ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ (1/1)

Старший сержант Анна Митарашенко терпеть не могла ночные дежурства. Коноховск - город маленький и тихий. Какие-либо происшествия случались нечасто, разве что приходилось ехать усмирять разбушевавшихся орущих подростков или разнимать драку двух алкашей. После таких инцидентов волей-неволей начинаешь думать о том, какая серая и скучная на самом деле жизнь. Митарашенко вздохнула. Сегодня все в отделении очень активно обсуждали дело об исчезновении какого-то школьника. Услышав об этом, она тут же загорелась идеей расследовать это таинственное преступление. Наконец-то появилось дело по-настоящему достойное внимания, дело, как будто бы предназначенное для нее! Но на ее просьбы присоединиться к расследованию начальство дало сухой ответ: оперативная группа, состоящая из служащих со званием выше, чем у нее, уже сформирована. А всем остальным нужно проявлять усиленное внимание и добросовестно исполнять свои обязанности. В общем, можно было только надеятся на то, что что-нибудь, что может иметь отношение к следствию, появится как-нибудь само из воздуха, и иллюзий на этот счет Митарашенко не питала. Сержант взглянула на старенькие настенные часы. Дежурство началось не так давно, а казалось, что она сидит тут уже не один час! Спасти от мучительной скуки сейчас могло только одно: любимые сладости. Она достала из своей сумки пачку печенья, открыла и положила в рот одну штуку. Потом лениво развалилась в кресле и забросила ноги на стол. Тяжелые ботинки гулко стукнули по дереву. Она прикрыла глаза. Неожиданно глухой звук повторился. Митарашенко в недоумении распахнула глаза. Вроде бы она не шевелилась, но все равно что-то шумит. Неужели поптыка взлома? Сержант тут же убрала ноги со стола, вскочила с кресла и бросилась в коридор. На секнду она застыла, прислушиваясь. Звук доносился со стороны двери в отделение. К тому же, сейчас она услышала какие-то приглушенные голоса. Митарашенко в предвкушении облизнулась. Неужели? Неужели достойное дело само плывет к ней в руки? Она проверила, крепко ли пристегнута к поясу резиновая дубинка. Вообще-то, по уставу ее запрещалось использовать в помещениях милиции, но шумевшие явно находились вне его, так что Митарашенко решила, что все законно. Крадучись, она пробралась к двери, остановилась и приложила ухо к холодному металлу. Голоса звучали немного неразборчиво, но отдельные слова она все-таки понимала. - Ну чего ты стоишь? ... еще раз! - голос девушки. - Да нету здесь никого! - голос парня. Кто-то третий застонал и пробубнил: "Кретин!". Сержант напряглась. Похоже, ничего подозрительного. Она не знала, стоит ли этому радоваться, ведь, наверняка, это всего лишь обычные граждане, которые пришли пожаловаться на шумных соседей или что-нибудь подобное. Митарашенко вздохнула, резким движением распахнула дверь и высунулась наружу. В свете ярко-горящей прямо над ней уличной лампы стояло четверо школьников лет пятнадцати-шестнадцати: две девушки и два парня. Митарашенко с трудом подавила разочарованный стон. Опять какая-то шпана! - Чего вам надо? - не слишком дружелюбно спросила она. На нее тут же налетел парень в грязной школьной форме с растрепанными светлыми волосами: - А почему дверь закрыта? Мы тут, знаете, сколько стоим, стучим, а никто не выходит, блин! Митарашенко презрительно хмыкнула. - Дверь была открыта все это время. Может у кого-то силенок не хватило? Мальчишка насупился, но промолчал. Второй парень закатил глаза и покачал головой. Вперед вышла аккуратная девочка с волосами до плеч. - У нас срочные новости! Это касается исчезновения Жени Абурамченко! У сержанта Митарашенко загорелись глаза. - Что ж вы раньше не сказали! Заходите скорее, будем оформлять показания! Анита хорошо знала уязвимые места на человеческом теле, в которые надо бить, но, увы, сейчас разглядеть хоть какое-нибудь из них было практически невозможно. Анита бросилась вперед, слепо толкнувшись рукой куда-то в темноту. Ее ладонь ощутила тепло человеческого тела, и она в изумлении замерла, не в силах двинуться ни вперед, ни назад. Преступник стоял гораздо ближе, чем она думала. Как так вышло? Неужели она слишком поздно выставила руку для удара? Человек напротив, казалось, тоже растерялся и застыл, не шевелясь. - Что это было? - спросил он с какой-то неуверенностью в голосе. - Ты что, только что погладила меня по животу? - А? - Анита ощутила, как кровь приливает к лицу и щеки начинают гореть. - Послушай, девочка, я, конечно, совсем не святой, но такими делами не занимаюсь. - Нет-нет, вы меня неправильно... - Да, и вообще не по понятиям это. - Нет, это должен был быть... должен был быть... удар в печень, - проговорила Анита совсем тихо. - Чего? - Я... - Анита неожиданно поняла, что слова застряли в горле. Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Преступник как-то странно дернулся и вдруг мелко задрожал. Анита в смятении подняла глаза. Его лицо по-прежнему нельзя было разглядеть, только видно было, как сотрясаются широкие плечи. Он присвистнул и засмеялся, уже не сдерживаясь. Анита заметила, что он крепко прижал руку к лицу, чтобы было не слишком громко. Смех у него был такой же, как и голос, гулкий, и звучал, как будто бы из-под воды. Наконец, он взял себя в руки и, откашлявшись, сказал достаточно серьезно: - Когда бьешь в печень, кулак нужно сжимать крепко. Вот так. Анита почувствовала как ее руку накрыла чужая, по-мертвецки холодная и очень сухая. Он стиснул ее ладонь в своей так, чтобы все ее пальцы были плотно прижаты к пясти. Ее мизинец едва слышно хрустнул, и тут Анита ощутила, как по всему телу побежали мурашки. В этот момент ей стало по-настоящему страшно. - Надо сказать, ты меня повеселила, - проговорил он медленно и четко. - А теперь, девочка, отдавай свой кошелек, и я тебя отпущу. - Простите, пожалуйста, - прошептала Анита. Преступник хмыкнул. - Простите меня за тот раз, - повторила она, - потому что сейчас я сделаю все, как надо. Анита завизжала, что есть мочи, и двинула кулаком ему прямо в живот. Он тихо ухнул, схватил ее за предплечье, вывернул с такой силой, будто хотел вырвать кости из суставов, и заломил ее руку назад. Анита машинально развернулась и оказалась прижата к нему спиной. - Сучка, ты думала, меня так легко обмануть? - он сжал ее горло, и Анита закашлялась. - Дернешься - и прикончу на месте. Анита ощутила, как по щекам побежали горячие слезы. Дышать становилось все труднее, она судорожно хватала ртом воздух. Плечо нестерпимо ныло, а рука в неудобной позе быстро стала неметь. Его пальцы были холодны, как лед, но спиной она ощущала даже через одежду, насколько горячей была его грудь. "Может быть, это из-за сердца, - промелькнула в ее голове странная мысль, - у него руки преступника, мертвые руки, но сердце еще живое". Она захрипела, и человек немного ослабил хватку. Анита никак не могла перестать беззвучно плакать, ее била дрожь, сердце колотилось о ребра, словно хотело вырваться прочь из груди. Она чувствовала какую-то странную пустоту внутри, будто бы верхняя часть ее тела была полой, как у куклы, все органы куда-то провалились, и осталось только бешеное биение пульса. Кровь неслась по сосудам с нечеловеческой быстротой, ошеломительно громкий стук в висках почти оглушал. И вдруг откуда-то из глубины сознания возник образ, образ смутный и неясный, как выцветший за долгое время рисунок. В голове прозвучал ее внутренний голос, но не совсем тот, который обращался к ней обычно, а какой-то более спокойный и, в то же время, твердый. Пять слов. И больше ничего - абсолютная тишина и сосредоточенность. Она повторила его слова вслух. - Я так погибать не собираюсь, - одними губами сказала она и зашипела. Здоровой рукой она схватила преступника за запястье и впилась в него ногтями. Анита ощутила что-то мокрое под своими пальцами, когда с силой провела рукой по чужому предплечью, стараясь оставить как можно более глубокие царапины. Он выругался, и тут воздух рассек высокий и неприятный звук. - Мусора, - пробормотал он сам себе. - Служители порядка, - едва слышно ответила Анита. И в этот момент почувствовала, что ее отпустили. Первым, что он почувствовал, когда оказался на улице, был холод. Нет, даже не холод, а холодок, странноватый и неприятный. "Буквально полчаса назад, когда мы возвращались, погода была теплая, а сейчас так ноги мерзнут, что даже пламя моей пылающей юности не в силах меня согреть, - подумал Майтов". Но времени размышлять о погоде совсем не было. Кто-то в беде и нуждается в немедленной помощи! Майтов прищурился, всматриваясь