож в спину тебе вечером.В подтверждение этих слов неудавшемуся воришке прилетел в спину серебряный стилет. Продавец подошел, наступил на голову демону, с треском раздавив ее, а потом забрал свой мешочек с камнями и как ни в чем не бывало вернулся за прилавок, чтобы снова зазывать покупателей.Ахания перепрыгнула через труп и продолжила путь. Вергилий последовал её примеру, а Данте по неясной причине обошел тело стороной, скорчив брезгливую рожу.—?Так, значит, вот какая столица ада.—?Разочарован?—?Не так я себе её представлял.—?Для тебя, наверное, шок, что у демонов есть водопровод?—?У демонов есть водопровод? —?удивился Данте. —?Проклятье, даже у демонов есть вода, а у меня нет.Ахания прикрыла рот рукой, чтоб не рассмеяться.—?О, это не последнее чудо техники, которое используют в Дите. Например, перегонный аппарат здесь занял своё почетное место, перетерпев кучу модификаций и теперь напоминает целую кучу реторт и колбочек, соединенных между собой трубками, через которые пропускают самые небывалые ингредиенты, чтобы в итоге получить сонму. Это местный напиток, после которого даже князья и губернаторы превращаются в пьяных, беспомощных свиней.—?Кажется, я знаю, какой сувенир хочу прихватить. Где можно приобрести бутылочку этого чудного варева?—?Это плохая идея, Данте,?— вмешался Вергилий.—?По мне, самую лучшую сонму варит Гоморра, но у нее в заведении не протолкнешься,?— ответила Ахания, за что ее буквально прожгли взглядом.Она закрылась от Вергилия рукой и ловко обошла несущегося прямо на неё с повозкой в руках кентавра.—?У демонов есть бары?—?Конечно. Бары, публичные дома, даже храмы, хотя последние не сильно отличаются от первых двух. Культура демонов, конечно, более примитивна, более жестока, но если ты почти бессмертен?— это не удивительно. —?Ахания почесала Салли и посадила на первый попавшийся прилавок, крыс тут же затерялся, а когда вернулся, то сплюнул хозяйке на ладонь увесистый на вид полудрагоценный камень. —?Кто знает, какими были бы люди, если бы обладали хоть частью способностей, присущей нашему брату. Ведь по сути демоны?— это утрированные, возведенные в абсолют человеческие грехи. Карикатура на человечество. Практика показывает, что люди бывают ничуть не лучше, а то и хуже многих демонов.Ахания усмехнулась и погладила Салли, взяла мешочек с камнями, вынула несколько штук, положила в карман.—?Придержи это пока у себя,?— она протянула мешочек Вергилию.—?Зачем? —?полудемон застыл в нерешительности.—?Просто сделай это.Мимо просвистела то ли птица, то ли летучая мышь.—?И не зевай.Когда кошелек исчез в полах плаща, она снова погладила Салли.—?Молодец.Вергилий фыркнул.—?Я не тебе, а крысе.С чувством выигравшего решающую партию в карты игрока Ахания засеменила быстрым шагом, лавируя в толчее: одни демоны пихали других, те пихали их в ответ, а всех вместе пинали каины, когда простая сутолока рисковала перерасти в драку.Прямо перед женщиной пронеслась очередная повозка?— сама по себе, без управления?— а следом в грязь полетел какой-то демон, который стал первопричиной неуправляемого транспорта. Затем послышался топот сотни бегущих ног, рев, и мимо Ахании за повозкой промчалась самая натуральная человеческая многоножка.Ахания увернулась, прижалась спиной к Вергилию, на секунду подняла голову, снова повернулась и пошла дальше как ни в чем не бывало. Казалось, что если она и не родилась в многолюдном Токио, где такая сутолока была нормой, то обладала потрясающей реакцией, позволяющей ей ни с кем не сталкиваться.—?Свежий товар. Свежее не найдете. Торопитесь на аукцион. Только сейчас.Покрытая бородавками маленькая человекоподобная фигура размахивала руками, стоя на бочке, как на трибуне, и кричала во весь голос, повторяя одно и то же, как заедающая пластинка.—?Аукцион! Прямо сейчас! Не скупитесь! Лучше товара вы не найдете!—?О чем это он? —?Данте уставился на карлика, который почти отплясывал. На шее коротышки был железный ошейник, карлик размахивал зажатой в лапе цепью, повторяя снова и снова: ?