1 часть (1/1)

Сегодняшнее утро просто отвратительно и противно до дрожи. Мутные лужи, встречающиеся на каждом шагу, кажутся слишком глубокими?— их приходится обходить, делая огромный крюк. Кажется, март самый странный месяц в году: для кого-то он знаменует радость наступления весны, для кого-то вызывает лишь туман в голове и скверное ощущение подвоха. Зима давно уступает своё место яркому солнцу, которое, переливаясь тысячью ярких лучей, выплывает из-за облаков, прогревая землю и растапливая снег. Из-под него на клумбах пробивается первая растительность, которая, несмотря на паршивое настроение, навевает спокойствие и безмятежность.С кирпичных крыш капают сосульки, срываясь вниз и дробным стуком обрушиваясь на влажный асфальт. На окнах домов всё ещё видны очертания морозных узоров, которые постепенно исчезают, растворяясь в весеннем тепле. Сердце бьётся сильнее, словно желая вырваться из груди, и душу наполняет предвкушение чего-то доселе незнакомого. Хочется разразиться пронзительным хохотом, вприпрыжку бежать по улицам и дарить улыбки направо и налево, но это желание соседствует с другим?— погрузиться в комок мрачных мыслей и стать максимально незаметным для чужого глаза.Снег под сапогами поскрипывает и расползается в стороны неприятной грязной кашицей. Так и подмывает как можно скорее вернуться домой, на тёплую и уютную фабрику, где свежий воздух не пьянит и не проникает под кожу, но Марта поправляет воротник ярко-красного свитера, крепче сжимает в руках чёрную папку и продолжает свой путь по улицам города. В воскресные дни людей практически нет, и это к лучшему?— она до ужаса устала от косых взглядов, ядовитых шёпотков и глупых слухов.Её появление всегда и везде вызывает всеобщий ажиотаж, будь то банк, автобус или даже магазин нижнего белья. Репортёры лезут буквально изо всех щелей, тычут в самый нос микрофонами, щёлкают камерами, и уже на следующий день газеты пестрят заголовками ?Знаменитый кондитер Вилли Вонка впервые за двадцать лет взял на работу человека: кто такая Марта Лоуренц, и что мы о ней знаем??. Марте приходится улыбаться до сводящей боли в скулах, силой проталкиваться к воротам фабрики через толпы любопытных и обманывать, постепенно начиная верить в свою ложь.Спустя пять лет всё вроде бы устаканивается. Марта до сих пор ловит на себе заинтересованные взгляды, но уже совсем не злится. Кто-то за глаза считает её содержанкой, кто-то?— жертвой ужасной клеветы. С последними Марта отчасти согласна: смотря на неё со стороны, трудно поверить в то, что она способна отдаваться за деньги. Приличная закрытая одежда, идеальная укладка, макияж и ледяной взгляд, под которым все сотрудники магазина и даже некоторые умпа-лумпы с фабрики чувствуют себя неуютно?— Марта и сама старается верить в то, что её оклеветали.?Почему, если молодая девушка работает и живёт на фабрике самого таинственного кондитера в мире, она обязательно должна спать с ним???Да, Марта спит с ним, но ведь могла бы просто работать? Могла. Значит, всё это слухи и нелепые домыслы, к которым она не имеет никакого отношения.Порой Марта не понимает, как дошла до такого. Она с самого детства ставила себе высокие цели и добивалась их: сначала идеально оконченная школа, затем?— престижный вуз, для поступления в который получилось выбить бюджетное место. Родители не помогали ни морально, ни материально?— старшая дочь всегда была для них обузой, да и младшая, Аннабель, в скором времени превратилась в то же самое.?Теперь Марта смеётся, вспоминая то, как она ей завидовала. Аннабель была ангелом, радостью родителей, любовь которых на самом деле лишь фикция, и когда Аннабель устроилась библиотекарем в школу, не захотев работать в банке, поддержку потеряла и она.А Марта вылетела из университета, потому что её позвал на фабрику мистер Вонка, с которым она познакомилась, выиграв золотой билет. Она самонадеянно полагала, что справится и с предложенной с его стороны стажировкой, и с учёбой, но в итоге потеряла и то, и другое, проведя целый месяц в подворотнях и заливая горе алкоголем. Спас её только Вонка, который, сжалившись, предложил уже полноценную работу и даже управление одной из его кондитерских. Теперь Марта считала это своим магазинчиком, хотя продавались там исключительно сладости фирмы ?Wonka Industries?.