в ту сторону, откуда, как ему казалось, кричали. На улице было темно, даже в свете фонаря было тяжело разглядеть что-либо. Майтов весь обратился в слух. Неожиданно откуда-то сзади послышался шорох. Майтов одним движением оказался возле источника шума, и столкнулся лицом к лицу с Хатакевичем. - Гена, твои носки... - проговорил капитан замогильным голосом. Майтов не дослушал и махнул ладонью прямо перед лицом Хатакевича в предупредительном жесте. Тот сразу замолчал. Из темноты вдруг выступили два силуэта: один большой и какой-то угловатый - мужчина, и второй поменьше - девушка. Майтов тут же сорвался с места и бросился бежать, на ходу доставая из кармана свисток. Краем уха он слышал позади гулкий стук башмаков Хатакевича. В одно мгновение воздух накалился до невероятной температуры. Расстояние совсем короткое - метров четыреста. Преступник, казалось, почуял что-то неладное, издалека Майтов услышал, как он что-то сказал девушке. Силуэт побольше как-то странно вздрогнул и отстранился от фигурки поменьше. Майтов набрал в легкие побольше воздуха, насколько это было возможно во время бега, приложил свисток к губам и засвистел что есть мочи. В этот момент преступник обернулся. Майтов закричал: - Стоять, гад! Стоять во имя силы юности и Советского Союза! Мужчина напротив тут же отступил назад, туда, куда не доходил свет фонаря, и его силуэт исчез в темноте. Майтов бросил свисток куда-то в сторону и ускорился. От внезапной смены освещения возле фонаря ему резануло глаза. Он мельком взглянул на девушку, ее лицо показалось ему знакомым. Она выглядела измотанной и испуганной, но сейчас первостепенной задачей было поймать нападавшего, поэтому капитан вихрем пронесся мимо и снова нырнул в темноту. Он толком не видел человека, который бежал впереди, но каким-то шестым чувством улавливал его присутствие и движения. Вот преступник свернул немного вправо... "Идиот, эта улица идет прямо, здесь нет никаких поворотов, - пронеслось в голове у Майтова". И тут он зацепился за что-то и упал. - Бля! Он успел опереться на руки, и только почувствовал, что его ноги лежат на чем-то теплом и мягком. Неужели это... Человек? Анита стояла не шевелясь. Преступник, который еще пару мгновений назад крепко держал ее за горло, сейчас куда-то исчез, будто бы его никогда здесь и не было. Мимо нее только что пробежал милиционер, наверняка, он бежал очень быстро, но Анита видела все каким-то замедленным, словно она смотрела диафильм на заедающем проекторе. Внезапно кто-то легонько коснулся ее руки. Инстинктивно она резко дернулась в сторону, но тут откуда-то справа послышался голос: - Все в порядке, я из милиции. Ты как? Анита застыла на месте. Тяжело было привести мысли в порядок после пережитого, но ее собеседник терпеливо ждал. Наконец, ей удалось выдавить из себя два слова: - Ну... блин... - Понимаю, - ответил милиционер. Он подошел ближе, и только сейчас она смогла его разглядеть. На вид ему было лет тридцать, но он мог быть и старше. У него было красивое лицо, и даже шрам, пересекающий левый глаз, его не портил. Он остановился на некотором расстоянии от нее и засунул руки в карманы. В его позе было что-то странное, какая-то неуместная в подобной ситуации расслабленность и отстраненность, но почему-то это успокоило Аниту. Она тяжело выдохнула, расправила плечи, бросила свою школьную сумку прямо на землю и села на нее, даже не заботясь о том, что может помять все свои учебники и тетради. - Меня, кстати, Костя зовут. Но тебе, наверное, лучше меня звать капитан Хатакевич. - А я Анита. - Приятно познакомиться, - Хатакевич присел на корточки рядом с ней. Анита слабо кивнула. В голове у нее было пусто, после сильного волнения, которое ей пришлось испытать, накатила какая-то усталость, хотелось прилечь и заснуть прямо здесь, а утром проснуться у себя дома, а потом пойти в школу, и там бы уже ждал за партой Женя, и ничего из случившегося сегодня не было бы правдой. Откуда-то слева послышались шаги. Из темноты показался Майтов. На руках он держал Колю. Хатакевич вскочил на ноги. - Он жив? - Да, я думаю, его чем-то усыпили, хлороформ или что-то такое - устало ответил Майтов. Он взглянул на Аниту, - Ты же...? Э-э-э, секундочку. Ты где-то здесь живешь, да? Анита кивнула. - Ага. Я Анита Хьюгинина. - Мама