Глава 1. "Неприятный сюрприз, или взаимное разочарование" (1/1)

?Ну уж нет! Не так быстро!??— подумал Йоргос, в последний момент успев ухватить чуть не сорвавшегося в пропасть противника за воротник халата. Тот прохрипел что-то неразборчиво, затрепыхался вяло, пытаясь вырваться из крепкой хватки чужих рук, словно умирающая птичка из кошачьих когтей, а потом обмяк, обречённо ожидая своей дальнейшей участи.Если быть честным, то Йоргос и сам в общем-то не понял, почему не позволил поверженному израненному врагу упасть. Но вот мысли в голове немного прояснились, и он велел елейным, наигранно доброжелательным голосом:?— Встань на колени и моли о том, чтобы я тебя пощадил!Сенджер нахмурился непонимающе и поднял растерянный и самую каплю испуганный взгляд на своего будущего убийцу. Йоргос издевательски усмехнулся и, грубо тряхнув противника за плечи, повторил свое требование.—?На колени! И умоляй, чтобы я мог тебя пощадить! Умоляй! Я разве неясно говорю?! На колени!Чего альфа никак не ожидал, так это того, что Сенджер не только и не подумает повиноваться, так ещё и в следующий момент подарит ему даже не пощёчину, а ещё более унизительный плевок в лицо. Этот мальчишка явно собирался сегодня довести его до бешенства.—?Умру, но на колени не встану! Тем более перед таким жалким человеком, как ты?— трусом и подлецом! —?глаза юноши блеснули ненавистью, он извернулся ловко и уже выхватил было из ножен врага кинжал, но в последний момент рыцарь успел тисками сжать руку на его горле, кулаком нанося в это время удар как раз в задетый вскользь мечом бок. Сенджер вскрикнул хрипло, оглушенный болью и нехваткой воздуха. Кинжал выскользнул из его ослабевших пальцев и с печальным звоном упал на землю.Йоргос может и уступал сельджукскому принцу в скорости, гибкости и тактике боя, но был исполински силен, обгонял Сенджера ростом на добрых полголовы, а по телосложению превосходил в два раза, а еще, как ни крути, но он был альфой. Сейчас же ещё и ярость добавила ему сил, поэтому, все ещё держа за горло, рыцарь с легкостью столкнул противника с края обрыва, так, что тот почти повис над пустотой; и замер, сжимая ладонь все крепче и крепче. Попытки омеги спастись, то, как он безуспешно пытался избавиться от чужой руки на своей шее, до крови расцарапывая ее ногтями, как старался носочками сапог удержаться на краю пропасти, чтобы иметь хоть какую-то опору под ногами, Йоргоса откровенно забавляли. Однако, когда Сенджер вдруг резко перестал сопротивляться, а глаза его закатились, вместо угольной черноты радужки и зрачков сменяясь жуткой белизной с красной сеткой полопавшихся сосудов на ней, мужчину словно окатило почему-то кипятком, и он, оттащив омегу подальше от края, разжал наконец руку. Хрипя и отчаянно кашляя, юноша скорчился на земле, пытаясь отдышаться. Когда это наконец удалось ему, он попробовал было встать на ноги, но только простонал коротко и вновь упал.—?Так значит ты очень гордый? —?спросил Йоргос с усмешкой. —?Ну ничего,?— продолжил мужчина мрачно,?— я собью с тебя спесь! Ты встанешь передо мной на колени, поверь! Я тебе клянусь, что так и будет! Свяжите его да покрепче! —?велел он, обращаясь уже к своим воинам. Те повиновались быстро, и первый же из них буквально в ту же минуту упал замертво, сраженный прямо в сердце собственным же кинжалом. Завязалась какая-то невнятная возня. Мальчишка отчаянно вырывался, будучи не в восторге от предстоящей ему участи стать пленником ненавистных византийцев. По всей видимости он надеялся быть убитым в бою и тем самым избежать плена, и Йоргос вполне понимал это его стремление. В свою очередь рыцари показывали себя отчаянными идиотами, неспособными толпой справиться с раненым противником, который не может даже встать на ноги.—?Все нужно делать самому! —?прорычал Йоргос взбешенно, с минуту понаблюдав за происходящим, а после приблизился в пару широких стремительных шагов и вырубил врага ударом эфеса меча в висок. В следующий момент правда он пожалел об этом, испугавшись, что, не рассчитав сил, убил случайно своего пленника, но биение тонкой жилки под пальцами, когда он прижал ладонь к чужой, покрытой свежими синяками шее, развеяло его беспокойство.—?Бестолковые идиоты! —?прошипел Йоргос, рывком забирая веревки у мнущегося рядом трусливо воина. —?