Марта ускоряет шаг, стремясь как можно скорее свернуть в переулок. Там в нос ударит затхлый запах подвалов и бедности, там не будет ощущаться приторно-сладкий весенний аромат и странное щемящее чувство в груди. Она ведь никогда не думала, что всё будет… так. И пусть слова ?содержанка?, ?шлюха?, ?проститутка? просто не могут характеризовать такого человека, как Марта Лоуренц, в глубине души она понимает, что это как раз про неё. Её отношения с Вонкой нельзя назвать чем-то похабным?— вовсе нет, они кажутся волшебными и какими-то неземными, но порой Марта понимает, как мало она для него значит.Однажды Вонка вышвырнет её за ворота фабрики так же, как вышвырнул в первые трудные. Правда, потом спас и вернул обратно, но где гарантия того, что этого не произойдёт снова?Глухо звякает дверной колокольчик, когда Марта входит в свой магазин на Черри-стрит и встряхивает рыжими локонами, пытаясь избавиться от неприятных мыслей. Кажется, она становится такой же замкнутой и нелюдимой, как Вилли Вонка, который постоянно занимает место в её голове, и эта нездоровая привязанность абсолютно точно не приведёт ни к чему хорошему. Но Марта упорно не хочет признавать это.—?Мисс Лоуренц,?— продавец заискивающе улыбается под строгим взглядом медово-карих глаз. —?Заходил мистер Вонка, просил передать, что…—?Что мне нужно зайти к нему как можно скорее? —?Марта устало потирает переносицу, пытаясь смягчиться, но продавец испуганно кивает и начинает что-то невнятно бормотать. Она подходит к прилавку и с небрежным хлопком бросает чёрную папку на стеклянную поверхность. Продавец торопливо подхватывает её, в панике начиная перелистывать страницы, пока Марта вполголоса напоминает о сегодняшней санитарной проверке, стараясь, чтобы её голос звучал не так жёстко.Не выходит. Пот градом катится по лицу продавца, который рассыпается в извинениях и мгновенно исчезает в подсобке. Марта с немым сожалением провожает взглядом всколыхнувшиеся занавески и скучающе смотрит в окно, на голые деревья, на ветвях которых подпрыгивают поющие птицы. Ей снова придётся отложить свои дела, для того, чтобы пойти на фабрику к Вонке и удовлетворить его желания. На протяжении пяти лет эти предложения каждый раз волнуют Марту, как в первый раз, но сейчас она не чувствует ничего, кроме странной пустоты внутри.Что ж, ладно. Нужно собраться, скрыть лицо за привычной маской вызова и дерзости, чтобы выйти из манящего тепла магазина и добраться до фабрики, никого не встретив. Марта часто-часто хрустит пальцами и прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. Сейчас один неверный взгляд или слово?— и она обрушится на любого вихрем резких слов и оскорблений. ?Чёрт бы побрал его задницу?,?— вспоминает про Вонку Марта и, в который раз за сегодняшний день одёргивая воротник свитера, вылетает на улицу, едва не наступая в лужу из-за подвернувшейся ноги. Свежесть весеннего утра продолжает душить с новой силой.?Сейчас бы лифт…??— с тоской думает Марта о любимом способе передвижения Вилли Вонки. Действительно, так было бы намного легче. Но нет, она должна сама, пешком, идти на фабрику, искать среди многочисленных рабочих кабинетов кондитера тот, в котором он решает свои дела на этот раз, чтобы не вызвать нежелательные подозрения у сотрудников. ?Каких, к чёрту, сотрудников, там одни умпа-лумпы! —?Марта сердито пинает носком сапога встречающийся на пути камень. —?Тем более, только ленивый в городе не думает, что мы трахаемся!?Однако, может быть, Вонка заметит, что сегодня она не настроена ни на что, кроме бесед и расслабляющего чая с мятой, и толку от неё не будет никакого?Хотя кто знает, что на уме у этого сумасшедшего.Марта заходит в кабинет Вонки не так, как обычно. Не мягкими крадущимися шагами, кокетливо выгибая спину и ловя на себе заинтересованный взгляд хозяина фабрики. На этот раз она демонстративно чеканит шаг, и стук каблуков эхом раздаётся в голове. Кабинет оказывается незнакомым и в очередной поражает своим интерьером: изумрудными обоями, колоннами из чёрного мрамора, уходящими в потолок, и светом, проникающим через приоткрытое окно. И хотя Марта знает, что это не настоящий солнечный свет, её брови всё равно удивлённо ползут вверх?