17-19 (1/1)

17.Чарли уже бежал из раздевалки для мальчиков по коридору и из школы, опустив голову. Была пятница, и они с Бобби направлялись на трубную фабрику. Бобби поклялся, что видел там ужа, и они собираются найти его и устроить там себе логово. День был жаркий, и песок площадки под его сандалиями был мягким. От него исходил запах, который о чем-то напоминал Чарли и заставлял его грустить, хотя он не мог сказать почему.Он бежал быстро, крепко прижимая к себе сумку. Его мысли уже были далеко, там, где он наблюдал за поросшей кустарником травой у ручья, ожидая, когда змея появится, смотрел на воду, ожидая увидеть рябь на поверхности. Он не видел Лидию, которая бы ждала его у ворот.Он был уже в нескольких ярдах от трубной фабрики, когда услышал свое имя, но остановился так резко, что Бобби врезался в него сзади.—?Чарли,?— снова позвала Лидия.—?Это моя мама,?— сказал Чарли.—?Почему она здесь?Чарли покачал головой.—?Понятия не имею.—?Тогда пошли. Прежде чем кто-нибудь другой не нашел это место.Но Чарли все еще стоял на месте.—?Должно быть, что-то важное, потому что она заканчивает работу только в пять.—?Я правда видел змею,?— сказал Бобби. —?Я уверен, она появится там сегодня.Чарли снова посмотрел на маму, словно хотел убедиться, что это и правда она.—?Я тебя догоню. Как только, так сразу. —?Он повернулся и побежал обратно к школе, его сумка небрежно стучала по бедру, а лицо выражало тревогу.—?Мама? —?сказал он.Лидия стояла у перил с сумкой на плече и корзинкой у ног. На ней было летнее платье, синее, которое ему особенно нравилось, а не фабричная одежда, и он ничего не понял. Она сделала шаг вперед, и Чарли почувствовал, как его сердце подпрыгнуло, а шея вспыхнула.—?Чарли,?— взволнованно сказала Лидия,?— мы отправляемся в путешествие. Ты и я.Страх охватил его. Но с ней все было в порядке, и теперь он, запыхавшись, чувствовал, будто теряет сознание. Он оглянулся через перила на пустую игровую площадку. Бобби отправился на поиски ужа, и Чарли хотел быть с ним. Больше всего на свете, он хотел быть с ним.—?Но ты же должна быть на фабрике,?— сказал он. —?Ты на работе до пяти. И я хотел посмотреть на змею. Бобби обещал мне её показать.—?Нам дали выходной,?— сказала Лидия. —?Итак, я запланировала поездку. Автобус через двадцать минут. Мэрион на работе говорила о таком месте… Это большое озеро, за пределами Аллендона.—?Но я хочу найти змею.Лидия, казалось, не слышала его. Она взвалила сумку на плечо и передала ему корзину.—?На автобусе ехать недолго,?— сказала она.Чарли выглянул в окно. Сиденье автобуса царапало его ноги, поэтому он подложил под них руки, и смотрел, как город исчезает позади. Он все еще сердился на мать и дулся. Он видел, как река поворачивает между деревьями, птицами и пасущимися животными, видел холмы далеко на горизонте, рядом с ним мать читала книгу. Что-то в коричневом кожаном переплете из библиотеки доктора Маркхэм.Чарли наблюдал за тем, что видел, и мысленно составил список. Придя домой, он записал это в блокнот:Вялые овцы;Остров посреди реки?— умеет ли Бобби плавать?Девочка с родимым пятном;Ястреб ныряет, не знаю, поймал ли он свою добычу;Кошка в поле, рядом нет домаОни были единственными, кто выехал за Аллендон. Лидия достала из корзинки листок бумаги.—?Наша карта,?— сказала она. —?Марион сделала это для меня. Она сказала, что это примерно в миле от деревни.—?Что в миле от деревни? —?спросил Чарли, оглядываясь. Здесь не было ничего, что он мог видеть. Только несколько коттеджей и церковь. Ничего такого, до чего можно было бы доехать на автобусе.—?Озеро. Я же говорила. —?Лидия перевернула карту и ткнула куда-то пальцем. —?Вот здесь,?— сказала она.Как только они вышли с автобуса, Чарли уже не мог дуться. Перекинув сумку через плечо, он по очереди вместе с матерью нес корзину.—?Чай,?