Аукцион! Торопитесь!? Улыбка на его лице больше смахивала на оскал и производила крайне удручающее впечатление.Данте подумал, что коротышка отплясывал явно не по своей воле.—?Аукцион душ?— в прямом смысле слова.Ахания кивнула в сторону деревянного помоста посреди площади, но сама старалась не смотреть, куда показала, что-то выглядывая среди прилавков.Данте посмотрел в нужную сторону. Там на коленях стояли несколько раздетых, а иногда в лохмотьях своей прежней одежды, мужчин и женщин. На руках и ногах цепи, у всех мешки на головах.—?Рабы?Ахания помотала головой и всё-таки подняла глаза, чтобы увидеть, как мощные, невероятные удары желто-серых молний-бичей пришлись одному из мужчин по спине, рассекая ее в кровь. Тот весь дрожал, по его телу пробегали судороги от каждого удара, но он не кричал и не сопротивлялся. В голове женщины возник образ отбивной и молотка, который раз за разом опускается, дробя жилы, делая мясо сочным и податливым.Ахания поморщилась и опустила глаза. Смотреть на это было выше её сил. Когда-то с ней поступали не лучше.Кровь скатывалась в желоб и наполняла каменный фонтан, по ободку которого стояли серебряные чаши.—?Подходите. Пробуйте. Чистейшая кровь. Прекрасный товар.Удар. Воздух разрезал запоздалый свист хлыста. Нечто, бывшее офисной рубашкой, взметнулось, как перья, разорвавшись на куски. Человек упал. Он уже не дрыгался, а только тихо стонал.—?Мясо,?— Ахания вздрогнула и наконец-то ответила, разглядывая свою обувь.—?Это что, люди? —?Данте явно метался между гневом, нетерпением и любопытством.—?Если я скажу да, ты ведь не будешь вмешиваться? Их уже не спасти, а нас ты погубишь,?— женщина с мольбой посмотрела в глаза полудемона.—?Идем. Зрелище не из приятных,?— Вергилий положил руку на плечо Данте.На них настороженно посмотрели несколько пар светящихся угольков вместо глаз. Стоящие в стороне каины пристально наблюдали за подозрительной троицей, которая, не в пример другим, не рвалась на дегустацию, а выглядела подавленно.Данте взглянул в последний раз, как по желобу ручейком текла кровь. Она изливалась из ужасных ран человека, который за эти несколько секунд действительно стал напоминать кусок мяса, а если точнее, отбивную. Кровь брызгала, как фонтан из гейзера. Демоны возбужденно бесновались перед сценой, словно в угаре.—?Как они здесь оказались? —?Данте наклонился к Ахании и шепнул ей на ухо.Женщина проследила за его взглядом. Всё действо напоминало самый жуткий шабаш ведьм. Кто-то в толпе выкрикивал суммы: ?Дюжина сапфиров?, ?Сотня?, ?Даю четыре брильянта и тридцать серебряников за третьего справа в порванных сланцах?.Ахания коснулась руки Данте и поняла, что сама дрожит.—?Это отвратительно,?— пробормотал полудемон, глядя на то, как полуживого человека в крови сгружают в повозку, точно жертвенного барана на убой.—?Идем, Данте, пожалуйста. Здесь много ушей. Мы и так привлекаем слишком много внимания. Нужно купить плащи и затеряться в толпе, пока нас не опознали.Ахания потянулась к его лицу и коснулась щеки подушечками пальцев, точно пытаясь привести в чувства. Они обменялись взглядами абсолютного понимания.Вергилию с трудом верилось, что Ахании так легко удалось повлиять на Данте, который без лишних возражений кивнул и отступился.—?А тот коротышка, он кто? —?спросил охотник.—?А вот он раб. Хотя его участь не менее завидна, чем этих людей.—?Демоны,?— Данте сплюнул.?— Даже в аду себе ад устроили.Они покинули площадь, протиснувшись через подтягивающуюся толпу под пристальными взглядами каинов и затерялись в переулках. Ахания вела их запутанными тропами между заборов, а иногда прямо через дома и нагромождения хлама.?Нам лучше избегать главных улиц??— сказала она, сворачивая в очередной тупик.—?И куда дальше? —?спросил Данте.—?Наверх.Колени Ахании работали, как поршни, казалось, на какое-то мгновение она забыла о больной ноге?— с таким проворством она перебралась через стену.Спрыгнув вниз, женщина отдышалась, присела и убедилась, что повязка пропиталась кровью. Салли, сидящий в сумке всё это время, высунулся и тревожно запищал.