— чтобы Вонка, да не сидел, притаившись в полумраке? Это определённо что-то новое.—?Ты долго,?— слышится знакомый звонкий голос, но на этот раз без какого-либо веселья или насмешки. Просто сухая констатация факта. К его перепадам настроения Марта уже привыкла, поэтому безразлично пожимает плечами:—?Если хочешь быстрее, в следующий раз присылай за мной лифт.—?Охо-хо, дорогая, что это с тобой? —?нет, это всё-таки Вилли Вонка с его уникальным смехом. Он сидит за широким столом из чёрного дуба, задумчиво очерчивая пальцем вырезанные на нём узоры, а другая рука держит лист с какими-то цифрами. Вонка поправляет на переносице очки в прямоугольной оправе и полуудивлённо-полуобиженно смотри на Марту, ожидая ответа.Кабинет непривычен и совсем не в стиле Вонки, но его присутствие здесь ощущается довольно чётко: Марта чувствует аромат шоколада, ванили и арахиса, от которого она когда-то теряла голову и даже пыталась найти похожие духи. Покачивая бёдрами, Марта приближается к столу, пододвигает стул и садится на него, закидывая одну ногу на другую. Хочется сказать что-то едкое, но вместо этого она окидывает его прохладным взглядом сверху вниз:—?Утро на задалось. Или просто устала от того, что, пользуясь нашими отношениями, ты дёргаешь меня тогда, когда тебе вздумается.—?Мне показалось, или ты сказала ?отношениями?? —?Вонка склоняет голову вбок и заинтересованно щурится, откладывая бумаги вместе с очками в сторону.—?Я с-сказала ?отношениями?? —?Марта сглатывает, чувствуя, как пересыхает во рту. Вилли как будто нарочно задевает эту больную тему, из-за которой рядом с ним она не может выглядеть привычно-пафосно и высокомерно. Приходится заикаться и чувствовать себя маленькой нашкодившей девчонкой. ?Мерзкое чувство?,?— Марта судорожно облизывает губы: да, точно, ?мерзкое?, она нашла идеальное слово.—?Ага, ты сказала ?отношениями?,?— Вонка абсолютно точно делает это специально. Нараспев растягивая последнее слово, он поднимается с кресла и шарит рукой в поисках трости, которую Марте хочется схватить первой и заехать по его самодовольной физиономии. Но вестись на провокацию желания нет, и она легкомысленно закатывает глаза, молясь, чтобы это сработало:—?Я имела в виду взаимоотношения. В любом случае, я сегодня… не смогу, понимаешь?За прошедшие пять лет Вилли Вонка совершенно не стареет, оставаясь таким же, каким был в то время, когда семнадцатилетняя Марта только-только прибыла на фабрику. Временами кажется, что он не кондитер, а прирождённый изобретатель, и наверняка изобрёл не только телепорт, но ещё и омолаживающие конфеты, продлевающие жизнь. Глаза Вонки по-прежнему мерцают таинственным фиолетовым цветом, в них хочется забыться и утонуть. Его лицо, причёска, движения, одежда?— всё остаётся неизменным и чарующим.Вонка подходит к Марте и, продолжая опираться на трость, наклоняется так близко, что она против воли закусывает губу, чувствуя ягодный привкус своего блеска.—?По-че-му? —?по слогам шепчет Вонка, и взгляд Марты отчаянно мечется из стороны в сторону. Она терпеть не может, когда он так нагло нарушает её личное пространство, при этом не вынося того же в отношении себя. Вот и сейчас, когда Марта абсолютно точно уверена, что ничего у них не получится, и единственное её желание?— кого-нибудь морально уничтожить, она чувствует, как дыхание сбивается и учащается, а тело против воли расслабляется, ожидая дальнейших действий партнёра.—?Прекрати,?— предупредительным тоном выдыхает Марта прямо в лицо кондитеру, проклиная предательски дрожащий голос. Уголки её губ ползут вверх и растягиваются в привычную издевательскую ухмылку, вот только сейчас в ней, как и во всей её позе, видна жуткая неестественность и нервозность.—?Прекратить что? —?такое?ощущение, что разговариваешь со стеной. Вонка отстраняется и мягко обхватывает её подбородок рукой в чёрной бархатной перчатке. Проводит пальцем по нижней губе и легонько надавливает на неё, заставляя чуть приоткрыть рот. Марта смотрит на него и понимает, что вся раздражённость и злость постепенно отходит на второй план. —?