— только и сказала она, когда он спросил, что в ней, но время от времени до него доносился сладкий запах хлеба, а иногда звякали бутылки. Детская площадка и ограда, Бобби и змея?— все это испарилось, и он был здесь со своей матерью, шел по пыльной дорожке, полной цветов, насекомых и высохшего навоза.Они почувствовали запах озера еще до того, как увидели его. Пахло сыростью?— Чарли знал это по запаху реки.—?Вот оно,?— сказала Лидия, указывая сквозь деревья на что-то, чего Чарли не видел. Но он последовал за ней по маленькой тропинке, протоптанной в траве, и вдруг увидел огромное водное пространство. Чарли стоял и смотрел. Оно был таким большим и таким скрытым. Он даже не видел конца. Птицы носились вдоль берегов. Мурены отважились выйти в открытую воду, дергая маленькими пластами, только для того, чтобы внезапно развернуться и нырнуть обратно за зелень. Там росли большие лилии и высокие деревья. На другой стороне озера виднелась цепочка плоских камней, уходящих в воду, а за ними?— клочок жесткой травы.—?Оно больше, чем говорила Марион,?— сказала Лидия. —?Здесь так тихо.—?Здесь будет рыба. Может быть, и большая, где-то поглубже,?— сказал Чарли. Он поднял корзину. —?Я могу подобраться поближе вон к тем камням и сесть на один из них. Ты можешь посидеть на траве, как в парке.Лидия рассмеялась.—?Возможно, я захочу опустить в воду ноги,?— сказала она. —?В парке так нельзя.—?Но тогда ты спугнешь рыбу.Чарли присел на корточки и посмотрел вниз сквозь прозрачную коричневую воду. Сорняк тут и там покачивался, танцуя. Галька лежала на дне, чистая и неподвижная, и стайка крошечных рыбок мелькала в солнечных лучах.—?Здесь можно разместить сорок прудов,?— сказал Чарли. —?Пятьдесят.Он медленно опустил руку. Вода плескалась у его запястья, прохладная и мягкая, и он чувствовал в растопыренных пальцах слабое эхо и вибрацию жизни озера далеко в глубине и вне поля зрения.—?Думаю, там есть щука,?— сказал он. —?И окунь, и форель, и другая рыба.Твердо ступая по теплым плоским камням, Чарли смотрел на воду. Он посмотрел на ее поверхность, его взгляд скользнул мимо танцующих насекомых и цветов лилий, впуская пространство, свет и воздух. Он посмотрел на мать, которая стояла босиком, улыбаясь, потом снова на свою руку, лежащую на мелководье.—?Знаешь что я думаю,?— сказал он, внезапно взволнованный, и замолчал, неуверенный.—?Что? —?спросила Лидия.—?Папе бы здесь понравилось. Он хорошо знал рыбу. Он бы принес свою удочку, и мы бы стояли прям здесь.Когда ответа не последовало, он поднял голову. Но Лидия уже ушла, волоча за собой корзину и сумку, как мертвый груз. Чарли встал, резко отняв руку от озера, словно от какой-то опасности, так что вода забрызгала воздух. Он открыл рот, и его голос пронесся над водой, поднимая птиц, сотрясая деревья.—?Мама!Лидия остановилась как вкопанная.—?Мама! —?он снова закричал, и мама повернулась, подошла и обняла его, прижав его голову к своей груди, так что его ухо пульсировало в такт биению ее сердца.—?Чарли,?— тихо сказала она, обращаясь только к нему, и он почувствовал, как ее пальцы коснулись его ребер. —?Прости, Чарли. —?Затем птицы успокоились, и деревья успокоились.После пикника Лидия открыла сумку, которую принесла с собой. Лодка Чарли была завернута в несколько чайных полотенец.—?Я подумала, что ты захочешь отпустить её здесь,?— сказала она. —?Я знаю, что сегодня ветер слабый. Но наш пруд еще слишком мал.И Чарли подвел лодку к плоским камням, поставил ее на парус, выровнял и пустил по ветру.Они следили за ней до середины озера, и иногда голубая рыба на парусе подпрыгивала на ветру, а иногда ее относило на холщовую равнину.