Ахания перевела дух, крепче затянула узел на голени и встала с видом, словно только что завязала шнурки, а не пыталась остановить кровотечение.—?Не беспокойся, Сэл. Я обо всём позабочусь. Данте, приземлившийся первым подле нее, неожиданно спросил:—?Как всё-таки эти люди попадают в ад? —?его мысли всё еще занимал аукцион, поэтому он не заметил расползающейся лужицы крови под правой ногой женщины. Кажется, он только и делал, что ждал подходящего момента, чтобы снова задать этот вопрос.Ахания вздохнула. Собственно, здесь не было ни лишних ушей, ни глаз. На всякий случай женщина осмотрелась, убедившись в этом, но вокруг были только глухие стены жилых домов ленивейших и богатейших в аду демонов.—?Кровь?— это источник силы. Для тебя это не должно быть новостью. Как ты думаешь, где её берут демоны, которые не покидают ад веками и всё-таки занимают весьма высокие посты? Ответ простой: есть спрос?— есть предложение. Существует целая каста демонов?— ретиарии— которые занимаются тем, что поставляют ?мясо? в преисподнюю. Они работают по проверенной годами схеме, на них даже работают некоторые люди на поверхности за определенные блага. Схема заключает в себя четыре простых этапа: завлечь?— загнать?— доставить?— продать. В качестве бутафоров или секуторов (4), на плечах которых первые два этапа, обычно выступают люди, затем ничего не подозревающую жертву ждет поставщик?— это всегда демон, в аду их иногда называют тхаги?— душители, добрая часть из них анубисы, а затем человека продают на аукционе толстосумам уже те самые ретиарии, хотя чаще это название является собирательным для тех, кто поставляет и кто продает,?— Ахания наклонилась чуть вперед, переместила вес с больной ноги на здоровую, подогнув первую. —?Незавидная участь. Но самые дорогие экземпляры на площади не увидишь. Их выставляют в Пандемонии на закрытых торгах. Их скупают губернаторы, князья, принцы?— в общем элита. Кровь, понимаешь, тоже бывает разная. То, чем торгуют здесь, товар третьего сорта?— это наркоманы, мелкие воришки, иногда насильники и офисные клерки. В общем, те, кого не хватятся.—?Я даже…—?Не мог представить? —?Ахания горько усмехнулась. В этот момент перед ней приземлился Вергилий. Он уставился сначала на Данте, затем на неё. Женщина продолжила: —?Мало кто догадывается. Если бы о ретиариях прознали охотники, их бизнес давно накрылся бы. Они весьма хорошо умеют заметать следы. Наверху у них настоящий легальный бизнес для прикрытия своей деятельности, чаще всего это риэлторские конторы или турагентства. Человек едет в отпуск или переезжает с концами. Но самый распространенный сценарий?— приманка. Ловят на живца, а именно на противоположный пол. Хорошо работает с подростками.—?Ты многое об этом знаешь,?— заметил Данте.—?Конечно, знаю. Это моя работа, не считая охоты за артефактами. Последнее скорее источник заработка. Я выслеживаю тхагов и уничтожаю ?точки??— места проникновения, куда заманивают жертв.—?Значит, ты охотник? Как так вышло, что я тебя не знаю?—?Зато я знаю тебя, Данте, знаю Моррисона и даже Энзо.Данте впервые испытал смущение, словно занимался чем-то непристойным на глазах у этой женщины, во всяком случае, она сказала это таким образом, как не говорил никто и никогда?— в ее голосе не угадывалось восхищения, к которому привык полудемон.Его растерянные глаза на секунду задержались на лице Ахании, затем она улыбнулась.—?Тебе следовало бы лучше выполнять свою работу, а не сидеть на жопе ровно, пока тебе не притащат всё на блюдечке. Тогда, возможно, мы бы встретились раньше.В голову Данте внезапно пришла догадка?— ужасная догадка. Ахания хотела сказать вовсе не это?— женщина наверняка не жалела о том, что они не познакомились раньше, если не жалела вовсе об обратном?— а то, что если бы он не дожидался, когда Моррисон или кто-то другой обратится к нему за помощью, а высунул нос дальше свой конторы, то много жутких вещей, о которых он понятия не имел ввиду своей избирательности, удалось бы предотвратить. ?