мия! Да ты же сестра этого, как его... М-м-м, такой немного занудный молодой человек, но силы юности в нем побольше, чем у многих. Он еще друг моего прекрасного ученика Алиева. - Да. Именно его, - Анита улыбнулась. - Бедная девочка! Страшно представить, что тебе пришлось пережить. - Кхм, - вмешался Хатакевич, - кстати, об этом. Преступник ушел? - Да, - Майтов вздохнул. - Я случайно упал на него, - он слегка приподнял на руках Колю, - и злоумышленнику удалось скрыться. Но я видел его лицо! При этих словах Анита вздрогнула, а Хатакевич сжал кулаки. - Так нужно поспешить! - воскликнул Хатакевич. - Составить фоторобот, и... Боже, только не говори мне, что ты... Майтов виновато покачал головой. - Думаю, если я увижу его, то определенно узнаю, а так... Ты же знаешь мою память, особенно память на лица. - Значит, единственной ниточкой, связывающей нас с ним остается... - Я, - твердо ответила Анита. - Я понимаю, что ты хочешь помочь, но ты сейчас не в том состоянии, чтобы давать показания, - сказал Хатакевич. - Я готова, - Анита уверенно посмотрела ему прямо в глаза. - Я в порядке, правда. Только рука болит и шея. И еще... - она отвела взгляд, - очень хочется чая, или чего-нибудь горяченького. Милиционеры переглянулись. - У нас в отделении есть кипятильник. И чай найдется. А кто сегодня дежурит? - Митарашенко. - О! - воскликнул Майтов. - Ну, тут не только чай будет, а еще много чего! Но ты точно уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь? - Да! - Анита устало улыбнулась. - Ну, тогда, пойдем к нам, - пожал плечами Хатакевич. - А с ним что делать будем? - Майтов кивнул на Колю. - Ой, только не звоните ему домой из милиции, пожалуйста! - воскликнула Анита. - У него мама очень строгая. - Глупости, - ответил Майтов. - Мы обязаны сообщить родителям. Но пока он, кажется, в порядке. Я думаю, можно взять его с собой, и когда он проснется, то мы с ним тоже побеседуем. А потом отведем вас обоих по домам. Как тебе такой план действий, Анита, сойдет? Анита кивнула. - Только можно один вопрос вам задать? - Конечно! - с готовностью ответил Майтов. - Спрашивай! - А почему вы в одних носках? Шум сверху становился все громче, раздался какой-то скрип, и комнату озарил нестерпимо яркий дневной свет. Женя прикрыл глаза рукой. - Это ты правильно сделал, что моргалки захлопнул, - сказал чей-то голос. - Лучше тебе ничего тут не видеть. Хотя, ты все равно умрешь. Свет неожиданно потух, и Женя услышал, как кто-то завозился, спускаясь вниз. "Значит это, что в подвале каком-то спрятан я, - подумал Женя". Что-то стукнулось об пол, будто человек, который говорил с ним, откуда-то спрыгнул. - Понастроют тут, блять, - проворчал голос, - шею свернуть - как нехуй. Женя убрал руку с лица, но глаза пока решил не открывать. Он попытался аккуратно отползти подальше от говорившего, но тот, похоже, это заметил. - Куда намылился? Да не ссы ты, я так, чисто поболтать пришел. Женя застыл в изумлении. - Что? - Ну, блин, пообщаться хочу, какие-то проблемы с этим? - Нет проблем с этим у меня. - Ну, вот и здорово, - ответил голос. На некоторое время воцарилось неловкое молчание. "Мужчина это, - думал Женя, - молодой, но все-таки постарше меня, очевидно". - А тебя убьют скоро, - радостно проговорил похититель. - Нет, - спокойно ответил Женя. - Как это нет? Как это нет?! - голос звучал возмущенно. - Найдут меня скоро, и сделать ничего не успеете вы. Почему? Да потому, что раскрывала уже подобное дело милиция наша. Его собеседник хихикнул. - Странный ты. Дай угадаю, ты либо дохуя умный, либо непроходимый идиот. - Да, - ответил Женя. - Какое да, блять? - раздраженно сказал голос. - Ты какой-то отсталый. И разговариваешь, как дебил. Кто так слова переставляет? - Я это. Похититель, казалось, не знал, что ответить. - Ладно, проехали. Что расскажешь? - Что ничего у вас не выйдет, скажу я. Почему? Да потому, что не правы вы, а правда побеждает всегда. Почему не правы вы? Да потому, что жизнь каждая ценность имеет. Почему? Да потому... - Все, замолкни! Опять обыватель с гуманистической парадигмой мышления и марксистской системой ценностей учит меня жить! Да у тебя от одной мысли о моих доктринах такой когнитивный диссонанс будет, что не оклемаешься! Вы все мыслите примитивными категориями и не терпите