Мысли Чарли плыли по течению, киль его разума прорезался, потому что прямо сейчас, рядом с этим озером, с его матерью, все казалось лучше. Легче. Проще. Он подумал о том, нашел ли Бобби змею, и подумал о пчелах и сборе меда. К этому времени многие пчелиные коробки были уже заняты, а доктор Маркхэм назначила дату первого сбора в сентябре и попросила его быть ее правой рукой. Она показала ему экстрактор, открывающий нож и все банки, вымытые и ожидающие. Она приготовила фартуки и сказала, что это будет нелегко. Будет о чем рассказать Бобби. Будет что рассказать отцу.Ему снился отец. Несколько раз ему даже снился один и тот же сон: как он играет в футбол, как у него здорово получается, как его отец приходит, видит его и гордится им. Девочки в школе перестали дразниться. Но он не вернулся. А если и так, то только для того, чтобы забрать еще больше вещей. Во сне его мама больше не грустила.—?Будет трудно вернуть её,?— голос Лидии прервал его мысли, и Чарли смутился.—?Нам стоит прогуляться. Она плывет к самой дальней точке.Чарли оглядел край озера, густой тростник, ежевику и крутые деревья, спускающиеся к берегу. У них уйдет целая вечность на то, чтобы дойти до лодки, особенно у его матери. Он снова посмотрел на лодку. Теперь она была далеко внизу, и свободно плыла по ветру.—?Мы можем оставить его,?— сказал он. —?Пусть плывет, куда хочет. Может, его найдет другой мальчик.Лидия посмотрела на озеро. Она посмотрела на сына.Они стояли на камнях и смотрели, как маленькая лодка почти скрылась из виду, потом пошли обратно по тропинке и через деревья к дороге, чтобы сесть на автобус и поехать домой.18.Это был последний день в школе, и когда директор произносил свою речь, на полу плясали солнечные зайчики. В зале было тепло, и хорошенькая Мисс Уизерс начала засыпать. Чарли заметил, как её голова постепенно опускалась. Несколько выбившихся из заколок волос упали ей на лицо, и он отвернулся, потому что почувствовал, что ему неловко за неё.Директор говорил о суде и службе. Он говорил о мальчиках, которые покинули этот мир так рано, и об их последней жертве. Он указал на деревянную доску с вырезанными золотом именами и заговорил об ответственности и вознаграждении. Дети ждали, когда их выпустят, ждали, когда они уйдут; учителя ворчали, дремали и почесывали свои вспотевшие места так осторожно, как только позволяли чужие глаза. Наконец директор заговорил об уважении к старшим и о предстоящих каникулах, о дне их возвращения, готовом к новому учебному году, дне настолько далеком, что он не имел никакого значения для любого ребенка, и, наконец, они нетерпеливо вышли и торжественно ушли в долгий летний день.Дни тянулись бесконечно. У Чарли было все время в мире, и это тревожило его, так как он представлял всю тяжесть этого времени. Его мать уходила рано и теперь часто работала сверхурочно, используя любое свободное время, в то время как другие женщины отдыхали, проводя отпуск с семьей. Она договорилась со старой миссис Дэвис, живущей дальше по улице, что он сможет навестить ее в полдень, если пойдет дождь, или в случае крайней необходимости. Она была доброй старой леди, но, прежде чем Чарли постучит в ее дверь, Солнце взойдёт на западе.Поэтому он проводил дни на окраинах города, с бутербродом в кармане на обед, может быть, монетой на мороженое. Иногда один, иногда с Бобби, иногда в компании мальчишек, которые собирались вокруг мемориала в парке.Чарли уже дважды видел змею на трубном заводе. Один раз он грелся у дальней стены, пока не застал ее врасплох, а в другой раз?— у воды. Он был уверен, что это были ужи, и все еще надеялся поймать одного.—?Ты должен быть терпеливее,?— сказал он Бобби. —?Они боятся и не выползут, если ты будешь двигаться.Но Бобби не мог долго сидеть на месте, поэтому Чарли в основном наблюдал за происходящим сам.