Возможно, мы бы сумели сохранить больше жизней, если бы кое-кто соизволил пошевелиться?,?— именно это говорил пронзительный взгляд желтых глаз, смотревших на него.Сколько людей каждый день пропадают без вести? Сколько из них в итоге пошли, как куропатки, на стол к демонам? И всё это у него под носом.Данте посмотрел на женщину, стыдливо потупив взгляд. В этот момент Ахания излучала такую печаль, что у полудемона защемило сердце.?Кто-то из её близких оказался на аукционе??Честно говоря, он уже запутался. Женщина продолжала утверждать, что она демон, хотя была больше человеком, чем он сам. Данте не знал, но догадывался, что свою работу по устранению тхагов Ахания выполняла безвозмездно.Он посмотрел на Вергилия. Тот выглядел так, словно был в курсе происходящего, впрочем, об Ахании он тоже наверняка знал больше, чем говорил. Его странное поведение в отношении к ней стало не только поводом для насмешек, но и поводом задуматься, что эти двое как-то связаны. Он не одобрял пыток, но при возможности решил допросить брата как следует.—?А кто такие эти особенные люди? —?решил сменить тему Данте.Чем дольше на него смотрела женщина и при этом молчала, тем ему становилось всё более неловко. Она буквально прожигала его насквозь взглядом.—?В крови этих людей есть особое вещество. Один такой человек может стоить от одного до трех сундуков самоцветов, изредка больше, причем самых лучших и редких. Это всё, что я знаю.Ахания соврала. Но та информация, о которой она молчала, совершенно не касалась ни Данте, ни Вергилия, ни кого либо ещё, кроме неё. Это была одна из причин, почему ей не следовало появляться в Дите?— её голова стоила дороже всех этих людей, вместе взятых, ибо концентрация даймония в её крови давно взлетела до таких цифр, которые ретиариям и не снились.4Ахания стояла с важным видом возле стола под натянутым ярким полосатым тентом и рассматривала выложенные на прилавке плащи. Продавец следил за ней бегающими глазками, делая вид, что копошится в тюках, но в действительности пытаясь понять, сколько можно стрясти с женщины самоцветов.—?Я беру вот эти три.Маленький лысый полужаба-получеловек с жидкими тончайшими китайскими усиками, в марокканской феске с кисточкой и войлочном халате, запахнутом и перетянутом позолоченным шнурком, закивал как болванчик и протянул руку.—?Платить.—?Три лазурита и не камня больше.—?Нет?— лазурит,?— замотал головой жаб. Лицо у него надулось, запавшие глаза забегали.?— Дать четыре бирюза.—?Ты сначала взгляни, что я тебе даю,?— Ахания показала на раскрытой ладони три однородно окрашенных синих камня.—?Ляпис-лазурь,?— восхищенно воскликнул продавец и тут же сгреб все три камня маленькой перепончатой ладонью. Под кожей, напоминающей выцветшую папирусную бумагу, угадывались вздувшиеся вены.—?То-то же.Ахания взяла три коричневые плотные накидки, развернула, встряхнула и протянула поочередно Вергилию и Данте, которые стояли во мраке ближайшего переулка.То, где они находились сейчас, можно было без труда назвать бедным, даже нищенским районом. Здесь собирался весь сброд, однако цены тоже были значительно ниже, а нарваться на патрули сложнее?— те предпочитали обходить ?Горючие пески? стороной.—?Лучшее, что можно было найти в этой части рынка.Ахания накинула плащ, натянула капюшон и покрутилась, запахивая полы. Грубая, но без изъянов ткань?— самое то, недорого и не жалко.Она обернулась и улыбнулась.—?Теперь мы вполне сойдем за туристов.—?Порт далеко отсюда? —?поинтересовался Вергилий.В плаще он выглядел совершенно так же, как когда они встретились впервые. Ахания невольно засмотрелась на него. Из-под капюшона на неё смотрели два синих, как цветы горечавки, глаза, чистые, словно те самые лазуриты, которые в ближайшее время продавец-жаба снесет к оценщику, чтобы убедиться в их исключительности.?Может быть, под всем этим слоем времени он всё еще прежний? Обиженный на мир мальчишка с добрым сердцем. Может быть, и впрямь "лучше поздно, чем никогда"???