Часть 5 (1/1)
?По сообщениям пресс-центра SM-Ent. участник Супер Джуниор Ли Сонмин четыре дня назад попал в автомобильную аварию. Несмотря на травмы средней тяжести, айдол отказался от госпитализации, и сейчас сотни фанатов дежурят под окнами общежития.?Под статьей количество комментариев перевалило за несколько тысяч, и все они были примерно одного содержания: негодования о том, что об инциденте было сообщено так поздно, и слова поддержки для Тыковки.Несколько иные высказывания появились после обращения к эльфам, записанного Сонмином, и выплывшей из ниоткуда съемки отъезда из больницы. На Кюхена свалился шквал критики – почему он не был рядом с Мином, как он может быть так холоден с Мини?Макнэ с раздражением захлопнул ноутбук, уронив голову на сложенные руки. Да что они вообще возомнили!? Откуда им знать, КАК ивел страдает от того, что отношения у них совершенно перестали ладиться!?Чем больше проходило времени, тем больше макнэ начинал закрываться в себе, ловя себя на мысли, что ему совершенно невыносимо быть отстраненным от хёна. Но за несколько дней он не успел спросить ничего, о чем хотел: как назло не было ни минуты, когда бы их оставляли наедине – Вукки последнее время от хёна не отлипал. Да и с вечным макнэ Тыковка общался намного теплее, нежели с Кю.Младшего это выводило из себя; из-за этого он продолжал думать, что Мин его теперь ненавидит и винит в том, что произошло. Но рассеять свои сомнения он никак не мог. Он даже несколько раз менялся очередью с парнями, лишь бы получить возможность поговорить с Сонмином, но тот либо молчал, полностью игнорируя его присутствие, либо весьма профессионально притворялся спящим.Для макнэ это было очень и очень больно, словно медленно по живому резали; а попытки понять источник этой самой душевной боли заканчивались лишь еще большими злобой раздражением. И все это он выплескивал на окружающих, на Рёуке, если быть точным.Постоянные придирки, беспочвенные претензии доводили самого младшего хёна до слез; Чонун даже грозился хорошенько врезать ивелу, если тот не прекратит. И ему пришлось поумерить свой дьявольский пыл.Раздается телефонный звонок, и Кю немедленно берет трубку.- Кюхени, нам придется задержаться на ночь: рейс в Сеул отменили. – в общежитии остались только макнэ, Сонмин и китайцы; остальных заставили отправиться на концерт в Тегу.- Все будет в порядке. Можете не беспокоиться. – к этому времени они уже оставались одни, поэтому было не так страшно, как в первый раз.Он заходит в комнату к Мину, пока тот мило сопит во сне. Кю невольно залюбовался: он никогда не замечал раньше, что у Тыковки такая гладкая молочная кожа без какого-либо изъяна, красивый разрез глаз, аккуратный носик, пухленькие губки… Как же не хотелось будить его, Кю так бы и остался стеречь его сон, но, увы, нужно было сделать перевязку.
- Хён, проснись. – он осторожно берет старшего за руку и мягко тянет; главное - не делать резких движений. Придерживая за спину, он медленно усаживает все еще дремавшего Тыковку в кровати, а сам, для удобства, садится на ее краешек.
В том же медленном темпе макнэ снимает с него рубашку, ибо с другой одеждой было бы крайне трудно справиться. Он плавно проводит по поврежденной стороне, разматывая все новые и новые витки белых лент, едва касается черно-желтого пятна под грудью, когда бинты уже сняты.Сонмин шумно вдыхает через нос и немного вздрагивает; когда пальцы обводят контур кровоподтека, посреди которого спрятался профессиональный шов, их кончикамиКю чувствует бег мурашек. Кожа горячая, почти раскаленная.- У тебя, случайно, не температура? – младший прикладывает другую руку ко лбу и чувствует, что от лица так же исходит жар.- Просто под одеялами согрелся. – хён поднимает с простыни распакованный бинт и отдает его макнэ, взглядом прося поскорее закончить. Но ивел – не дурак, он не знает, когда еще представится такая возможность побыть наедине. Поэтому он медлит, тянет время тщательно формулируя вопрос.Он настолько сосредоточен, что упускает момент, когда они уже сидят вплотную – если бы Сонмин сомкнул на его шее руки, то они бы крепко обнялись. Переворачивая сзади бинт, Кюхен немного наклоняется вперед, и теперь между ними не пустого пространства. Он замирает.- Хён, почему ты не рассказал им, куда ездил? – хён молчит. – Почему теперь ты не винишь во всем меня? Почему ты, в конце концов, согласился тогда забрать меня? Почему!?Младший повышает голос, крепко сжимая хёна в объятьях: Мин даже болезненно застонал, но по-прежнему не проронил ни слова. Напряжение только нарастало. В критический момент, когда уже дышать было страшно, Мини все-таки ответил:- Неужели, ты действительно не понимаешь?.. Что у меня… Что я тебя… - Тыковка обнимает его в ответ, сминая на спине домашнюю футболку мертвой хваткой. Он тяжело дышит, не дает донсену отстраниться. Затем Мин начинает кашлять.Сначала едва слышно, практически незаметно, постепенно все сильнее расходясь. Кю внезапно почувствовал на своей одежде что-то влажное и липкое; он отводит руку назад, и дотянувшись до пятна, возвращает ее в поле зрения. Кровь.- Генри, - Кюхен, что есть сил, кричит. – Быстро вызывай скорую!..---Автор – не медик, поэтому извиняется, если возникнут несостыковки…