Мальчики построили себе логово в зарослях ежевики. Чарли стащил у отца несколько гвоздей, принес молоток, лом и пилу. Его отец не позволил бы этого, но он и не появлялся. Это была берлога, наблюдательный пункт, укрытие из досок, гофрированного железа и брезента, место для хранения оборудования и карт, и место для припасов. Припасы они хранили в жестянке из-под печенья. Банка сардин, несколько крекеров и пакет из-под кукурузных хлопьев. Банку из-под варенья, чтобы пить. Бобби даже соорудил что-то для сбора дождевой воды. На строительство берлоги ушло несколько дней, и они отпраздновали это событие бутылкой лимонада, Бобби встряхнул ее и разбрызгал по гофрированному железу зигзагообразными узорами, как, по его словам, делали на свадьбе его кузена.—?На следующей неделе мы не сможем видеться,?— сказал Бобби, когда они допили остатки. —?У папы планы. Давай закончим всё до этого.Чарли уперся пятками в утоптанную землю.—?Я знаю, что всё это очень секретно, но я хочу показать это папе,?— сказал Бобби. —?Только ему. После того, как однажды вечером он вернется с работы. Я не пущу его дальше, чем на фут отсюда, он встанет у большого куста, а ты будешь внутри, и он не будет знать, что наше логово именно там. Только ему, Чарли. Потому что он никому не расскажет.Чарли перевернул шарик и посмотрел, как тот скатывается с глаз долой. Вечером, возвращаясь домой, он увидел отца. Впервые за несколько недель. Он бежал домой, чтобы не опоздать, и прокручивал в голове события дня, выбирая, что говорить маме, когда она спросит и что не говорить. Ведь она начала расспрашивать его снова, как будто вновь начала его замечать и иногда это было немного чересчур. Иногда ему казалось, что он не может вздохнуть без разрешения.Он увидел отца, только когда тот проходил мимо. Он, с сигаретой в пальцах, поворачивает голову налево, потом направо, как всегда; его походка, как обычно, выглядит так, будто он ковбой, будто носит эти странные кожаные брюки.Все эти вещи, которые делал его отец, Чарли никогда раньше не замечал, но узнал его в ту же секунду, как увидел. Точно так же, как Чарли узнавал его по шраму на пальце, где его укусила собака, когда тот был мальчиком, или по тому, как он пел в ванной; он шел по улице, как будто был хозяином города, шел, улыбаясь, ведя под руку женщину, и она не была матерью Чарли.Все это Чарли увидел и понял за то время, которое потребовалось, чтобы пробежать мимо. Все это видел Чарли, а отец ничего не заметил.Потом он завернул за угол и миновал паб, куда, вероятно, и направлялся его отец, бежал, стуча ногами по тротуару, не глядя, ничего не замечая, только желая уйти и освободиться от этого ощущения, пока внезапно не остановился как вкопанный и не уставился прямо перед собой на всё?— на парадные двери, на тюлевые занавески, на Луну, на собаку?— и ни на что вообще. Здесь пахло. Он все еще чувствовал запах отца, сигарет, крема для волос, духов женщины, и все эти смешанные запахи огорчали его и злили.На другой стороне улицы на него уставилась дама, он тоже уставился на нее, высунул язык и снова побежал.Когда он вошел, воздух был спертым от готовящихся овощей. Лидия включила радио, но, должно быть, едва прислушивалась к нему, потому что только он поднялся по лестнице, как она позвала его звонким голосом, как будто всех этих тихих дней не было.—?Привет. Чем ты занимался? Ты съел свой сэндвич? По дороге на работу я увидел ежа, он шмыгал носом. Я сказала ему, что он, должно быть, куда-то опаздывает. Жаль, что ты не видел.Чарли зарылся лицом в подушку. Щеки его горели, в голове стучало. Его мать продолжала говорить на лестнице.—?Я готовлю ужин. Спустись и прочитай мне страницу моей книги, пока я не закончу.Когда Чарли спустился вниз, она, как обычно, держала раскрытую книгу весом в два фунта и мыла посуду, что-то напевая.—?Что это за книга? —?сказал Чарли.Лидия обернулась на его голос. Она внимательно посмотрела ему в лицо и отложила мокрую щетку.—?Что случилось? —?сказала она.Он взял книгу. Буквы расплывались перед ним.—?