—?промелькнула в голове мысль, но Ахания тут же отвергла её.Есть вещи, на которые просто нельзя соглашаться и от которых нужно отказываться. Это была одна из таких вещей. Даже под страхом смерти не стоило пытаться дважды войти в одну и ту же реку.?И почему иногда так трудно забыть того, кто забыл тебя? Жаль, у нас нет кнопочки, которой можно отключать воспоминания. Нажал кнопочку и забыл всё?.Ахания стряхнула наваждение, закутавшись плотнее в плащ.—?Тут недалеко. Вопрос в том, насколько демоны окажутся сговорчивыми. По Стиксу плавает сравнительно немного лодочников.Раздался какой-то шум. Ахания осторожно выглянула и тут же отдернулась обратно. Мимо пролетел тяжелый топорик, впечатавшись в стену там, где секунду назад была голова женщины.—?Обиццо! Старая жаба! Я по твою душу! —?взревел чей-то голос.Ахания поняла, что в неё специально никто не целился, и направилась спокойно к другому выходу из переулка. Мимо просвистел очередной летящий объект. Продавец на удивление оставался спокойным, словно его это вовсе не касалось, а обращались вовсе к другой старой жабе.—?Что там происходит?Вместо ответа Данте едва не получил по спине удачно разбившимся о стенку в щепки ящиком — тот выглядел тяжелым и был окован медными полосками. Много бусин рассыпалось по каменной мостовой. И будь они не дешевые, тому, кто это сделал, явно не поздоровилось бы. Обиццу был не так прост, каким казался на первый взгляд.—?Не хочешь забрать у меня свои драгоценности? —?поинтересовался Вергилий. Его, кажется, совершенно не беспокоила драка и стягивающаяся к прилавку Обиццо шайка демонов.—?У тебя они наверняка будут в большей сохранности, чем у меня,?— Ахания улыбнулась, уворачиваясь от ножа. Это был изысканный, утонченный стилет, которых было около полутора сотен у Обиццо и которые он скрывал в полах своего халата. Не успела женщина как следует разглядеть искусно выполненное оружие, как нож дернулся и, пестря зелеными искрами, полетел обратно. Обернувшись, женщина увидела, что чьё-то прошитое насквозь тело обмякло и повалилось на землю.—?Банды,?— пожала плечами Ахания и театрально вздохнула.?— Вечно гнут пальцы за право заправлять ?Горючими песками?. Но никто пока не продержался больше нескольких часов. Продавцы здесь более матерые, чем те, кто пытается их крышевать. Я бы не рискнула требовать с них отходные.Ахания свернула за угол. Они вышли на очередную площадь, но здесь не было лавочек и прилавков, а было только множество фонтанов.—?Банный квартал,?— пояснила женщина. —?Самое тихое место в Дите.—?Интересно, почему? —?Данте уставился на полуобнажённую статую женщины, в руках которой был кувшин, ноги ее были козьи, имелся длинный хвост и ветвистые, как у оленя, рога.—?Бани принадлежат в основном богам. В этой сфере им нет равных. Никто не рискует навлечь на себя их гнев. Может быть, они не так сильны, как прежде, но всё-таки намного сильнее рядовых демонов.Лестниц и мостиков на этой площади насчитывалось так же много, как и фонтанов, от которых поднимался пар. Но всё это было вписано так гармонично, что казалось неотъемлемой частью ландшафта. Впрочем, как и превеликое множество арок, ниш и лавочек. Тут и там на пути попадались на глаза типичные храмовые насыпи и храмовые вершины. Это были не простые бани, а самые настоящие святилища, украшенные колоннами со сложной резьбой, изображавшей сражения воинов, богов, замысловатые движения танцовщиц; пирамидальными башнями большой высоты, будто отделяющими квартал от остального города и стенами, богато декорированными рельефами и скульптурами.За мандатами, притаившись в тени, скрывались многочисленные двери?— гопуры. К основным частям здания были пристроены другие поменьше. В них каменные окна были задрапированы не пропускающими свет шторами?— это были кальяни, жилища инкубов и суккубов, а также здания для прочих нужд.