Ничего не можете сделать, как следует! Толку от вас, как от запасов соленой воды в корабельном трюме во время морского путешествия! —?не особо церемонясь, альфа туго стянул путами сначала чужие тонкие запястья, потом худые щиколотки, и в последний момент, для надёжности, кляпом завязал пленнику рот. Немного полюбовавшись своей работой, мужчина, забывшись, забросил было свою бессознательную добычу на плечо, но, почувствовав уже в следующую минуту, как рубашка намокает от чужой крови, поморщился недовольно, вспоминая о том, что у пленника вообще-то открытые рубленные раны на груди и животе, и перехватил его подмышками, волоком подтаскивая ближе к лошади.—?Это скиньте с обрыва! —?передал альфа стоящему ближе всех к нему воину тюрбан Сенджера. —?А это оставьте здесь! —?добавил он спустя мгновение, оторвав кусок ткани от чужого халата. —?Пусть считают, что мы сбросили его в пропасть! Бехрама отнесите подальше в лес, он ещё пригодится нам. Закопайте трупы! Что делать с мечом Сенджера вы, думаю, и сами знаете! Мелик Топар и его воины точно оценят наш скромный подарок! Выполняйте! А я доложу Андреасу о том, что наша миссия была успешной!Привычным быстрым движением Йоргос вскочил в седло, потом наклонился и, бесцеремонно и очень грубо, сначала за волосы, а после уже за воротник халата затащил пленника на лошадь, усаживая его перед собой и перехватывая рукой под грудью так, чтобы омега не упал, а головой лежал при этом на чужом плече, что снижало риск того, что он свернёт себе ненароком шею по дороге. Ларец рыцарь крепко приторочил к седлу. Отдавать его Андреасу он пока не собирался…*****В крепость Йоргос вернулся с добычей и хорошими известиями, но без священных реликвий. Оставив пока что своего очнувшегося пленника запертым в конюшне, под охраной сопровождавших его нескольких воинов, сам рыцарь направился с докладом к начальству. К его счастью, либо Андреас был в этот день в хорошем настроении, либо полученные известия так его обрадовали, но обычно сварливый и вечно всем недовольный комендант очень легко согласился с тем, что прятать реликвии в крепости не стоит, и даже похвалил Йоргоса за блестяще выполненную работу. Похвалой он, впрочем, не ограничился и пригласил подчинённого к своему столу. Несомненно это было честью, и в другое время и при других обстоятельствах Йоргос смаковал бы каждую секунду этого вечера, как лучшее вино, вдоволь теша свою непомерную гордость, но сейчас что-то не давало ему спокойно сидеть на месте, наслаждаться вкусной пищей и смеяться в ответ на недалекие язвительные шуточки Андреаса над врагами, потреявшими в один день и священные реликвии и ценного лазутчика. Какое-то странное, незнакомое ранее беспокойство жгло его изнутри, заставляло хмуриться и отстукивать нервно барабанную дробь пальцами по дубовой столешнице.—?Благодарю за гостеприимство! —?выпалил альфа наконец, не выдержав. —?Однако я вынужден идти! Хочу убедиться, что всё идёт по плану!Андреас недоверчиво прищурился, потом хмыкнул как-то странно, что-то там для себя решая по этому поводу, но возражать не стал.Дом Андреаса альфа покинул почти бегом. Куда именно так рвётся его сердце, мужчина знал наверняка, не знал лишь почему, и зачем. Впрочем, довольно быстро к нему пришло, с доносящимися со стороны конюшни чьими-то криками и руганью, хотя бы частичное осознание причин для беспокойства. Ударом ноги распахнув дверь, альфа ворвался внутрь, чтобы увидеть в следующий момент зрелище одновременно привычное и чуждое. На полу лежали пара трупов, у стены один из воинов, завывая от боли, закрывал правый глаз, которого, судя потому, что из-под ладони его текла кровь, уже не было в глазнице, остальные воины кого-то избивали толпой в углу. Чтобы догадаться, кого именно, не нужно было быть мудрецом, как не составило бы труда понять и суть происходящего. Очевидно, что изголодавшиеся по близости и опьянённые вседозволенностью бойцы намеревались пустить по кругу так удачно оказавшуюся в крепости пленную вражескую омегу, но что-то пошло не так. Ничего особо удивительного, за исключением того, что жертва дала отпор, не произошло. В другой ситуации Йоргос сам бы конечно побрезговал присоединиться к общему ?