Чарли. —?Голос Лидии звучал спокойно, но настойчиво. —?Что случилось?—?Я просто играл.—?С кем?—?С Бобби.—?Вы закончили с логовом?Он кивнул.—?Бобби приведет отца посмотреть.—?А,?— сказала Лидия. Она помолчала, потом спросила:?— Что-нибудь ещё случилось?Он держал книгу и смотрел на маленькие черные буквы.—?Чарли,?— тихо повторила она.Он поднял на нее глаза.—?Ты встретил кого-нибудь еще? —?сказала Лидия, и он посмотрел ей в глаза, чтобы узнать, знает ли она. Затем он швырнул книгу на землю. На мгновение между ними повисло молчание, потом он крикнул: ?Дурацкие книги!??— и выбежал из комнаты.Позже Лидия поднялась к нему. Она села на кровать и погладила его по голове.—?Покажешь мне ваше логово? —?сказала она.—?Как получится. —?Он почувствовал, как ее рука гладит его по голове, и снова закрыл глаза.—?Я знаю, я не папа, но…—?Сначала надо ползти, потом пригибаться. В одном месте я еще могу стоять, а ты?— уже нет.—?Значит, там всё по-разному? Там есть разные комнаты?—?Да. Но это нельзя назвать комнатами в нашем логове.—?Нет, конечно, нет. —?Лидия на мгновение задумалась. —?Как насчет того, чтобы показать мне свое логово, а потом я отвезу тебя в ?Фонтини? за мороженым?—?Зачем?—?А почему бы и нет? У нас не так уж много свободного времени, учитывая, что я все время работаю.—?А ты попрыскаешься духами? Как ты это делаешь, когда ты с папой?Лидия озадаченно посмотрела на него.—?Если ты хочешь, то да.—?И накрасишь ногти?—?Что? —?спросила Лидия.Он ничего не сказал.—?Чарли? —?сказала она.Он пожал плечами.—?Может быть, папа вернется, если… —?сказал он небрежным тоном.—?Если что?Он не смотрел на неё.—?Если я снова накрашу ногти и надушусь? —?сказала она.Она потерла виски пальцами, словно пытаясь очистить разум.—?Ты видел его сегодня? —?сказала она, и после паузы Чарли кивнул. —?И он был не один?Чарли не шелохнулся.—?Он был с другой женщиной?—?Ты не знаешь, что знаю я.Чарли бы не вынес, если бы ему постоянно приходилось думать о том, чем себя занять. Большую часть времени он тратил на себя. Иногда, пока было сухо, он заходил в сад к доктору. Прежде всего он говорил с пчелами, в каждом из четырех ульев, давал им знать, что он здесь, и рассказывал обо всем, что произошло. Быстро и тихо. Он пытался говорить с ними так, как они понимали. Остаток дня он проводил в одиночестве, наблюдая за насекомыми или облаками, изобретая всякие планы в уединении за ульями. Хотя он ни разу не видел доктора Маркхэм, он каждый раз оставлял ей что-нибудь с запиской, в которой сообщал, где он что нашел, и все остальное, что казалось ему интересным. Как скелет стрекозы-нимфы, который он положил на садовый столик и накрыл пустым цветочным горшком. Или совиная лепешка, черная овальная поверхность которой блестит, как лак, из-под дуба в глубине сада, рядом с лейкой в оранжерее. Он знал, что ей это понравится, и она поймет, что он об этом думает.Несколько дней он провел в парке. Большинство мальчишек, собравшихся там, были старше Чарли и уже почти достигли подросткового возраста, то собирая окурки с дорожек, чтобы скатать их в ?сигареты?, то корча рожи работникам парка или гоняясь за голубями. Чарли стоял в стороне. Он наблюдал за мальчиками с лодками на пруду, и с удовольствием бы сбежал с холма и присоединился бы к ним. Но он оставил свою лодку где-то там, в озере за Аллендоном, чтобы ее нашел кто-то другой, и уже не мог поиграть там, с ними.Он пошел в лес за город. Несколько лет назад Роберт брал их с Энни туда на пару воскресных поездок, и Чарли гордо восседал на перекладине отцовского велосипеда.В первый раз, когда они приехали, они стояли под зеленым навесом деревьев, и Роберт не знал, что делать. Он переминался с ноги на ногу и говорил, что его собственный отец привозил их с Пэм сюда по воскресеньям, как будто это каким-то образом объясняло то, что он их сюда привез.