Одиннадцатая часть (1/1)
Warning! Большая доза пейринга Америка/Канада! Так что, если вы его не любите, поставьте рядом с собой тазик, чтобы сплевывать яд!Прикрыв дверь в комнату, Альфред взял аптечку и плюхнулся на кровать рядом с Канадой:— Давай, я перевяжу, — после секундной запинки предложил Америка.Уильямс молча протянул ему израненные ладони, на которых из порезов все еще просачивалась кровь.— Сильно болит? – заботливо спросил Джонс, увидев, как канадец покусывает губы.— Да… — тихо выдохнул он. – Но ничего… я же знаю, что это скоро пройдет…
— Да, Метти, ты прав, — печально улыбнулся янки, продолжая перевязывать раны.Вскоре Америка закончил, отложил аптечку в сторону и разлегся на кровати рядом с братом:— Метти..? – с вопросительной интонацией протянул Джонс, похлопав по месту рядом с собой. Уильямс понял намек и послушно лег рядом, после чего Америка сразу же обвил руки вокруг его талии, притягивая к себе. – Метти… — снова протянул он, но уже поддразнивая. – Знаешь, ты сейчас такой красивый…Уильямс тут же засмущался и растерянно отвел взгляд:— Альфред, ты…Но Америка приблизился к его лицу настолько, что еще чуть-чуть — и их носы соприкоснулись бы:— Мой Метти… — прошептал он прямо в губы канадца.Меттью не очень любил, когда Альфред называл его так, но он всегда прощал своему любимому, во всех смыслах, братцу все его выходки и подколы, какими обидными они не были бы. Ведь только с ним Уильямс чувствовал себя спокойно… а может просто потому, что только рядом с Америкой на него обращали внимание.
С другой стороны, Канада был настолько привязан к Джонсу, что временами проклинал себя за это, ведь именно из-за своей неспособности сказать брату ?нет?, Уильямс не мог обратить на себя внимание общественности!
Но…Это ?но? вставало перед Меттью всякий раз, когда он был готов взорваться.И этим ?но? была любовь.Да, он и Альфред любили друг друга, но их отношения всегда, с самого их начала, были не для посторонних глаз. Сперва Канада обижался на просьбу Америки никому не говорить об этом, но после красноречивых объяснений о ?судьбе героя? и ?смертельной опасности?, в которой может оказаться Меттью, Уильямс успокоился и больше не возвращался к этой теме.
Ведь он любил Джонса, такого, каким он был: взбалмошным, вероломным, наглым, безответственным и бесцеремонным. Но при всем этом, с Меттью Америка всегда старался быть чутким, нежным и заботливым. Правда… у него не всегда это получалось.
Прямо как сейчас.— Альфред… — канадец хотел было что-то сказать, но в тот же момент Америка накрыл его губы своими. Уильямс вздрогнул от неожиданности и нахлынувшего смущения, хотя на поцелуй все же ответил: робко, стесняясь, но ответил. Джонс тем временем одной рукой забрался ему под свитер, а вторую переместил с талии чуть ниже, на бедро. Меттью стал задыхаться от страсти, с которой его целовал Америка, а потому чуть отстранился, чтобы отдышаться. – Альфред, не сейчас… — жалостливо прошептал он. – Не здесь…Но Джонс лишь усмехнулся и нежно коснулся губами шеи Уильямса:— Ты боишься, что нас увидят?.. – тихо спросил он. – Разве, ты не этого хотел, м-м? – еще один легкий поцелуй. – Ведь если нас все увидят, то узнают, что я несвободен… Разве не здорово?..В глубине души Канада был бы рад, если бы Джонс рассказал об этом всем... Именно РАССКАЗАЛ, а не показал на наглядном примере. Поэтому он все еще не оставлял попыток выбраться из объятий брата:— Альфред… — но Америка уже стянул с него очки и нежно целовал его лицо: лоб, веки…
И Канада пропал.Он перестал отбиваться и отдался своему брату, позволяя тому вертеть его, как захочется.
Их секс всегда был несколько нелогичным: иногда Америка вел себя грубо, заставляя Меттью срываться на стоны от боли, а иногда он был очень осторожен и нежен, словно Уильямс делает это впервые.
И пусть Канада никому в этом не признается, на самом деле, ему нравились оба варианта.
И вот сейчас, Джонс был как никогда чувственным, он гладил Канаду по пояснице, при этом впившись губами в его ключицу.— А-ах… Альфред… — тихо простонал Уильямс, когда рука Америки проникла ему в штаны, лаская возбужденную плоть. – Т-ты уверен, что… мы… М-мф… сделаем это сейчас?..Джонс хмыкнул, взглянув на канадца, и плотнее сомкнул пальцы на его органе:— Конечно, Метти…
После этого он вновь впился горячим поцелуем в губы брата.
Чуть позже, когда они лежали на кровати практически обнаженные, Канада выгибался под Джонсом, подставляя шею под поцелуи и раздвигая ноги шире, чтобы как можно сильнее уплотнить контакт. Стоило Альфреду лишь задеть что-то внутри него, как Канаду передергивала сладостная судорога, а все тело отзывалось на эти движения с одной целью – достичь оргазма.Как ожидалось, долго эта сладкая пытка не могла продолжаться, вскоре Уильямс закусил губу особенно сильно, чтобы не застонать во весь голос, и кончил. И следом, почувствовав, как мышцы сильно сжимаются вокруг его плоти, кончил Америка.
?Ого! Ну, кто бы мог подумать, что они рискнут заниматься этим здесь! Альфред, да ты просто нахал, да! Хм… И мне кажется я знаю, как тебя проучить, ха-ха-ха! Тем более теперь у меня появились веские причины сделать это… Давай, Америка, вперед, ха-ха!?После того, как Джонс и Меттью, обессилено повалились на подушки и укрылись одеялом, прошло чуть больше часа. Как ни странно, к ним никто не заглядывал, потому что стоило кому-нибудь из тех, кто был в гостиной, в порыве беспричинного страха, подорваться с места, как Франция мягко просил его остановиться. Обычно так:— Ох, остановитесь, mon ami… — тихо вздыхал он. – Неужели вы не понимаете? Любовь легко спугнуть, не стоит вмешиваться… Аmoureux* этого не оценят.После столь ?тонкого? намека, у взволнованных стран сразу же пропадало желание заглядывать в комнату к ?аmoureux?.Уильямс лежал на кровати и, несмотря на то, что после их близости с Америкой уже прошло достаточно времени, румянец не покидал его щек.?Какой ты все-таки красивый…? — подумал Америка, легко коснувшись пальцами губ канадца, прежде чем прижать к его нежному лицу подушку, перекрывая доступ кислороду.?Прости, Меттью…?-----аmoureux* — (фран.) влюбленные