пиру стервятников?, однако осуждать подчинённых за подобные развлечения не стал бы, но сейчас его почему-то накрыло волной ослепляющей ярости. Альфа без лишних слов схватил очень удачно оказавшуюся рядом тяжёлую чугунную кочергу и ринулся в самую гущу толпы, быстро и безжалостно нанося удары по чьим-то спинам, рукам и головам. Пару человек он даже, вполне возможно, что убил в общей неразберихе, нескольких покалечил. Под конец бойни, совсем уж озверев, рыцарь выхватил из ножен меч, но всё-таки сдержался в итоге и не снёс ни одной головы с плеч.— Этот пленник мой!!?Еще хоть раз кто-нибудь посмеет посягнуть на то, что принадлежит мне,?— прорычал он срывающимся от ярости голосом,?— вспорю брюхо и повешу на собственных кишках на потеху воронам!!! Рука, которая потянется к моему имуществу, будет отрублена, глаза, что посмотрят с вождением на мою собственность, будут выколоты, а языки, осмелившиеся обсуждать меня за моей спиной, вырваны и скормлены собакам! Никому непозволительно покушаться на мою добычу! Запомните это хорошенько! А теперь убирайтесь! —?закончил Йоргос свою пылкую речь, и воинов дважды просить не пришлось, они исчезли почти мгновенно, словно их и не было, утащив вместе с собой раненых и убитых. Впрочем, до них альфе особо дела не было, сейчас его волновала только скорчившаяся в углу маленькая фигурка. Сенджер сидел, забившись в угол, с поджатыми к груди коленями, и закрывал руками лицо. В первые мгновения мужчина подумал, что омега плачет. В незнакомом ранее, странном и совершенно нелогичном, учитывая обстоятельства, порыве утешить и защитить, он опустился рядом с ним на колени и настойчиво, хотя и без лишней грубости, отвел чужие руки от лица. Мальчишка не плакал. Глаза его были сухими и пустыми. Выглядел он удручающее. Уже без халата, в разорванной рубашке, грязной и мокрой от крови, которая сползла вниз, оголяя костлявые ссутуленные плечи, на которых кто-то уже тоже успел оставить синяки. С лицом, совершенно безучастным ко всему и каким-то даже сонным, все было не лучше. На пухлой нижней губе кровила свежая ссадина, из разбитого носа текли по губам и подбородку бордовые ручейки, левую щеку и скулу украшали синяки, а завершала картину глубокая ссадина на виске от удара обухом меча. По всей видимости в драке кто-то задел ее, сорвав едва успевшую образоваться корочку, и теперь она вновь обильно кровила.Не особо отдавая отчёта своим действиям, альфа достал из кармана кафтана платок и, намочив его водой из бурдюка, попытался стереть кровь с чужого лица, на деле лишь размазывая ее ещё сильнее. В себя его привели выставленные вперед худые, но сильные руки, уперевшиеся вдруг в его грудь и больше не позволяющие приблизиться. Сопротивление пленника мужчину отрезвило. Рыцарь, вспомнив, где и с кем он сейчас находится, отпрянул в сторону и замер, напряженно хмуря лоб в попытке понять, что с ним не так, и почему сейчас он ведёт себя так странно. Бестолковым идиотом или попросту слабоумным Йоргос не был, поэтому обо всем догадался быстро. Проблема в том, что сейчас ему очень хотелось ошибаться в своих догадках. Тянуть было нельзя. Полный решимости окончательно подтвердить, или напротив опровергнуть свои предположения, альфа, игнорируя чужое недовольство, схватил мальчишку за правую руку и, вывернув ее грубо запястьем вверх, задрал рукав рубашки, открывая своему взгляду небольшой рисунок в несколько изящных черных линий, изображающий парящего орла. Йоргос быстро вернул рукав на место и, ничего не говоря, поднялся на ноги. Он был шокирован. Шутка ли, девятнадцать долгих лет ждать появления проклятого узора на запястье, являющегося гарантией того, что однажды на жизненном пути ты встретишь свою судьбу, свою истинную любовь в лице человека с таким же узором, потом ещё почти столько же лет ждать встречи, и в итоге узнать вдруг, что твой сулемейт?— заклятый враг твой лично и твоей родины, шпион дьявола Мелик-шаха, лишивший жизни твоего родного брата, единственного для тебя близкого человека. Инстинкт альфы защищать свою омегу, заботиться о ней, вот что помешало ему убить Сенджера тогда на скале, вот что не позволило спокойно наслаждаться ужином и дорогим вином, слушая похвалы командующего, вот что заставило его напасть на собственных воинов.?Неужели судьба в самом деле так жестоко посмеялась надо мной?! —?подумал Йоргос, досадливо морщась. —?Столько лет ожидания и такое разочарование в итоге… И что мне теперь делать с ним, со своей жизнью?! Сразу перерезать ему горло и сделать вид, что ничего этого не было? Да, пожалуй этот вариант самый верный!??