—?Не могу представить маму здесь,?— сказала Энни.Роберт усмехнулся.—?Она ненавидела это место,?— сказал он,?— но отец всегда настаивал.Затем они играли в прятки, а потом искали ручей, бегущий через лес. Это было одним из лучших моментов с отцом, который Чарли помнил.Чарли бродил по лесу в одиночестве, и его преследовало странное желание заблудиться. Не встретив никого на своем пути, он играл в свои собственные одинокие игры, воображая себя потерпевшим кораблекрушение путешественником, который выживает только благодаря своей находчивости. Он нарвал ежевики и устроил себе укрытие под склоном скалы. Он догадался о времени по высоте солнца, а затем отправился домой, поздно и с болью в ногах.Во второй раз, когда Чарли отправился в лес, Лидия одолжила ему свой велосипед.—?В прошлый раз ты вернулся слишком поздно. Теперь у тебя не будет оправданий,?— сказала она.Он снова бродил по лесу и рассказывал самому себе сказки. Он нашел ручей, построил плотину и решил привести Бобби сюда при первой же возможности. Дважды он слышал голоса людей и бежал в другую сторону, выдумывая историю об одиноком мальчике-разбойнике, которого никто никогда не мог поймать и о котором слагали легенды. Солнце клонилось к закату, и Чарли медленно направился к перелазу, где в канаве его ждал велосипед. Затем он услышал голоса в третий раз, но на этот раз не побежал. На этот раз он стоял и слушал, и улыбнулся.Чарли узнал бы голос Энни где угодно, и вот она здесь, в этом лесу, одновременно с ним. У него мелькнула мысль, что, должно быть, уже позднее, чем он думал, если она уже освободилась от работы. Он уже собирался крикнуть её, когда что-то заставило его остановиться. Энни говорила таким тоном, какого он никогда не слышал от нее прежде, а второй голос принадлежал Джорджу.Чарли отыскал в подлеске глазок и выглянул на поляну, поросшую мхом, заросшую остролистом и ежевикой. На ней лежала Энни, а на Энни лежал Джордж.Лидию беспокоило не то, что Чарли вернулся со сдутой шиной, и даже не то, что он опоздал. Он казался таким замкнутым и необщительным. Он вошел во двор, толкая велосипед, как ребенок, которого предали. Проходя через кухню, он плюхнулся на диван.—?И далеко ты уехал? С такой-то шиной? —?сказала Лидия. Она подумала, не поссорился ли он с Бобби, хотя, конечно, Бобби был далеко на побережье со своей семьей. И видел ли он своего отца снова, не смотря на то, что его отец должен бы быть на работе.Чарли покачал головой.—?И ты ходил в лес? —?сказала она.Он кивнул.—?Один?Снова кивок.—?И ты хорошо провел время?Чарли скрестил руки на груди.—?Язык проглотил, Чарли? —?сказала она.—?Джордж может заделать шину,?— сказал он.—?Ты хочешь сказать, тот Джордж? Который с Энни?—?Он сделает это сегодня, если я попрошу его.—?Он может быть занят, Чарли.—?Он это сделает.—?Ты встретил его? —?сказала она, и Чарли снова кивнул.—?Должно быть, он хороший мальчик и достоин её,?— добавила она, обращаясь скорее к себе, чем к Чарли, но, увидев его лицо, стиснутые челюсти и прищуренные глаза, опешила. И тут она поняла. Чарли ревновал. Ее десятилетнего мальчика бросили в первый раз.19.Лидия чувствовала себя некомфортно. Шерстяные носки чесались, а ботинки были тяжелее, чем вся обувь, что она когда-либо носила. Ее ноги цеплялись за каждый корень, за каждый камешек на тропинке. Она не могла размахивать локтями, как Джин, и хотя тяжелый рюкзак был у Джин, Лидии пришлось остановиться на вершине первого же холма.Она наклонилась вперед, уперев руки в бедра, и сердце замедлило темп.—?Надо было взять с собой кого-нибудь более натренированного,?— сказала она, отдышавшись. — Сплав битов для радиоприемников не очень-то в этом помогает.Джин посмотрела на вересковые пустоши, то тут, то там окрашенные в коричневый цвет с пурпурным вереском, на тонкие овечьи тропинки, уходящие в невидимые дали, на бледное небо и занавес теней на холме, ожидающих, когда солнце поднимется выше. Она прислушивалась к пению маленьких птиц.