Ахания не заметила, как улетела вперед, пребывая в своих мыслях и не особо обращая внимания на зазевавшихся полудемонов. Это место умиротворяло, а в частности, было хорошо тем, что здесь никогда не было много народа. Тех, кто мог позволить себе услуги мелких богов, было не много.Женщина опустилась возле одного фонтана на балконе, наблюдая через балюстраду, как внизу Вергилий тщетно пытается смыть кровь волчицы с волос, а Данте разглядывает непристойные картинки, которые украшали колонны и стены.Пахло благовониями. А значит, бани готовили к приему гостей. Ахания с удовольствием втянула запах камфоры.Она закрывает глаза, складывает ноги в позе лотоса. Не самое плохое время и место сделать передышку. Дыхание женщины успокаивается. Ахания осторожно, словно смахивая пыль с хрупкого фарфора, долго пролежавшего без дела, погружается в свои мысли и воспоминания.Счет времени теряется. Она слышит, как шумит вода, она ясно видит, даже с закрытыми глазами, как под поток горячих вод Флегерона?— огненной реки, прирученной банщиками?— подставляет голову Вергилий. Она уже не думает о том, можно ей смотреть на него или нет, заметит ли он это или нет, она отделилась от саморазрушительных мыслей, не позволяющих ей быть довольной своей жизнью и просто наслаждаться покоем.Это ограниченное мышление о насущном не тревожит её хотя бы какой-то недолгий период, пока она не чувствует, как среди арок, увитых плющом, мелькает чья-то тень, а затем кто-то грубо хватает её за руку, зажимает рот и втягивает во мрак прежде, чем она успевает сообразить позвать на помощь.5В тесной каморке, никак не рассчитанной на двух человек, а тем более демонов, яд одного из которых с лихвой мог положить целый полк, каким-то образом разместились целых трое представителей этой расы.Марбас сидел за деревянным столом в самом дальнем темном углу и потягивал сонму, перебирая четки. Каждый раз доходя до сто девятой, он начинал заново. По обе стороны от него сидели тот самый бородатый демон Осо с четырьмя рогами и внушительно мускулатурой и неказистый, тощий, самый настоящий черт.Два последних играли в кости, и второй выигрывал у первого, что было неудивительно?— весь его вид говорил о том, что он скользкий тип.—?Сыграть не хочешь, Марбас?—?С тобой точно нет, Кривда, скользкий червяк. Ты через раз мухлюешь,?— он как-то подозрительно покосился на свою выпивку. А не добавляет ли этот чертяга что-то в сонму, которую приносит? Но потом подумал, что сейчас это проблемы Осо, а не его.—?Ловкость рук и никакого мошенничества.Кривда запустил три тощих багровых пальца с крепкими когтями в кошелек и выложил на стол горсть мелких золотых самородков.Осо выпучил глаза и уставился на золото. Кривда усмехнулся и облизнулся, словно паук, в чью сесть попала жирная муха.?Кажется, сегодня Осо проиграет всё свое жалование?,?— решил Марбас, глядя на то, как проворно Кривда сгреб кости, собрал в стакан, тряханул и перевернул на стол. (5)—?Ты видел тех двоих, Осо? —?неожиданно поинтересовался он.—?Каких двоих?Осо уставился на Марбаса, который, в отличие от демона, отлично помнил и хорошо разглядел обоих спутников женщины.—?Два пучка серебристых волос, что с Аханией явились.—?Да я на них не смотрел,?— заметил демон. —?Там три тройки.Осо уставился на Кривду. Но если тот блефовал, то не подавал виду.—?А зря…На лбу мантикоры запульсировала нервная жилка. Ему было достаточно собственных наблюдений, чтоб быть уверенным, что перед ним стояли сыновья Спарды, но его слово мало что значило. Если он доложит, но ошибётся?— это верная дорога в Бездну. Впрочем, если кто-то прознает, что он впустил их в Дит, ему в любом случае не сносить головы. Собственно, Марбас готов был дать её на отсечение, что именно из-за этих двух ад стоял на ушах, а губернаторы мобилизовали легионы.—?В чем дело, Марбас?—?Ты что-то унюхал,?— заметил как бы невзначай Кривда. —?Три шестерки.—?С чего ты взял?—?Не верю.—?Да у тебя нос дергается, как у гончей собаки. Значит, ты почувствовал запах наживы,?— заметил Кривда, поднимая стакан. —?Шестерочки,?— усмехнулся черт, сгребая самоцветы.—?Да у тебя тоже неплохой нюх,?