— стремительным движением, словно боясь передумать, альфа выхватил из ножен кинжал и приставил его к чужой шее, другой рукой в это время сжимая в кулаке волосы и вынуждая пленника запрокинуть голову. Сенджер вздрогнул, скорее от неожиданности, чем от страха, и замер, глядя на мужчину широко распахнутыми глазами, горящими нанавистью. И этого взгляда альфа не вынес. Отступил в растерянности и убрал кинжал обратно в ножны. На несколько минут в комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием обоих.—?Вставай! —?велел наконец Йоргос тихо и, казалось бы, очень спокойно, но в голосе его отчётливо сквозили нотки угрозы, обещающие жестокое наказание в случае неповиновения. —?Быстро!Сенджер даже не шелохнулся, словно бы и не слышал приказа, только во взгляде его мелькнуло усталое равнодушное презрение и губы тронула едва заметная нервная ухмылка.—?Ты оглох?! Не понимаешь, что я тебе говорю?! Поднимайся немедленно! —?повысил альфа голос и, не дождавшись желаемой реакции, наградил пленника хлесткой пощечиной. —?Тебе мало досталось что-ли?! —?прошипел он взбешенно. —?Так я добавлю! Ты должен слушаться меня, ясно тебе?! Ты… —?Йоргос прервался, так и не договорив, и замер, растерянно глядя на своего врага, который сейчас сипло смеялся, срываясь то и дело на кашель, вороньим карканьем вырывающийся из глотки.—?Тебя не слушаются даже собственные воины, пока ты не погрозишь им мечем! —?морщась от боли, заговорил вдруг Сенджер хрипло. —?А я тебе и подавно подчиняться не стану!—?Станешь! —?обрубил Йоргос резко. —?Можешь храбриться сейчас сколько угодно, но пытки: боль, унижение, запугивание и шантаж любого сломают в итоге!—?Удары молота, лёд и огонь превращают кусок железа в меч, так и характер человека закаляется трудностями, страданиями и лишениями! —?отозвался юноша дерзко. —?Не суди обо всех по себе! Не все вокруг трусы, которых боль может заставить отречься от своих убеждений! Можешь сколько угодно пытать меня, можешь убить, но ты никогда меня не сломаешь! И придет день, когда не ты меня, а я тебя поставлю на колени, так и знай!—?Мне надоело слушать тебя! —?бросил раздраженно мужчина в ответ на чужую пылкую речь. Подобрав лежащую рядом на полу веревку, он очень быстро и очень туго связал запястья пленника, а после, усмехнувшись злорадно, кляпом из мокрого окровавленного платка заткнул ему рот. Негодование в чужих глазах альфу лишь развеселило.—?Не слушаясь меня, ты делаешь хуже себе! Запомни это простое правило! —?с этими словами мужчина поднялся на ноги и дернул за веревку, вынуждая пленника подняться тоже. Встать то Сенджер встал, но уже в следующий момент лицо его побледнело смертельно, он напрягся весь, вытянулся струной, словно от удара кнутом, веки его сомкнулись, а сам он обмяк резко, словно марионетка, у которой обрубили разом все нити, и от падения его спасло лишь то, что Йоргос быстро среагировал и успел подхватить его рукой под спину.?Вот же дьявол! —?выругался рыцарь мысленно. —?Как я мог забыть про то, что у него прострелены обе ноги?! С другой стороны,?— хмыкнул он насмешливо,?— мне в любом случае пришлось бы тащить его на руках, а так он хотя бы не будет брыкаться!?Окинув пленника придирчивым взглядом, альфа с недовольным шумным вздохом снял свой плащ и закутал омегу в него. Пока кто-нибудь из воинов ещё не доложил о произошедшем Андреасу, Сенджера нужно было увезти подальше и спрятать в надежном месте. Таким местом для Йоргоса был его дом. В нем как раз имелась с недавних пор свободная жилая комната. На мгновение в голове альфы конечно проскользнула мысль о том, что заселять в комнату убитого его убийцу, мягко говоря, неправильно, но мужчина твердо решил для себя, что разберётся со всем позже, на холодную голову, а пока будет следовать зову инстинктов. Инстинкты требовали защищать и оберегать, как дракон золото, ненавистное ему до глубины души существо, что сейчас безвольно покоилось на его руках, и Йоргос с ними был совсем не согласен. Однако, при всем своем недовольстве, он и в самом деле слишком долго ждал этой встречи, чтобы вот так вот разом сжечь все мосты и лишить себя пусть и призрачного, но всё-таки шанса на то, что судьба была права, и впереди их обязательно будет ждать счастье, поэтому, морщась от досады, сквернословя и скрипя зубами от раздражения, альфа повиновался всё-таки тому, что велело ему глупое сердце.