—?Скоро ты найдешь свой собственный ритм. Съешь это,?— сказала она, протягивая Лидии овсяное печенье. —?И обувь станет полегче.—?Ты говоришь, как чья-то мать,?— сказала Лидия, но Джин не ответила, и они молча пошли дальше.Пейзаж был огромным и бесконечным. Это нервировало Лидию. Ни изгородей, ни перил, ни деревьев. Ни людей. Ни животных?— во всяком случае, она их не видела. Она никогда раньше не была на такой прогулке и чувствовала себя крайне неуверенно. Она задумалась, есть ли еще что-то, что ей следовало бы сейчас делать, чтобы чувствовать себя лучше.Солнце поднялось выше, и стало жарче. Джин сняла свитер и повязала его вокруг талии. Лидия расстегнула пуговицы кардигана. Они шли размеренно, и Лидия обнаружила, что Джин была права, и ее сердце и дыхание нашли свой собственный ритм.Идя так, не видя перед собой никакой цели, кроме ходьбы, в тишине мысли Лидии снова уплыли далеко. Интересно, где сегодня Роберт, что он делает? Любопытно, будет ли он завтра обедать у Пэм, как обычно??Ублюдок,?— сказала она себе,?— старый козёл. По крайней мере, мне больше не придется ходить к Пэм?.Интересно, как дела у Энни, знает ли Пэм о Джордже? Она уже дожна была узнать, и, если подумать, последние пару раз, когда Лидия видела ее, Энни была не в настроении. Если бы у Лидии не было своих забот, она бы зашла поговорить с ней и пригласила на чашку чая. Но теперь, когда Роберт ушел, все стало не так просто.Роберт ушел. Как бы сложно не было это признавать. Но, идя здесь, по холмам, она чувствовала, как она начинает восстанавливаться от утраты и раскрываться перед возможностями. У неё появились новые мечты. Они были первыми за долгое, долгое время. Она представила, как бросает работу на фабрике и занимается чем-то другим. Она представила себе новый дом, новую парадную дверь. Она отправится в путешествие с Чарли. В чужую страну или на остров. Сделает то, о чем она никогда даже не смела думать раньше.Она думала о том, как больше никогда сюда не вернется.Она и не захочет вернуться. Вот так просто. Сядет в машину и оставит все позади. Отправится к морю, найдет работу, забудет о Роберте и об аренде. Может быть, когда-нибудь она встретит кого-нибудь другого. Привезет с собой Чарли. Он хотел бы жить у моря.Но когда она вспоминала о Чарли, то всё, казалось, было уже не так просто.Она посмотрела на вересковые пустоши и ускорила шаг. Джин обещала показать ей долину с коровами на полях, ручей и деревья. И более зеленый, более красивый пейзаж. Лидия хотела оказаться там сейчас.—?Я не вижу деревьев,?— сказала она. —?Ни одного. Ты уверена, что мы туда идём?—?Мы спустимся туда примерно через милю,?— сказала Джин.—?Мой отец часто ходил в походы. Но никогда не брал меня с собой. Это нормально, ведь женщины должны работать дома. Это и есть их отдых. Такого рода прогулки были только для мужчин.—?Это твой папа так тебе говорил?—?Я думаю, он просто не хотел брать меня с собой. Он всегда превращал то, что ему не нравилось, в собственную мораль. Я никогда не делала этого раньше,?— сказала Лидия,?— никогда так не гуляла.Джин посмотрела на Лидию, и у Лидии возникло ощущение, что своими словами она шокировала Джин.—?Даже когда ты была маленькой? —?сказала Джин. —?Даже с дядей?—?Конечно, мы гуляли. Но всегда до школы, магазина или парка. Для этого не нужно носить специальную обувь.Джин рассмеялась.—?И что, ты жалеешь об этом? —?сказала она. —?Жалеешь, что не осталась дома с книгой?—?Такие прогулки хороши, чтобы дать волю мыслям,?— сказала Лидия. —?Я давно так не мечтала.Джин сняла рюкзак, достала бутылку с водой и передала её Лидии.—?Чем больше ты пьешь, тем легче мой груз,?— сказала она, закидывая руки за голову и опуская их вперед.