— Марбас посмотрел на стол. На трех из пяти костей были шестерки, две остальные уже не имели значения.—?Сучьи потроха, ты опять выиграл! —?возмутился Осо.—?Отыграться желаешь?Кривда растянулся в улыбке, его рот начинался где-то возле поросячьего уха, а зубы были острые, как акульи, на руках и ногах у него было всего по три пальца, а нос напоминал пятачок.Осо поник.—?У тебя отыграешься.—?Так что там за двое? —?Кривда повернулся к Марбасу.Тот всё еще пребывал в своих мыслях. Синий и красный плащ?— нелепая, броская деталь, о которой знал каждый демон, серебрянные волосы и уникальные мечи, которые достались по наследству?— это были они, Данте и Вергилий. Он не мог ошибиться.—?Я думаю, это сыновья предателя.—?Спарды? Шутишь? —?усмешка сошла с лица Кривды.—?Похоже, что я шучу? —?Марбас едва не выпрыгнул из штанов, подскочив со стула и ударив кулаком по столу так, что кости подскочили и повернулись все единицами. —?Я уверен, что в руках у одного был Ямато.—?Это очень плохо,?— пробормотал Кривда.?— Хочешь доложить?—?Я ещё не сошёл с ума. Благодарность Мундуса известна, особенно к гонцам, принёсшим дурные вести. А вот Ахания… —?он усмехнулся. —?Это другое дело. Владычица щедро отблагодарит того, кто сдаст ей эту шлюху, впрочем, я уверен губернатор Амон тоже захочет быть поставленным в известность о незваных гостях.И этим суматоха резко закончилась. Марбас расплылся в улыбке, которая как бы говорила: я в любом случае не останусь в убытке.Стены помещения были сплошь завешаны полками, на которых, помимо целой кучи свитков, виднелись очертания всяких невидимых вещиц, принадлежавших путникам, с которыми привратникам не удалось договориться полюбовно. Там же среди прочих безделушек лежал мешочек, который ему отдала Ахания.Мешочек был полон самоцветов?— Марбас несколько раз убедился в том, что это были настоящие драгоценные камни, а не подделки?— но сейчас, когда демон потянулся за ним, то не обнаружил его. На месте, где ещё недавно лежал кошелек, он разыскал лишь клочок пергамента и крысиное дерьмо.Марбас было открыл рот, но почувствовал, что слова застряли в горле. Дикая ярость обуздала его.—?Ты чего? —?Осо было поднялся со стула, но тут же плюхнулся обратно, когда мантикора впечатал ладонь в стену, оставляя след от экскрементов, в которые вляпался, и заорал.—?Чертова шлюха! Гореть тебе в водах Флегерона! Поглоти твои потроха Пустота! Я тебя живой охотникам сдам! —?почти визжал Марбас.?— Я ей глаза выколю, на кол посажу, отымею в такие дыры, о существовании которых она и не знает…—?Да что случилось?! —?прокричал непонимающий Осо. Но Марбаса было не перекричать.Кривды и след простыл. Этот черт всегда знал, когда следует слинять.—?Эта гадюка уперла самоцветы. Я не знаю как, но она это сделала,?— меж лопатками у Марбаса засвербело, его более-менее человеческий облик стал теряться. —?Ad multos annos! Abi in crucem! Di te perdant, dispeream! (3)?—?Марбас не заметил, как с всеобщего языка перешел на латынь.Каморка, где сидели демоны, казалось, трещала по швам, свет от маслянистой лампы стал неестественным и словно потемнел, не разрезая, а заставляя сгущаться темноту вокруг. Несколько балок потрескалось после того, как мощный хвост, словно оторванный от скорпиона и пришитый к Марбасу, ударил по стене. Вибрация прошлась по всему основанию и достигла потолка.В какой-то момент Марбас совершил невозможное?— овладел собой, а затем усмехнулся.?Нет. Я еще не проиграл. Ты хочешь войны, сучка, ты её получишь!?—?Осо, присмотри здесь за всем. Я скоро вернусь.—?А ты куда?—?Делай свою работу, Осо, и не задавай глупых вопросов! —?рявкнул на него Марбас.Осо открыл было рот, чтобы возразить, но передумал и сжал губы. Ему хорошо было известно, что ни ему, ни кому другому не одолеть Марбаса в поединке. Во всяком случае, его личные шансы равнялись одной десятой процента.Мантикоры, будь они неладны!Марбас махнул рукой и вышел из коморки, хлопнув дверью. Маслянистая лампа потухла от сквозняка, погрузив помещение и растерянного Осо в темноту.