Это? —?Вонка мягким осторожным движением обхватывает её запястье и целует его, не сводя с Марты пронзительного взгляда.—?Ты издева… —?начинает Марта, но тотчас же замолкает, когда руки Вилли с плеч резво перемещаются на талию, а сам он, стоя нос к носу к ней, увлекает её в поцелуй. Ему приходится наклоняться, потому что даже на каблуках Марта намного ниже, и это последнее, о чём она думает, прежде чем её захлёстывает водоворот эмоций и чувств. Они целуются, кажется, всего второй раз в жизни, потому что Вонка ненавидит лишние прикосновения и ласки, а Марта, сидя на полу ванной, глотает слёзы и подставляет лицо под струи душа, думая о том, что ей хочется целовать его так же сильно, как ему это отвратительно.И вот её желание исполняется?— их спонтанный поцелуй робок и нежен, постепенно переходя в глубокий и мокрый, до полного выжима воздуха из лёгких и до неудержимого желания, пронизывающего всё тело.Марта пропускает тот момент, когда кондитер подталкивает её прямо к рабочему столу. Его руки начинают блуждать по её телу, а поцелуй становится грубым, агрессивным и даже немного болезненным. Марта беззвучно стонет и пытается перехватить сильные мужские руки?— кто знал, что сегодня придётся забыть о спальне?—?но в глазах Вонки горит зверский огонь, и, кажется, он вот-вот сорвётся от нетерпения обладать ей. Пока же, судя по всему, ему нравится наблюдать за её реакцией, шоком и беззащитностью. ?Ведь может же, когда хочет?,?— с горечью думает Марта, понимая, что целовать её постоянно у Вонки потребности нет.Такими темпами вполне может оказаться, что ему абсолютно всё равно, кто под ним.Марта хочет прильнуть губами к мужской шее, но в очередной раз вспоминает, что после этого Вонка отпрянет назад, брезгливо скривится и может даже уйти. Поэтому ей остаётся только отвечать на поцелуй и наблюдать за тем, как он резким движением сажает её на стол, сметая с него все папки, ручки и, кажется, даже пару пирожных. Вонка отшвыривает в сторону трость и цепляется пальцами за край свитера Марты, задирая его вверх. Марта ощущает, как по коже проходит табун мурашек.—?Всё ещё не хочешь? —?коротко хохотнув, осведомляется Вонка, разрывая поцелуй.—?Перестань болтать,?— скрипит зубами Марта, мечтая лишь об одном: чтобы он продолжил, чтобы разорвал на ней бюстгальтер, стянул юбку и подарил блаженное чувство единения. Замечая в её горящих глазах это желание, Вилли самодовольно ухмыляется и продолжает со вкусом целовать её, длинными тонкими пальцами нащупывая замок на юбке. Наконец вся одежда летит вниз, и Марта требовательно выгибает спину. —?Знаешь, Вонка, я порой думаю… что… что очень хорошо, что ты изолировался от общества. С твоими выходками я бы тебя на улицу не пустила.—?Ты что, хочешь ограничить мою свободу? —?Вонка, скидывая с себя алый фрак, на мгновение даже приостанавливается, возмущённо поджимая губы. —?Не забывайтесь, мисс Лоуренц, или прямо сейчас очень сильно пожалеете!—?Да неужели? —?Марта хищно оскаливается, и её пальцы хитрыми незамысловатыми движениями спускаются к его брюкам. Глухой щелчок, и пояс падает на пол, даря новые возможности. Она нащупывает через гладкое мужское нижнее бельё немного выпирающий член и проводит по нему нежным касанием, заставляя Вонку на мгновение оторваться от её груди и прикусить нижнюю губу от неожиданной сладкой волны, проходящейся по всему телу.—?Ты просто невыносима-а-а… кхм, чёрт,?— кондитер раздражённо и даже несколько зло сбрасывает её руку,?— невыносима. Да. Я это хотел сказать.Марта мысленно отмечает в своём списке пункт ?прикоснуться к члену Вонки?. Оказывается, даже этот эксцентричный социофоб, всеми силами избегающий контактов с людьми, может любить кое-какие прикосновения… Да, определённо, нужно делать это как можно чаще. Однако дальше этого размышления не заходят, потому что Вонка, поддевая пальцами её трусики, резко срывает их вниз и без предупреждения входит в неё, сильным грубым толчком окончательно опрокидывая на стол. Он вытягивает её руки вверх и впивается в запястья до пощипывающей боли, от чего Марта ёрзает и сдавленно шипит. Её вьющиеся волосы медным каскадом рассыпаются по столу, и Вонка с наслаждением втягивает носом исходящий от них вишнёвый аромат.