Лидия выпила. Сейчас это было так прекрасно?— утолить старую жажду. Она посмотрела на Джин, присела на корточки и взглянула на тропинку. Рубашка на спине Джин потемнела от пота. Лидия смотрела, как Джин нагнулась, чтобы поднять камешек. Она смотрела, как движутся её мышцы под рубашкой, как поднимается стройная, сильная спина, и спрашивала себя, любила ли она когда-нибудь. Прикасался ли к ней мужчина.Голос Джин прервал размышления Лидии.—?Я часто ловлю себя на том, что о чем-то думаю, когда иду,?— сказала Джин. —?Иногда я оставляю свои тревоги в таких местах. Но иногда мне приходит в голову что-то, может быть то, о чём я не подумала во время сложной операции. Другой диагноз. Другой ответ.Лидия заметила, что волосы у нее на затылке стали влажными. Она передала ей бутылку.—?За все мои страдания ты должна будешь прийти на танцы,?— сказала она. —?Приходи в пятницу вечером с подругами. Ты ведь наверняка не делала ничего подобного.Джин рассмеялась.—?Я не очень хороша в этом.—?Неважно, хороша ты в этом или нет. Приоденься, забудь о работе и развлекайся.—?О чем ты мечтала? —?сказала Джин, и они обе рассмеялись, потому что понимали, что она просто переводит тему.—?Обо всяком. —?Лидия отвела взгляд. —?О другой жизни.—?И что в этой другой жизни?Лидия пожала плечами.—?Не знаю. Другое место. Я и Чарли.Джин кивнула по-докторски, как показалось Лидии, и больше ничего не спросила, только подняла рюкзак.Солнце припекало. Джин повязала голову шарфом. Ноги Лидии устали от ходьбы, и ей хотелось сесть в тени и поесть.Но она чувствовала себя хорошо. Даже счастливо, и она улыбнулась про себя.—?Посмотри туда, под нами,?— сказала Джин, и Лидия, посмотрев вниз, увидела далеко внизу темно-зеленую полоску.В начале прогулки Джин разложила карту на капоте автомобиля и показала Лидии их маршрут, прослеживая его вдоль и вокруг линий и теней, и Лидия наблюдала, как палец Джин, наконец, свернул в лесистую долину. Тогда она ничего не поняла.—?Пятнадцать минут,?— сказала Джин, и Лидия представила себе прохладу в тени деревьев, речную воду и булыжник, на котором можно посидеть.Тропинка ныряла вниз и петляла по высокому лугу, усеянному желтыми, зелеными и медно-розовыми крапинками. Несмотря на летние дни, земля здесь все еще была болотистой, и обе женщины осторожно выбирали дорогу, разводя руки в стороны для равновесия. Они почти дошли до разрушенной стены, которая лежала у берега леса, когда Лидия, как-то причудливо подпрыгивая, чтобы избежать болотистой воды, зацепилась ногой за корень, или ветку, или просто заблудилась в путанице мыслей и новых ощущений, и споткнулась.Должно быть, она вскрикнула, потому что в момент падения Джин повернулась и подхватила ее, отступив назад, чтобы не упасть самой.Она прижимала ее к себе так крепко, что Лидия чувствовала, как бьется сердце Джин. Она чувствовала её дыхание на своей щеке, и её пальцы на своей талии. Пальцы доктора. Беспристрастные пальцы.—?Хорошо, что ты так быстро повернулась,?— сказала Лидия.—?Не хочу работать в свой выходной.Лидия рассмеялась.—?Идем. Я жду не дождусь ланча.Медленно и осторожно Джин поставила ее на ноги. Лидия почувствовала, как рука Джин коснулась ее волос, почувствовала запах мыла и пота. Она приложила руку к своим ребрам. Прошло время с тех пор, как Джин поймала её, а она все еще чувствовала её прикосновение на своей коже.Перелезая через стену, они наконец оказались среди деревьев. Здесь было прохладнее, свет рассеивался, и далеко внизу слышался звук воды, разбивающейся о камень. Они прошли по осыпавшимся сухим листьям, и в голове Лидии возник вопрос.—?Почему ты позвала меня сегодня? —?сказала она тихо, чуть слышно. Потом повторила громче:?— Почему меня?Джин остановилась, обернулась, и Лидия, улыбнувшись, шагнула к ней, положила руки по обе стороны от её головы и поцеловала.