плюрализма, любое диссидентство для вас априори иррационально. Но мне на всех похуй. Я, блять, в своем познании настолько преисполнился, что я как будто бы уже сто триллионов миллиардов лет, блять, проживаю на триллионах и триллионах таких же планет как эта Земля, понимаешь? Мне уже этот мир абсолютно понятен. Женя не знал, что сказать. Он не понимал, что за бред несет этот человек. - Марксистские идеи не разделяю я, - ответил он. - Неужели? - хмыкнул его собеседник. - Да. Снова молчание. Похититель печально вздохнул. - Никто никогда меня не понимал. - Знакомо, - пожал плечами Женя. - Да, ну тебя! Почем тебе знать, каково мне приходится? Никто не разделяет мои убеждения, а они, между прочим, не лишены смысла! - Найти по интересам друзей можно всегда. Человек напротив фыркнул. - А ты еще не понял по тому, что с тобой произошло, что у меня уж очень специфические интересы? - Откуда знать мне? Ничего не сказали мне вы о том, что делать собираетесь со мной, кроме как того, что погибну скоро я. - Ла-а-адно, так уж и бы-ы-ыть, - проговорил он, растягивая гласные. - Ты умрешь во имя Джашина! - Ясно. - Это все, что ты можешь сказать по этому поводу? - Да. Послышался тихий смех. - Мне нравится твой стоицизм. Тебя, как звать, кстати? - Евгений. - А! Жека! Женя промолчал. Он ненавидел, когда его так называли, но решил не вступать в конфронтацию с этим странным человеком. Похититель кашлянул. - М-м, хочешь послушать про Джашина? - Почему нет, - пожал плечами Женя. - Все началось с того, что в тысяча четыреста сорок пятом году Иоганн Гутенберг изобрел книгопечатание... Погоди, ты что зеваешь? - Да. Похититель страдальчески застонал. - Ну, бля... Я по-другому не умею рассказывать. Можно хоть немного уважения к моему труду, а? - Э-э-э... - Все ясно с тобой, - в голосе звучало разочарование и горечь. - Прощения я прошу за поведение недостойное свое, - поспешил извиниться Женя. Старается ж человек, все-таки. - Да, забей... Ты отбил у меня охоту рассказывать. Но знаешь, что? Ты все равно умрешь, так что, какая разница, будешь ты знать эту историю, или нет. Тебе после смерти на высших инфернальных уровнях все должны растолковать, может быть, даже сразу, если мимо очереди успеешь проскочить. - Понятно. Есть очереди даже на высших инфернальных уровнях. Не удивлен я. Собеседник хмыкнул. - А ты мне определенно нравишься. Я рад, что именно ты станешь жертвой. Женя молча принял этот странный комплимент. - Зачем жертвы нужны? - спросил он. - О! Это нужно для завершения ритуала. Тогда Джашин явится на этот свет в образе зверя и наступит иной миропорядок! И всем грешникам воздастся! Во как! Женя задумался. Он уважал людей с взглядами, отличными от его, но не настолько, чтобы добровольно стать жертвой во имя наступления иного миропорядка. Нужно было постараться как-то выбраться отсюда. Но как? Пока что информации было слишком мало, чтобы разработать хоть какой-нибудь план побега. Женя решил поговорить с преступником еще и попытаться выяснить больше о том месте, где его держат. - Послушайте... - начал он осторожно. - Ну? - Сказали ведь вы, что нет единомышленников у вас. Тем не менее, тяжело человека просто так одному похитить. Женя не видел его лица, но инстинктивно почувствовал, что он улыбнулся. - Это уже не твоего ума дело, пацан. Да, я говорил, что у меня нет последователей, но здесь все гораздо мудренее, вот смотри... Внезапно сверху раздался оглушительный звон, как будто что-то стеклянное упало на пол. Кто-то над ними громко выругался и затопал ногами. - Блять! - воскликнул человек напротив Жени. - Не прошло и полгода! Явился! Он тут же зашуршал одеждой и, судя по всему, отправился наверх. - Подождите! - Женя впервые за все это время открыл глаза и потянулся рукой вперед. - Мне надо идти. Не беспокойся, - засмеялся похититель, - мы еще обязательно увидимся. Женю снова ослепил яркий свет, он усилием воли заставил себя не зажмуриться и заметил, как чьи-то ноги исчезают в квадратном отверстии сверху. Женя оглянулся и увидел, что все вокруг него было заставлено каким-то банками: варенье, соленые огурцы, квашенная капуста, какая-то законсервированная жуть. Кое-где с потолка свисали ниточки сушеных грибов. "Это что, погреб? - успел подумать Женя, прежде чем все вновь погрузилось во тьму".