Пальцы Вилли продолжают впиваться в запястья Марты, давят ноющей болью в вены, пока он с каждым толчком увеличивает темп. От распространившегося по животу густого и паточного чувства у Марты сводит ноги. Вонке, кажется, нравится слушать её выкрики и приглушённые стоны, а ей, в свою очередь, нравится играть с тончайшей гранью между нестерпимой болью и ненасытным удовольствием.Им нравится дышать в унисон друг с другом.—?Тише, тише, расслабься,?— командует Вилли, когда Марта, не в силах терпеть боль в руках, пробует ослабить хватку. Она послушно кивает, хотя на глаза уже наворачиваются слёзы, и он задаёт ещё более быстрый темп. ?Как жаль, что у нас всё только так?,?— мелькает в голове, и Марта чувствует, как в животе скручивается тугой комок обиды, мешающий разрядке. Она встряхивает волосами и пытается отогнать невесёлые мысли, смотря только на бледное аристократичное лицо Вонки. Наконец приятное чувство заполняет всё тело, отзываясь сладким жжением в кончиках пальцев, и Марта протяжно стонет, чувствуя, как Вонка тоже подходит к концу. Он наконец-то разжимает пальцы и позволяет ей слегка приобнять его за шею. Марта сильно дёргается с болезненным выкриком и пытается податься вперёд, а потом перед глазами всё резко мутнеет и проваливается в темноту.Марта приходит в себя тогда, когда чувствует приятный аромат кофе. С трудом распахивая глаза, она тут же натыкается взглядом на Вонку, который стоит рядом и по привычке крутит в руке трость. На этот раз в его движениях нет той игривой лёгкости, и сам он подозрительно тих.Марта, как ни странно, начинает беспокоиться и хочет подняться с места, но слабость во всём теле заставляет рухнуть обратно в мягкое кресло. Она замечает на себе просторный чёрный халат, в который, судя по всему, её додумался укутать Вонка.—?Эй, ты чего? Всё хорошо? —?тихо спрашивает Марта, наклоняясь вперёд и беря чашку, которая начинает бряцать о накладные ногти. При виде её дрожащих пальцев Вилли ещё больше ссутуливается и нервно поправляет цилиндр на голове. ?Что с ним???— Марта медленно, но верно начинает тревожиться. Неужели она снова сделала что-то не так? Вонка ведь уже давно не молод, кто знает, что могло произойти…—?Ты снова упала в обморок,?— упавшим голосом отвечает кондитер и, слегка пошатываясь, опускается на стул.—?Ты… заботишься обо мне? Серьёзно? —?в груди против воли что-то теплеет, и Марта невольно улыбается, так, что даже пальцы перестают дрожать, а неприятная боль в запястьях и во всём теле мгновенно сходит на нет. Она правда дождалась этого? Вонке не плевать на неё?—?Ещё чего! —?распрямляясь, высокомерно хмыкает Вилли, и внутри Марты что-то с треском ломается. Тремор возвращается в руки так быстро, что ей приходится с громким хлопком поставить чашку на стол, чтобы не опрокинуть на себя содержимое. Замечая это, Вонка принимает ещё более отчуждённый вид, и, вскакивая, направляется к двери. Перестук его трости отзывается контрольными выстрелами в сердце. Марта с трудом сдерживается, чтобы не зарыдать, когда кондитер просто молча выходит за дверь, плотно притворяя её за собой.Так происходило много раз. Так происходит сейчас. Так будет происходить всё время, пока Марта не найдёт в себе силы выйти из этого порочного круга.—?Твою мать,?— она нервно усмехается. Разочарование пускает ядовитые корни, стягивая лёгкие. Безумно хочется курить, но сигарет под рукой нет, и Марта, чувствуя, как её трясёт, хватает чашку с кофе. Горячая жидкость выплёскивается, обжигая пальцы, но она, закусывая пульсирующую губу, с силой швыряет чашку в стену, наблюдая за тем, как она осыпается на пол стеклянным дождём.?Чёртов ублюдок, ненавижу!??— краем глаза Марта замечает своё отражение в мраморе колонны, с растрёпанными волосами, безумным взглядом и живой болью в глазах. Она пытается сделать вдох, но кто-то словно сжимает горло, и из него выходят хрипящие булькающие звуки. Марта падает лицом на стол и, больше не сдерживая себя, начинает изо всех сил молотить кулаками лакированную поверхность, сбивая в кровь костяшки, подвывая всё громче и громче, всё истеричнее и истеричнее, и уже не понимая, плачет она или смеётся.